Как известно, законопроект уже был одобрен в первом чтении парламентариями 5-го созыва Жогорку Кенеш КР в июне прошлого года. Ожидается, что в первой декаде сего года, законопроект будет рассматриваться во 2-м и 3-м чтениях. Забегая вперед, стоит отметить, что шансы страны на обретение еще одного действенного механизма защиты суверенитета достаточно высоки. Тем не менее, в обращении приводится ряд голословных и спорных доводов.
В Кыргызской Республике ряд НПО уже не в первый раз публикует открытое обращение руководству страны с призывом не принимать закон об иностранных агентах. Как известно, законопроект уже был одобрен в первом чтении парламентариями 5-го созыва Жогорку Кенеш КР в июне прошлого года. Ожидается, что в первой декаде сего года, законопроект будет рассматриваться во 2-м и 3-м чтениях. Забегая вперед, стоит отметить, что шансы страны на обретение еще одного действенного механизма защиты суверенитета достаточно высоки. Тем не менее, в обращении приводится ряд голословных и спорных доводов.Например, следующий: «… К сожалению, законопроект об иностранных агентах, инициированный в парламенте КР, полностью скопирован с законов России». Для того, чтобы дать объективную оценку реальной пользы схожести кыргызстанского законопроекта и российского закона, следует провести краткий сравнительный анализ последнего с американским вариантом, который в самом обращении несколько превозносится составителями над аналогом из России.Речь идет о FARA (Foreign Agents Registration Act) – Акте о регистрации иностранных агентов от 1938 года. Принят он был тогда в целях защиты от влияния Третьего рейха в преддверии Второй мировой войны. Направлен акт на физические и юридические лица (человек, юридически неоформленная группа людей, ассоциации, организации и т.д.), которым даже не обязательно иметь формальные договора, контракты и иные официальные документы, подписанные совместно с принципалом – тем самым иностранным источником финансирования в современном понимании. То есть, в штатах под иностранных агентом может пониматься любой человек, группа лиц или же юридическое лицо, имеющие взаимное вербальное согласие, договоренность или же намерение на осуществление чего-либо с иностранными физическими и юридическими лицами и правительством.Теперь о российском аналоге. В нем все куда проще. Под иностранными агентами понимаются именно некоммерческие организации, или же НПО, финансируемые извне и претендующие на статус активного участника внутриполитической жизни страны. Иными словами, закон не распространяется на религиозные организации, на те НПО, которые занимаются наукой, культурой, искусством, здравоохранением, социальной поддержкой и защитой граждан, защитой материнства и детства, социальной поддержкой инвалидов, благотворительностью, пропагандой ЗОЖ, защитой животных и растений и иными направлениями деятельности, не предусматривающими участие в политике. Кстати, одно из ключевых различий состоит в том, что речь не идет о физических лицах, как в американском варианте.«… В Законе США нет ни одного слова некоммерческая организация, и закон не ограничивает их деятельность и не направлен против них. В законах России об иностранных агентах, принятых начиная с 2012 года, использованы некоторые элементы из FARA, но эти законы в основном приняты в целях ограничения деятельности НКО» - говориться в обращении активистов. Интересно, понимают ли уважаемые представители «неравнодушной общественности», что отсутствие в американском варианте термина «некоммерческая организация», если таковой факт действителен, отнюдь не означает, что закон к ним не относится? Ведь любое НКО – это юридическое лицо. А FARA, как уже указывалось, распространяется не только на юридические, но и на физические лица, имеющие даже вербальное взаимное согласие с принципалом. В таком случае, какой закон более жесток?Кстати, учитывая идентичность кыргызстанского законопроекта российскому закону, не совсем понятным остается, почему обращение кыргызстанскому руководству подписали, например, следующие организации: «Институт детства», «Ассоциации родителей детей-инвалидов», «Дом матери». Автор никоим образом не пытается даже предположить, что вышеозначенные НПО занимаются неуставной деятельностью и «лезут в политику». Очевидно, что институты защиты детей, матерей, инвалидов крайне важны для развития современного, правового, демократического государства. Однако, апеллируя опять-таки к идентичности российского и кыргызстанского вариантов, хотелось бы узнать, каким конкретно образом законопроект может повлиять на их деятельность?В 2012 году, когда в России закон только принимался, подобных обращений, заявлений и других акций выражения недовольства было великое множество. Но руководство страны все же приняло раскритикованный законопроект. И уже в 2015 году, Россия, называемая многими в связи с украинскими событиями и последовавшими за ними антироссийскими санкциями «мировым аутсайдером», вновь приобрела статус мировой державы, способной влиять на международные процессы, принимать активнейшее участие в уничтожении боевиков на Ближнем Востоке, содействовать развитию своих партнеров, в том числе, Кыргызстана. Все это стало возможным благодаря внутренней стабильности и поддержке населения – двух основных факторов, против которых, как правило, и работают НПО, финансируемые извне и участвующие в политической жизни страны. Поэтому Бишкек стоит перед выбором между стабильностью и развитием, с одной стороны, и стимулируемым извне кризисом в стране, с другой.Булат Мурзагалеев – эксперт ЦГИ «Берлек-Единство»
