О том, как работает введённый в школах единый стандарт преподавания истории, как и зачем нужно обновлять учебники истории и о неизбежности реформирования ЕГЭ в интервью порталу «Русский мир» рассказывает ректор РГГУ, заведующий кафедрой истории стран ближнего зарубежья исторического факультета МГУ, член-корреспондент РАН Ефим Пивовар.
Ефим Пивовар: Единая догматическая линия в наши дни невозможна
Владимир Емельяненко О том, как работает введённый в школах единый стандарт преподавания истории, как и зачем нужно обновлять учебники истории и о неизбежности реформирования ЕГЭ в интервью порталу «Русский мир» рассказывает ректор РГГУ, заведующий кафедрой истории стран ближнего зарубежья исторического факультета МГУ, член-корреспондент РАН Ефим Пивовар.– Ефим Иосифович, на Ваш взгляд, работает ли введённый в школах единый стандарт преподавания истории? – Это хорошо, что удалось избежать единого учебника. Думающие люди понимают, что истина где-то посередине. В изучении истории она может проявиться в сопоставлении фактов, в том числе из разных источников, каковыми для школьников остаются учебники. Неважно, они бумажные, электронные или проверенные наукой ссылки в Интернете. Единая догматическая линия в наши дни просто невозможна. Но и безграничное количество пособий, которые не прошли экспертизу, тоже ни к чему хорошему не привело. Правильно, что многие некорректные или не годные к изучению книги лишили грифа «одобрено» или «рекомендовано». Они как раз нарушали главный стандарт изучения истории – сопоставление фактов. Новый единый стандарт не совершенен, требует доработок, местами спорный, но он побуждает не только запоминать, но и думать, анализировать, не соглашаться. Так что вектор развития задан содержательный. – Какие из учебников единого стандарта Вы бы хотели отметить? – На этот вопрос я объективно ответить не могу. Я тоже пишу учебники. Могу только сказать, что каждый раз, перед тем как сесть за работу, я не читаю книги других российских авторов, чтобы не сбиваться. Иностранцев – да. Иной раз полезно. Я, например, съездил в немецкий Брауншвейг, в Институт учебников истории и географии. Взял на вооружение у немецкой исторической науки важную методологию: показывать историю через быт и культуру. И в свои разделы учебников всегда стараюсь органически включать бытовую историю и культуру эпохи. Не стану говорить, какие именно, но когда закончил свою работу, полистал некоторые современные учебники истории как для школы, так и для вузов. Во многих из них по-прежнему доминирует политическая история. И очень мало реальной истории – истории повседневности, быта, тем более культуры. Убеждён, что такие учебники, включая часть учебных разделов нового единого стандарта преподавания истории в школе, надо дорабатывать. – Бесконечное дописывание и переписывание истории не приведёт к тому, что живой исторический процесс уйдёт из книг или так до них и не доберётся?– Практика развития русского языка, например, показывает, что словари нужно обновлять каждые двадцать – двадцать пять лет. Живая история, чтобы видеть её во всей полноте, тоже требует обновления. Например, материалы изучения эпохи Великой русской революции 1917 года в последние годы показывают, что в России в чистом виде не было ни НЭПа, ни военного коммунизма. Теперь мы по-другому оцениваем масштабы исторических событий, которые раньше считались «частностью», а то и недостойной внимания историка «деталью» – крестьянское восстание в Тамбове или вооружённое сопротивление Советской власти моряков в Кронштадте. После публикаций документов и исследований ещё 1994 года, в которых описано многое, вплоть до применения большевиками химического оружия, ясно, что события были гораздо более драматичные, чем представлялось. Они требуют осмысления. Нельзя не вспомнить и исследование академика Александра Фурсенко, и его трёхтомник записей заседаний президиума ЦК партии большевиков. Жалею, что не знал многого, когда в разные годы писал учебники, например учебник для вузов «Наше отечество». – Только что издана книга историка и политолога Вячеслава Никонова «Код цивилизации. Что ждет