Но в итоге в Астане и других городах митинг провалился. А масштабы того, который имел место в Алматы, сильно преувеличены. Я не знаю, откуда взялись данные о «тысячах задержанных», которыми оперируют представители оппозиции. Там такого количества не было и в помине. Мы все знаем перекресток Абая – Фурманова в Алматы, если бы там была тысяча человек, были бы забиты людьми и прилегающие кварталы. Но этого не было. Я считаю, что количество протестующих по всей стране вряд ли превысило 1000 человек. Больше было пафосных постов в Фейсбуке.
Эксперт: «Шансы «цветной революции» в Казахстане минимальны»
На минувшей неделе вМоскве, на базе Российского государственного гуманитарного университета,состоялась встреча с представителем Ассоциации приграничного сотрудничестваМаратом Шибутовым. Казахстанский эксперт ознакомил российских коллег сосновными трендами развития Казахстана на социально-экономическом,внутриполитическом и внешнеполитическом треках, а также поделился мнением понекоторым актуальным вопросам повестки дня с корреспондентом «IQ».
-Марат, в выступлении перед российскими коллегами в качестве одного изопределяющих и актуальных трендов развития Казахстана вы обозначили реформусистемы государственного управления, из которой вытекают «сопутствующие»качественные преобразования и в самом казахстанском обществе. Давайтеостановимся подробнее на этой теме. Какие достижения республики в векторе«государство-общество-гражданин» вы выделяете как наиболее важные вехипоследнего десятилетия?
- В заданном векторе,безусловно, главным достижением последнего десятилетия стало принципиальноепереосмысление роли государства в целом и роли органов государственногоуправления в частности. Если раньше государство традиционно рассматривалось в двух ипостасях, как аппаратнасилия и как «распределитель ренты», то с 2007 года оно стало в первую очередьуслугодателем.
То есть все процессы вгосударстве и в государственных органах расписываются как конкретная услуга длянаселения или для бизнеса – формулируется стандарт каждой услуги, алгоритм участияв ней исполнителей, устанавливаются сроки исполнения. При этом схема исполненияпредельно формализована и исключает лишние посреднические звенья.
На практике преимуществатакой схемы очевидно проявляются в работе ЦОНов – центров обслуживания населения,которые стали своеобразными «конвейерами» по оформлению и выдаче любыхдокументов.
Деятельность ЦОНовалгоритмизирована, что, с одной стороны, резко снижает нагрузку наобслуживающий персонал, с другой – повышает качество предоставляемых населениюуслуг.
Система успешно работаетна протяжении почти десятилетия, и, более того, она развивается – в настоящеевремя уже создана Корпорация «Правительство для граждан», которая практическиисключает взаимодействие граждан с чиновниками, с госорганами. Все запросы,которые будут направляться по этой системе, будут исполняться в режимеэлектронного документооборота, в таком же формате будет предоставляться и ответиз уполномоченного органа.
По состоянию на текущиймомент половина государственных услуг в Казахстане автоматизированы. И этоимеет колоссальный эффект: количество обращений от физических лиц снизилось с16 до двух миллионов в год. Соответственно по юридическим лицам – с 4,5миллиона до 570 тысяч. Налицо «изъятие» из государственного сектора емкого сегмента«низовой коррупции».
Полностью перевестипроцесс предоставления госуслуг в электронный формат станет возможным послезапуска Национальной геоинформационной системы, на которую будут завязаны всегосударственные органы, архивы, кадастры и т.д.
В плане политическогопроцесса, который не ограничивается одними выборами, нужно отметить в качествепозитивного фактора развитие института медиации. Около семи тысяч дел ежегоднорешаются медиаторами в досудебном порядке. Хорошо зарекомендовал себя и механизмобщественных советов при министерствах и местных органах исполнительной власти,которые принимают обязательное участие в вопросах формирования бюджетов ипроведения экспертиз правовых актов. Я как член нескольких подобных структурособо приветствую это направление.
С каждым годом расширяютсяи полномочия местных представительных органов – маслихатов. Также скоро начнутработать территориальные советы местного самоуправления.
Вся наша беда в том, чтоне хватает активных и знающих людей, у которых бы нашлось время на работу в таких структурах, особеннона низовом уровне.
-Логично предположить, что перечисленные позитивные шаги в сферегосударственного строительства меняют и казахстанский социум, ментальностьказахстанцев, отражаются на процессе развития гражданского общества. Так лиэто?
- Безусловно, меняется исамо общество. Но здесь нужно выделить две разнонаправленные тенденции. С однойстороны, глобализация оказывает значительное влияние на менталитетказахстанцев, люди активно пользуются ее технологическими плодами, обретаяупрощенный доступ не только к услугам и товарам, но и к образовательнымпрограммам. Но, с другой стороны, наряду с цивилизационной продвинутостью,наблюдается и усиление архаизации общества – возрождение родовых традиций, иногдаих придумывание, «исламский ренессанс» - увеличение числа верующих.
