По сообщению представителей Вашингтона, стратегия США в Центральной Азии сегодня претерпевает изменения. Согласно официальному заявлению, пересмотр стратегии вызван меняющейся экономической и геополитической картиной в регионе. Новая программа призвана «поддержать региональную безопасность, повысить экономическую интеграцию с региональным и мировым рынком, показать уважение прав человека и демократии, а также поощрять другие двухсторонние и региональные вопросы, имеющие взаимный интерес». По большому счету, эти же положения были заложены в прошлой стратегии США. Однако, как уже говорилось, отказаться от анализа геополитической составляющей при рассмотрении маневров Центрально-Азиатских столиц между проектами США, России и Китая нельзя.
По сообщению представителей Вашингтона, стратегия США в Центральной Азии сегодня претерпевает изменения. Согласно официальному заявлению, пересмотр стратегии вызван меняющейся экономической и геополитической картиной в регионе. Новая программа призвана «поддержать региональную безопасность, повысить экономическую интеграцию с региональным и мировым рынком, показать уважение прав человека и демократии, а также поощрять другие двухсторонние и региональные вопросы, имеющие взаимный интерес». По большому счету, эти же положения были заложены в прошлой стратегии США. Однако, как уже говорилось, отказаться от анализа геополитической составляющей при рассмотрении маневров Центрально-Азиатских столиц между проектами США, России и Китая нельзя.Экономические проекты США зачастую не имеют интеграционной основы. Напротив, в свое время Вашингтоном была предложена концепция объединения государств только с определенной целью, после достижения которой организация распадается. Тем не менее, такая модель в современном мире непопулярна, а для стран Средней Азии и вовсе неприменима.Дело в том, что в Центрально-Азиатском регионе достаточно трудностей, преодолеть которые возможно лишь сообща. Прежде всего, это гидроэнергетические проблемы, и вопросы экологии региона, которые порой заставляют многие страны прибегать к экономическим и иным рычагам давления. К этому можно отнести противоречия вокруг строительства крупнейших Рогунской и Камбаратинской гидроэлектростанций. Очевидно, что задачи обеспечения энергобезопасности можно решить только дипломатическим путем с участием всех стран региона, а также с подключением к вопросу Москвы и Пекина в качестве медиаторов процесса. Вашингтон и европейские представители, в свою очередь, могут выступить в роли независимых наблюдателей и экспертной площадки с включением в диалог сторон. Единственным проектом Запада, который мог бы объединить Центрально-Азиатские страны в призме экономического сотрудничества, являлась программа нового Шелкового пути. Проект предусматривал присоединение Афганистана к торгово-экономическим процессам, что должно было положительно сказаться на безопасности участников. Однако инициатива возрождения Шелкового пути была перехвачена Пекином, который предлагает лучшие условия. Китайская сторона берет на себя большую часть расходов строительства транспортной инфраструктуры, и страны Центральной Азии отзываются об этом проекте крайне положительно. Традиционно, в авангарде проекта находится Казахстан, который соотносит транспортный проект Пекина с собственными транспортно-логистическими инициативами.Россия в Центральной Азии также представлена особыми экономическими программами. Верно будет сказать, что Москва является крупнейшим торгово-экономическим партнером всего региона, что обусловлено общими для стран историческими и этническими факторами. Наиболее крупный интеграционный инструмент – Евразийский экономический союз, создание которого было инициировано Казахстаном и Россией, постепенно реализует этот потенциал. Кроме того, представители российского бизнеса тесно интегрированы в систему экономик стран Центральной Азии, причем верным будет и обратное утверждение. Особенностью российских проектов является высокая степень интеграции экономик участников, что пока не может предложить Китай или Запад.Таким образом, модель реализации экономических инициатив России, Китая и США в Центральной Азии можно представить в призме разделения зон ответственности и отведения особых ролей каждой из сторон. Иными словами, для государств Центральной Азии предпочтительной моделью может являться соотношение всех проектов. Прежде всего, крупным игрокам предстоит обеспечить безопасность южных границ региона. При этом важна консолидация усилий Запада и Востока, при условии деэскалации напряженности между ними (минимизации политизации). Кроме того, в интересах Центральной Азии продолжение реализации евразийских интеграционных проектов и китайских транспортных. Экономическое присутствие Запада в регионе также можно расширить. Однако потенциал такого сотрудничества имеет смысл развивать с позиции привлечения западных долгосрочных инвестиций и роста многосторонних торговых процессов.Алексей Чекрыжов – эксперт ЦГИ «Берлек-Единство»
