Старая система на глазах угасает, в том числе и в результате украинского конфликта. Хотя его и пытаются использовать для реанимации прежних институтов и подходов. Не стоит отбрасывать все ее элементы. Лучше растить в ее недрах новую структуру – в том числе и через ускоренное создание Сообщества Большой Евразии. И через начало широкого диалога о будущем, скажем, в рамках Форума евразийского сотрудничества, развития и безопасности.
Уже приходилось писать, что, выйдя из холодной войны, Европа проигралапослевоенный мир. Континент стоит перед угрозой стратегической деградации – либокарикатурный повтор военно-политического раскола на противостоящие блоки, либопериод беспокойной неопределенности. Все еще возможна и эскалациявоенно-политического конфликта вокруг Украины.Европа погружается в свой внутренний кризис в то время, как наглобальной арене заканчивается ее пятисотлетнее доминирование. После завершениядвухблокового периода и короткого «момента однополярности» мир вступил в эпохумногих центров. Но и это, вероятнее всего, промежуточная модель. Нарастаеттенденция к повышению роли национальных государств и возвращению в новыхусловиях старой геополитики. Фактически началась «деглобализация» или совсеминая глобализация. ВТО в тупике, мир распадается на политико-экономическиеблоки, между которыми обостряется борьба – уже не столько посредствомопределения условий торговли, а через нетарифные ограничения, навязываниетехнических, юридических и иных стандартов. Наконец, в ход идет «экономическоеоружие массового уничтожения» – санкции. Характерно, что лидером«деглобализации» выступает именно Запад, который чувствует, что проигрывает попрежним, им же предлагавшимся правилам.США отступают в полуизоляцию, оставляя за собой – сознательно илинеосознанно – зоны нестабильности и кризисов. Полоса трений создается повосточному периметру Китая. На десятилетия разрушен арабский Восток,американская роль заметна и в провоцировании кризиса вокруг Украины.Именно метастазы нестабильности с Ближнего Востока и вновь обнажившийсявоенно-политический раскол Европы являются важнейшими вызовами для безопасностиевропейского субконтинента, включая Россию. Они накладываются на системныйкризис Евросоюза и на российское замедление развития. Обе части Европыпребывают в поиске новой духовной и геополитической идентичности. Пока этотпроцесс быстрее идет в России. От почти исключительно европейской культурной ивнешнеэкономической ориентации страна сдвигается к евроазиатской.Турбулентность продлится какое-то время и, вероятно, перейдет в другоекачество. В ХХI веке формируются новые геополитические макроблоки. Один –вокруг США с их оставшимися глобальными возможностями и планами созданияТранстихоокеанского партнерства (ТПП) и Трансатлантического торгового иинвестиционного партнерства (ТТИП).Второй – Большая Евразия вокруг сотрудничества Китая, России, Индии,Казахстана, Ирана и ряда других государств при вероятном лидерстве, но негегемонии Китая. Процесс получил мощный импульс, когда в мае 2015 г. Россия иКНР договорились о сопряжении Евразийского экономического союза и китайскогопроекта Экономического пояса Шелкового пути.Европа при таком развитии событий окажется экономически и политическиослабленной и полуразорванной. С снижающимся уровнем безопасности. Идея единогоэкономического, человеческого пространства от Лиссабона до Владивостока пока нереализовалась. Но она окончательно не снята с повестки дня, по крайней мере,для нашей страны, которой была бы выгодна роль проводника между «большим»евразийским и «малым» европейским проектами.Европейская безопасность. СценарииПроблема европейской безопасности теряет центральность для мира, нопоявляется вероятность возвращения Европы в эпоху, когда субконтинент былисточником нестабильности и даже войн. Быстрого решения пока не видно. А ведьбыли перспективные идеи о превращении ОБСЕ в союз безопасности, об учрежденииСовета Безопасности Европы, о вступлении России в НАТО с автоматическимпревращением последней в общеевропейский альянс (позитивного ответа Россия неполучила), о подписании нового Договора о европейской безопасности (проект был«замотан» т.н. процессом Корфу в ОБСЕ), о движении к Союзу Европы – единомупространству в экономической, человеческой, энергетической сферах (ответа опятьне было).