И, что интересно, практикапоказывает: зачастую общество искусственно ограничивает себя в пользованииперечисленными выше благами глобализации, воспринимает открывающиеся в связи сэтим возможности, поверхностно и узко.
Приведу пример. Недавно япроводил занятие, в ходе которого выяснилось, что услугами электронногоправительства в группе из 50 человек пользуются только пять, причем моеговозраста и старше.
Самое парадоксальное ипечальное: молодежь не умеет пользоваться Интернетом для повышения собственнойзначимости. Да, они непрерывно сидят в социальных сетях, скачивают видео иигрушки, но за этими пределами Интернета для них нет.
Это большая проблема,которая, кстати, касается и России, и других постсоветских государств.
Отсюда, в том числе,вытекает такой феномен современности как «виртуализации политики» - людиначинают истерить по поводу информации, которую черпают в Фейсбуке либо на иныхресурсах, доверяя вбросам и откровенным фейкам. Они не способны отделитьреальность от вымысла, критически взглянуть на явления и процессы.
Кстати, это касается инаших чиновников, многие из которых сидят в Фейсбуке и явно переоценивают еговозможности и угрозы: «О, в ленте написали, что завтра десятки тысяч человекпойдут на демонстрацию! Что делать, что делать?»
Во-первых, не нужноистерить. В том же Фейсбуке, например, зарегистрировано миллион 200 тысяч человек. Реально пишущихсреди них не более 125 тысяч и большая часть – это так называемые «боты»,рекламщики и т.д.
И вот их деятельность нашичиновники воспринимают как реальную политику, всерьез изучают тренды и самисебя пугают.
-Вы сейчас имеете в виду эпопею с «земельными митингами»? Они, насколькоизвестно, активно раскручивались через соцсети?
- В том числе. Картинавырисовывается следующая: разум возмущенный вскипел, люди активно «полайкали»призывы к митингам, но на этом все и закончилось. В итоге 21 мая в той жеАстане ждали митингующих, но к Байтереку пришли в основном журналисты, которыеи стали «жертвами произвола правоохранителей».
-Это то, что касается Астаны, но, согласитесь, в целом ажиотаж, образовавшийсявокруг «земельного вопроса», во многом искусственный, создал серьезнуюнапряженность в обществе и стал поводом к реальному беспокойству властей.
- Давайте рассмотримподробнее, откуда растут ноги у этой проблемы: 24 апреля состоялся достаточномногочисленный митинг в Атырау и маленькие пикеты в ряде других городов. Затембыла попытка организации массовых протестов в Алматы и Астане, в другихгородах, намеченных на 21 мая.
Тема действительно активнораскручивалась организаторами в соцсетях.
Но в итоге в Астане идругих городах митинг провалился. А масштабы того, который имел место в Алматы,сильно преувеличены. Я не знаю, откудавзялись данные о «тысячах задержанных», которыми оперируют представителиоппозиции. Там такого количества не было и в помине. Мы все знаем перекрестокАбая – Фурманова в Алматы, если бы там была тысяча человек, были бы забитылюдьми и прилегающие кварталы. Но этого не было. Я считаю, что количествопротестующих по всей стране вряд ли превысило 1000 человек. Больше былопафосных постов в Фейсбуке.
Для российской аудиториипоясню некоторые «нюансы». Я знаю многих из атырауских активистов, стоявших уистоков акций. Все они представляют интересы определенных НПО, причем даже неполитических, а экологических. Их деятельность на протяжении ряда лет быланаправлена на работу с крупными зарубежными компаниями-инвесторами, осуществляющимидеятельность на углеводородном рынке Атырау, под благородными лозунгами защитыокружающей среды, борьбы за сохранение природы и т.д.
На этом люди жили благополучнодесятилетиями, создавая в регионе дееспособную «протестную машину», которая можетзапускаться по любому поводу.
В нынешнем году на выборахв маслихаты упомянутые активисты потерпели фиаско и решили излить свои обиды,возглавив протестные акции уже по внутренней проблеме. Причем, похоже, сами они не ожидали, что этаволна будет подхвачена. Это связано еще и с тенденцией «китаефобии», котораяпровоцируется определенными политическими кругами, в том числе оппозиционерами.
Кто в настоящее время вКазахстане представляет оппозиционную элиту? Это движение «Алаш жолы» –национал-популисты, бывшие «алговцы», плюс представители ОСДП в регионах.Изначально они никакого отношения к митингам не имели, но по мере раскруткитемы активно ее поддержали и теперь начали собирать плоды – пиарить себя, получатьопределенные «политические плюшки».
В этом процессепоказательны действия власти, оперативно отреагировавшей на ситуацию. Быласоздана Комиссия по земельной реформе, в которую вошли и чиновники, иаграрники, и общественные деятели, в том числе оппозиционеры. Состоялисьобщественные обсуждения вопроса в регионах, а также был организован сбор мненийи предложений от населения через специальные кол-центры.