Россию в мире будущего?», в обсуждении которой Вы принимали участие. На презентации книги говорилось о возможности её использования в школьном и университетском курсах истории на завершающем этапе. Ваше мнение на этот счёт? – Думаю, комиссиям при Минобразования и РАН стоит исследовать «Код цивилизации» на предмет его включения – глав, или частей, или всей книги – в обновляемый курс обществознания. И тут мы снова возвращаемся к теме того, что единый стандарт изучения истории – это правильно, но, думаю, изучать всё же нужно не по одному учебнику. Например по «Коду цивилизации». Он ценен тем, что трудно попасть в точку в такой наисложнейшей теме, как историческое прогнозирование. «Код цивилизации» попал. Думаю, потому, что автор сосредоточился не на возвеличивании исторической миссии России – в эту ловушку попадают многие отечественные и иностранные историки, – а на вызовах эпох и способности России их с потерями и приобретениями преодолевать. Получилась достойная изучения в вузах и школе обобщающая история, показывающая место России в современном мире. – Насколько сложно учителю ориентироваться в потоке издаваемых учебников по истории? – Для думающего учителя учебник – дополнительное чтение, а занятие опирается на материал, который собирается из разных источников. За этим методом будущее. Кстати, есть хороший зарубежный опыт, когда ученики пользуются учебником только на уроке. Это такая толстенная книга, которую они даже домой не носят. – Уроки религиоведения или модуль учебного курса ОРКСЭ («Основы религиозных культур и светской этики», – «Русский мир».) могут в школах постепенно стать регулярным учебным курсом? – В том случае, если эта хорошая идея будет подкреплена фундаментальной подготовкой и вдумчивой реализацией. Пока этот эксперимент идет спорно, иногда формально, иногда со сбоями. Но ученые определились, что ученикам предложат пять модулей – христианский, исламский, иудаистский, буддийский и светский. Можно переформатировать в учебное пособие для учителей книгу под редакцией академика Александра Чубарьяна «История мировых религий». – В разных регионах экспериментом по ОРКСЭ родители часто недовольны. Например тем, что православный педагог преподает буддизм или ислам, и наоборот – мусульманин православие или иудаизм. Как решить эту проблему? – В своё время я участвовал в разработке стандарта теологии для высшей школы. Церковные иерархи тоже принимали активное участие в этой работе. В стандарте было закреплено, что православный может заниматься исламской, иудейской или буддистской теологией. То есть, будучи приверженцем одной религии, он может заняться изучением другой. Это можно использовать в качестве модели и для школы. Это и есть веротерпимость – не только знание и уважение основ чужой религии, но и принятие чужой культуры. – Каким Вы видите будущее ЕГЭ по истории, или Вы сторонник его отмены? – Начну с того, что бороться с ЕГЭ бессмысленно, всё уже свершилось. Речь идёт о том, чтобы улучшить эту процедуру. И в этом смысле считаю, что, например, введение «Портфолио ученика» снизит канал страстей вокруг ЕГЭ. Ведь мы взяли систему ЕГЭ из моделей Европы и США. Но там есть не только ЕГЭ. Там – ЕГЭ плюс портфолио. А в некоторых странах ЕГЭ – лишь часть портфолио. В нём оценки по предмету за пять лет. Зачем? Если, например, возникает скандал со списыванием единого экзамена по математике, когда попались тысячи школьников, то элементарное сопоставление оценок нивелирует результат списывания. Также в портфолио будущий абитуриент заранее планирует, какое количество баллов он хотел бы получить, что говорит о его самооценке. Ещё в портфолио уместен предварительный выбор вузов, куда школьник хочет подавать документы. Таким образом, мы ЕГЭ ставим на предназначенное ему место – как один из элементов проверки знаний. Но пока на государственном уровне ЕГЭ – главный элемент экзамена, а портфолио нет. Его надо создавать и принимать. Также нужны олимпиады, нужны и иные формы тестирования. И, таким образом, ЕГЭ можно вставить в портфолио как только одну его часть. Почему нет? http://www.russkiymir.ru/publications/197426/