Почему ничего не сработало? Запад решил (отрицая это на словах)расширить свою зону влияния и контроля, де-факто оттесняя Россию, ограничиваяее рынки, отбирая «буферы безопасности», завоеванные в прошлые века, частопытаясь навязать уже пост-европейские ценности. Это второе, облегченное,издание версальской политики не могло не порождать в России, где главнойценностью, выстраданной столетиями, является обеспечение суверенитета ибезопасности, острого чувства уязвимости и отторжения. Когда дело дошло довтягивания Украины в западную зону влияния и контроля, случилось то, о чем двадесятилетия предупреждали многие, в том числе автор этих строк – вспыхнулвооруженный конфликт. Имевший, естественно, и внутренние украинские корни, нопо сути общеевропейский.Свою долю ответственности несет и Россия. Она содействовала созданиюэтой ситуации и своей слабостью, и иллюзиями о возможности плавной интеграции сЗападом при непонимании вектора его, а главное – собственного развития, изамедлением экономического роста в последние годы, его низким качеством. Видимо,нельзя было дважды фактически соглашаться на экспансию Североатлантическогоальянса – в 1997 г., когда был подписан Основополагающий акт Россия – НАТО, и вначале 2000-х гг., когда возражения звучали крайне вяло. Наконец, категорическине следовало прикрывать глаза на чудовищную агрессию против Югославии.Надеялись, что пронесет. Не пронесло.Конечно, падение коммунизма, распространение капиталистической экономикисделало жизнь большинства европейцев, в том числе россиян более комфортной.Вряд ли мы вернемся к очередям за едой и к железному занавесу. Но болеебезопасной, как теперь ясно, жизнь не стала.Дискуссия о том, как строить новую систему безопасности, вертится покавокруг вопроса об урегулировании украинского кризиса. Купировать его надо. Нопрочное решение невозможно без устранения главной причины, его породившей.Подавляющая часть российской элиты потеряла всякое доверие к западнойполитике и, похоже, намерена научить партнеров уважать свои интересы с помощьюсилы. На Западе недоверие тоже зашкаливает, антироссийская риторика достиглауровня конца 1940-х и 1950-х гг., когда СССР угрожал коренным интересамзападных элит – сохранению капитализма и демократии.Россия пока не предлагает своего сценария системного выхода из кризиса.Помня, что когда она предлагала, ее все равно не слушали. В западной дискуссииявно или неявно предлагаются несколько вариантов действий, частью онинакладываются друг на друга.Первый. Экономическое изматывание России, чтобы добитьсясмены режима. Либо с помощью провоцирования недовольства элит, подталкивания ихк дворцовому перевороту, либо понижением уровня жизни населения с целью вызватьмассовое недовольство и революцию «снизу». Этот вариант почти открытопровозглашался на ранних этапах острой фазы конфликта. После того, как санкции,нагнетание враждебной риторики сработали в обратном направлении, заставив элитуи общество сплотиться вокруг Кремля, маргинализировав прозападные элиты инастроения, от этой линии несколько отступили. Хотя она читается и законкретными действиями, и за нагнетанием антироссийских настроений внутриЗапада и за попытками экспортировать их на не-Запад. И даже за немецким«стратегическим терпением».Второй. Втягивание России в полномасштабный военныйконфликт на Украине не по российскому выбору и сценарию. Этот подход особеннозаметен в США. Но он вызывает почти повсеместное неприятие в Европе, гдепонимают, чем чреваты неуправляемая эскалация конфликта и его распространениеза пределы Украины. Соединенные Штаты убедились в провале такой политики и поканачали дрейфовать ближе к европейской.Третий. Пока на словах остановлен сценарий втягиванияУкраины в НАТО, чуть было не осуществленный в 2007–2008 гг. и готовившийсявновь. Сегодня он почти однозначно означал бы сползание ко второму сценарию. Онможет быть претворен в жизнь, видимо только в случае (маловероятном)осуществления сценария номер один.