Но вот что любопытно: 79%звонков, поступающих на телефоны от граждан, соотносятся с «земельным вопросом»исключительно в части проблем индивидуально-жилищного строительства. Интерес ктеме в контексте развития отечественного аграрного сектора проявляют лишь 4-5%абонентов.
То есть, что будетпроисходить с сельским хозяйством, с крестьянами, людей, как выяснилось, неинтересует и не волнует.
Пример из практики: сижудома, работаю, вдруг звонок: «Марат, собрались люди у акимата насчет земли, выкак член общественного совета и член земельной комиссии срочно идите туда,нужно народ успокоить».
Прибегаем с коллегами,оказывается, через соцсети сделали рассылку о том, что в акиматах всем дают по10 соток земли, и половина страны на это повелась! Все ринулись получать своидесять соток. Только по Алматы около 20 тысяч заявлений поступило по поводуучастков для ИЖС!
Выходит, гражданепатриотично бьют себя в грудь, мол, мы против частной собственности на землю,но мои 10 соток, будьте добры, отдайте!
-Весьма показательные примеры вы привели. Но в целом, Марат, с учетом отмеченнойтенденции «виртуализации политики» и прецедентов активного включения в развитиепровокационных тем большого числа граждан, возможны ли в Казахстане болеесерьезные акции влияния с целью дестабилизации ситуации в стране,неконституционной смены власти и т.д.?
- Я лично не сторонникконспирологических теорий, тему «цветных революций» не люблю и считаю, чтоуказание в качестве главных причин таковых деятельности НПО, влиянияполиттехнологий и тому подобное –медийный шум.
Реально подобныекатаклизмы возможны при наличии двух условий: раскола в элите и предательствасиловиков. Это то, что мы видели повсеместно: от Египта и Туниса – доКыргызстана.
В числе предпосылок также– зависимость экономики государства от гастарбайтеров, то есть, от людей,которые находятся вне страны; малые масштабы государственного иквазигосударственного сектора; наличие многочисленных олигархов и масштабныйтеневой сектор экономики.
Исходя из приведенныхкритериев, возможна ли «цветная революция» в Казахстане?
Полагаю, нет.
У нас в реальности из 9миллионов экономически активного населения 5 миллионов работают на государство,в том числе – в гигантском квазигосударственном секторе.Гастарбайтеров-казахстанцев практически нет. Деятельность немногочисленныхолигархов, как говорится, на виду. Плюс – способность власти к решительнымдействиям.
Ну, еще и наш президент –не Акаев и не Янукович. Да и окружение иное, никто сбегать не собирается.
То есть шансы на «цветнуюреволюцию» в Казахстане, по моему мнению, минимальны. Для этого должны сойтисьмногочисленные и совсем уж неблагоприятные обстоятельства. Но это с таким жеуспехом может случиться и в США. Мы видим, что там сейчас происходит.
-Но в наше время масса примеров того, как внешние факторы влияют надестабилизацию обстановки в различных государствах. Один из таких факторов –терроризм, проявления которого недавно имели место в Актобе, известны такжепрецеденты в более раннем периоде. Насколько актуальна угроза терроризма дляКазахстана?
- Терроризм – глобальнаяугроза, актуальная для всех без исключения государств мира. И тому тоже массаподтверждений. В нашей республике историю террористической активности условноможно разделить на несколько этапов. Если на заре независимости это был восновном «внешний» терроризм - на нашей территории действовали представителиИсламской партии Восточного Туркестана, чеченские боевики и представителиИсламского движения Узбекистана, то позже появились и «доморощенные»террористы. Их критическая масса возросла к 2011-2012 годам. Последний, донедавнего теракта в Актобе, террористический акт имел место в 2012 году. И то,что в течение трех с половиной лет терактов на территории страны не было –обнадеживающий показатель.
В принципе, Актобе – этослучайность, от которой не застрахована ни одна страна мира.
В Казахстане около 350-400осужденных террористов отбывают наказание. То есть это очень небольшой процентот общего числа населения. Хотя и поводов для игнорирования проблемы это недает.
Нужно отметить, что после2012 года правоохранительные органы и спецслужбы успешно отслеживалитеррористов на фактах приобретения оружия. В этот раз преступники не пошли понакатанной схеме, решили взять оружие самостоятельно.
Это очередной урокспецслужбам, сигнал о том, что террористы и экстремисты действуют все болееизощренными методами.
Неоспоримым плюсомситуации в этой сфере в Казахстане является то, что здесь нет крупнойгруппировки, которая противопоставляет себя власти, есть лишь относительномалочисленные разрозненные группы. Но именно они, как правило, непредсказуемы всвоих действиях. В этом основная опасность.
Поэтому я не исключаю, чтов перспективе террористические акты на территории республики еще будут иметьместо в виде одиночных вылазок.