Четвертый. Воссоздание к востоку отпрежних границ раскола системы структурной конфронтации a la «холоднаявойна». К этому ведет размещение дополнительных подразделений США вприграничных России государствах, систем ПРО в Европе. Весьма вероятны ответныедействия Москвы, в том числе и обсуждаемый выход из Договора о ракетах меньшейи средней дальности. Складывается впечатление (возможно обманчивое), что такой вариантприемлем и для части российской элиты, и для населения, в которых оставшаяся отпрежних веков и, особенно, холодной войны привычка не доверять и противостоятьЗападу усугубилась из-за провала отношений в последнее двадцатилетие. Ароссийское ядерное оружие в Европе вкупе с доктриной его раннего примененияизбавляет от необходимости излишне опасаться нападения. При этом сохраняетсявозможность играть на противоречиях и создавать трудности противостоящейстороне, не втягиваясь в массированную гонку вооружений, истощившую СССР.Этот сценарий кажется вероятным. И потому, что к нему ведут США,отступающие из Европы и стремящиеся оставить ее нестабильной и разделенной. Кнему подталкивает и тупик развития, к которому пришли европейцы и на Западе, ина Востоке континента.Пятый. Наконец, обсуждается и теоретическаявероятность деградации нынешнего кризиса евробезопасности и ситуации на Украинек большой войне. Об этом предупреждают уже не только профессиональныеалармисты, но и вполне умеренные эксперты. Наиболее очевидный путь к такомусценарию – случайный инцидент, который в ситуации тотального взаимногонедоверия ведет к эскалации, или просто провокация внешних сил. Не хочуописывать варианты соскальзывания к катастрофе. Обстановка и нервы и такнапряжены. Ограничусь замечанием, что такой сценарий казался все болеевозможным на протяжении прошедшего года, когда напряженность сознательнонагнеталась.Сейчас (июнь 2015 г.) Запад, увидев опасности и то, что Россия неуступает, стал потихоньку отыгрывать назад. Но полностью списывать со счетоввозможность катастрофы нельзя.Варианты выходаИз-за кризиса вокруг Украины активизировались поиски путейвосстановления прежней системы европейской безопасности, преимущественно черезнекоторое обновление или даже реформирование (пока непонятно какое) ОБСЕ. Такиеидеи распространены среди малых, нейтральных, внеблоковых стран Европы, нозавоевывают популярность и среди «грандов». Немцы отходят от прежнейсверхжесткой линии и ищут пути выхода, в частности, и при помощи ОБСЕ,председательствовать в которой Германия будет в следующем году. Настороженно,если не открыто враждебно, к попыткам модернизировать ОБСЕ относятся вВашингтоне. Там традиционно опасаются конкуренции главному инструментуамериканского доминирования в Европе – НАТО.Я скептически оцениваю деятельность ОБСЕ, полагаю, что двадцать лет онаприносила больше вреда, чем пользы. В первую очередь, помогая создавать ложноевпечатление, что с европейской безопасностью «все в порядке». Глядя на динамикуразвития системы евробезопасности и роли в ней ОБСЕ, ожидал, что сорокалетиеХельсинского акта, отмечаемое в этом году, окончится не банкетом, но тризной.Но помогло несчастье. Давно назревавший нарыв предсказуемо прорвалсягражданской войной на Украине, острой конфронтацией между Россией и Западом. Итут ОБСЕ с ее способностью быстро организовать сотни наблюдателей, мешающихэскалации конфликта, сдерживающих стороны от совсем уж вопиющих нарушений правчеловека, содействующих выполнению минских договоренностей (достигнутых внерамок организации) оказалась полезной. Ее специальная мониторинговая миссия,несмотря на все нарекания, выполняет полезную работу. Отмиравшая структураполучила инъекцию для продление жизни.Пока дискуссия о реформировании ОБСЕ находится в самом начале.Обсуждается увеличение финансирования, создание постоянно действующегокризисного центра, возобновление в различных формах процесса ограничениявооружений и вооруженных сил в Европе, мер доверия и прозрачности ввоенно-политической области. Выдвигается даже идея о необходимости «проверкиготовности» России к конструктивному сотрудничеству через согласие навозобновления этого процесса. Непонятно, правда, почему Россия, зная онеудовлетворительных результатах в прошлом, захочет возобновления. Исключениеммогут стать меры укрепления доверия и повышения прозрачности в военной сфере,чтобы уменьшить риск эскалации инцидентов в прямое военное столкновение.Модернизация ОБСЕ кризиса европейской безопасности не разрешит. В лучшемслучае обновленная структура будет с уменьшающейся эффективностью обслуживатьновую «холодную войну», пока снова где-нибудь не рванет. В худшем – превратитсяв еще один форум нагнетания конфронтации. Сказанное не означает, чтоорганизацию не нужно совершенствовать, делать более эффективной. Но она нерешит проблему европейской безопасности, если в ее основу не ляжет новыйдоговор коллективной безопасности, что и предлагала Россия. Сейчас такойвариант кажется совсем малореализуемым.Разумеется, теоретически есть возможность еще более далеко идущеговарианта, который на протяжении многих лет предлагала Москва: созданиеобщеевропейского человеческого и экономического пространства – Союза Европы, вкотором Украина стала бы территорией совместного развития. Напомню о еговозможных параметрах.• Установление действенной системы коллективнойбезопасности и сотрудничества для всей Большой Европы.• Постановка цели формирования пространства равнойбезопасности, единого человеческого (безвизовый режим), экономического иэнергетического пространств от Лиссабона до Владивостока.• Договоры «О Союзе Европы», «О коллективнойбезопасности» подписывают отдельные страны и организации – ЕАЭС, ЕС, ОДКБ,НАТО. Те, кто не подписывает и не ратифицирует – вне нового сообщества.Решается проблема стран «серой» зоны (Украина, Молдавия, Грузия, Турция ит.д.).Одно из ключевых положений Договора о безопасности или Договора осоздании Союза Европы (Большой Европы) – расширение членства существующихвоенно-политических союзов возможно только с согласия всех участников новогодоговора (по сути, вето, но без отказа от идеи открытости союзов). То естьподтверждается принцип ненанесения ущерба безопасности членам.В потенциальный Договор по безопасности входят и договоренности о мерахтранспарентности и укрепления доверия. Один из возможных элементов «пакета» –общее признание «непризнанных».Такой вариант был бы выгоден и с точки зрения обеспечения стабильногоразвития всей международной системы, и Европы как экономико-цивилизационногопространства. Пока, увы, он совсем маловероятен. Кризис вокруг Украиныпродолжится. Страна, скорее всего, продолжит скользить вниз, порождая проблемыи противоречия.Новый формат?Кризис вывел на поверхность давно вызревавшие тенденции, которые сделалисистему европейской безопасности в ее старом виде анахронизмом. А запредельноенедоверие с обеих сторон делает восстановление status quo ante дажев улучшенном варианте и вовсе нереалистичным. Россия считает себя моральноправой и стремится воспитать у партнеров уважение к своим интересам и кмеждународному праву, которое они, клянясь в верности ему, в последние двадесятилетия грубо нарушали. Совершая агрессии против Югославии, Ирака, Ливии,содействуя организации «цветных революций», в том числе госпереворота в Киеве.Западные же партнеры хотят заставить Россию и стоящий за ней не-Западпродолжать играть по их правилам.Сближению на старых основах или, тем более, созданию Союза Европы будутмешать и глубинные общественные обстоятельства. Многие в советской элитесчитали строй нежизнеспособным, если не порочным и хотели движения к демократиии рынку, в том числе и через Хельсинский процесс. В элите российской и, темболее, в населении ничтожно мала доля людей, считающих политику страны моральноущербной. Есть сомневающиеся – выдержим ли, есть те, кто опасается издержек иищет поле для компромиссов. Но большинство понимают, что отступать опаснее, чемнаступать. Сомнут.Двадцать пять лет назад казалось, что мы быстро пойдем к единому типуобщества. Этого не случилось. В том числе из-за политики Запада, благодарякоторой русские западники, и так меньшинство, проиграли и почти исчезли. Как яуже писал, ценностные системы России и ведущих европейских стран развивалисьперпендикулярно. Российские – к старым европейским образцам – суверенитетпревыше всего, к запретному ранее христианству, патриотизму. В другой частиЕвропы – к пост-европейским представлениям.Но главная причина невозможности возвращения на старые рельсы –кардинальные изменения мира. Европейское и евроатлантическое пространство,четверть века назад казавшееся обреченным на доминирование по всем параметрам,больше не является априорным лидером.Центром мировой экономики и политики становится новая Азия. Апревалирующей социально-политической системой будущего кажется не пребывающаяпочти повсеместно в кризисе либеральная демократия западноевропейского илиамериканского образца, а нелиберальная лидерская демократия, превалирующая вподнимающихся государствах не-Запада.Россия, которая запоздала с экономическим поворотом на восток, качественноубыстряет его вследствие кризиса отношений с Западом. Поворот становится нетолько экономическим, но и политическим, и даже, возможно, социальным ицивилизационным. Ведь Азия, традиционно воспринимавшаяся в российском сознаниикак синоним отсталости, нищеты и бесправия, превращается в символ успеха.Европа же из-за многоуровневого кризиса, замедления развития теряетбылой магнетизм. К тому же облик Запада померк по мере знакомства с ним, в томчисле, и из-за отступления от своих же принципов – откровенные агрессии, тайныетюрьмы ЦРУ, массовое прослушивание населения и даже союзников.Большинство россиян, между тем, достигли того, что они называли «житькак в Европе», – личной свободы, заполненных полок магазинов, чистых туалетов,машин чуть ли не у большинства семей. А верховенства закона, реальнойдемократии это большинство пока и не требует.Для российского самосознания, находящегося в процессе переформатированияпосле тяжелой коммунистической аберрации (отказа от многих традиционныхценностей, этических и культурных норм) разочарование в Европе опасно.Отечественная идентичность по-прежнему преимущественно европейская, корни ееуходят в общее культурно-религиозное наследие Европы, вне зависимости от того,как к этому наследию сегодня относятся европейские политические элиты.Созидание новой системы внешнеполитического позиционирования России, втом числе в области безопасности, должно учитывать это обстоятельство. Европанужна России уже не только и не столько как источник передовых технологий,социальных практик, капитала, сколько как культурный якорь. Рискнупредположить, что при всей традиционной взаимной подозрительности, Россия тоженеобходима Европе как прививка реализма в условиях, когда Старый Свет вседальше уходит в мир собственных иллюзий о том, каким должно быть будущее.Невозможность войти в ту же воду в области безопасности определяется идругими элементами изменившегося мирового ландшафта. Главные угрозы (помимораскола Европы) носят внешний характер. Это на десятилетия хаотичный радикализирующийсяБлижний Восток. И теряющие заинтересованность в европейской стабильностиСоединенные Штаты.Мощнейшей тенденцией является частичная деглобализация, созданиеэкономико-политических блоков. Один из них будет формироваться вокруг США. Онихотят привязать старых союзников через ТТП и ТТИП. Если первое может бытьвыгодно не только Соединенным Штатам, но и их партнерам, то последнееоднозначно невыгодно европейцам, и они могут пойти на него только из опасенийостаться совсем в одиночестве, неспособными к эффективной борьбе и конкуренциив новом мире.Другой блок будет формироваться, видимо, в Латинской Америке, вышедшейиз-под американской гегемонии.Сообщество Большой Евразии?Третий блок возникает на наших глазах. Его можно назвать СообществомБольшой Евразии, в центре которого – расширение сотрудничества и взаимодействияРоссии и Китая, Казахстана, других партнеров по ШОС, потенциально – Индии,Ирана, Южной Кореи, Пакистана. А через шаг – Израиля, Турции. При лидирующей,но не доминирующей роли Китая. Страны АСЕАН – Юго-Восточной Азии – будутрастягиваться между американским и евроазиатским проектами. Япония покапродолжит тяготеть к американскому полюсу.Евроазиатское сообщество развивается вокруг ядра, решение о созданиикоторого принято во время визита китайского лидера Си Цзиньпина в Москву в мае2015 года. Манифест – Совместное заявление о сотрудничестве по сопряжениюстроительства Евразийского экономического союза и Экономического поясаШелкового пути – китайского плана экономико-логистического развития западныхрегионов Китая и стран к западу от Китая в направлении Европы. Эти два проектамногие хотели сделать конкурирующими. Получается наоборот.Сообщество Большой Евразии может организационно функционировать черезукрепление полусонной пока Шанхайской организации сотрудничества, наполнениереальными проектами Азиатского банка инфраструктурных инвестиций, Банкаразвития ШОС, формирование собственных платежных систем и резервных валют,убыстренное развитие логистическо-транспортной сети.Интересам и России, и Китая, и других евразийских стран отвечаетоткрытость общего проекта к Европе с ее финансовым, технологическим,культурным, рекреационным потенциалом. Да и к остальному миру. Проект не долженбыть конфронтационным. В области безопасности странам Большой Евразии угрожаетнапряженность по восточной периферии Китая, конфликты по линиям Китай–Индия,Индия–Пакистан. Впрочем, первый, похоже, начинает преодолеваться. Но, повторю,главный вызов (и он общий для всей Евразии, включая Европу) – дестабилизированнаяна десятилетия дуга территорий и государств от Афганистана до Севера иСеверо-Востока Африки. Едиными для всего евразийского континента становятсяпроблемы миграции, климата, наркотрафика, неравенства.В этом новом мире насущным представляется формирование уже нерегиональной, как европейская, а континентальной системы безопасности.Первоначально возможно посредством создания Форума евроазиатскогосотрудничества, развития и безопасности с постепенным учреждениемфункциональных институтов по направлениям взаимодействия. Форум, естественно,должен быть открыт для европейских государств, особенно стремящихся закрепитьсяна новых экономических и политических рынках.Новое сообщество должно будет формироваться на своих принципах, необязательно повторяющих Хельсинские. Наиболее очевидные:• содействие росту благосостояния, экономическомуразвитию, логистическим связям;• безусловное уважение суверенитета и права стран инародов без внешнего вмешательства определять внутриполитическое развитие.Вмешательство только по решению (расширенного) СБ ООН;• безусловное уважение территориальной целостности,разрешение споров мирным путем;• взаимодействие по отражению внутренних и внешних угрозбезопасности, особенно религиозного экстремизма, терроризма, дестабилизирующихдействий внешних сил;• открытость к сотрудничеству с другими странами ирегионами на основе равноправия и уважения международного права;• сотрудничество по культурному взаимообогащению,предотвращению информационных войн, угроз кибербезопасности.Когда дело дойдет до создания формального Сообщества Большой Евразии сФорумом евразийского сотрудничества, развития и безопасности, ныне тупиковаяпроблема евробезопасности будет помещена в иной контекст – более адекватныйбудущему миру, и, возможно, в перспективе легче решаемый. Если нельзя решитьпроблему в заданных рамках, надо выйти за их пределы.Гораздо более содержательна и взаимовыгодна в этом контексте идеясоздания единых экономических и человеческих пространств России и Европы.Раньше ее предпочитали не замечать. Но теперь европейцы, оказавшись в тупике сосвоей прошлой политикой, возвращаются к ней в форме предложений о диалоге ЕС –ЕАЭС. Он вряд ли окажется продуктивен в ситуации, когда ЕАЭС будет все активнееинтегрироваться с китайским Экономическим поясом Шелкового пути. Логичнее сразупривлекать к диалогу открытый к расширению сотрудничества с Европой Китай,другие евразийские государства с перспективой создания единой экономическойзоны от Лиссабона до Шанхая или Сингапура.В этой конфигурации ОБСЕ может сыграть важную, но промежуточную роль приурегулировании имеющихся конфликтов, делиться своим опытом – негативным ипозитивным.Многие европейские страны останутся в НАТО. А расширение рамоксотрудничества создает для ЕС новые возможности и рынки, которые, собственно, ипредлагала Россия, выдвигая концепцию единых с ЕС пространств, Союза Европы. Онможет получиться в ином и более привлекательном и перспективном евразийскомварианте. Евразийский проект, думаю, состоится и без прямого участия той частиЕвропы, что входит в Евросоюз. Но лучше бы с ней.2015 год богат на юбилеи. Двухсотлетие Венского конгресса, создавшегоевропейскую систему, обеспечивавшую на столетие относительный мир в тогдашнемцентре мира – в Европе, и беспрецедентно мощное развитие всего европейскогосубконтинента. 70 лет тому назад созданы ООН, МВФ. 40 лет ХельсинскомуЗаключительному акту.Старая система на глазах угасает, в том числе и в результате украинскогоконфликта. Хотя его и пытаются использовать для реанимации прежних институтов иподходов. Не стоит отбрасывать все ее элементы. Лучше растить в ее недрах новуюструктуру – в том числе и через ускоренное создание Сообщества Большой Евразии.И через начало широкого диалога о будущем, скажем, в рамках Форума евразийскогосотрудничества, развития и безопасности.И Венский конгресс, и Бреттон-Вудс с Сан-Франциско, где была созданаООН, случились после войн. Очень хотелось бы, чтобы новая система формироваласьбы не после большой войны, которая к тому же может уничтожить будущее, а вместонее.В предлагаемой и предполагаемой концепции мирового развития неочевиднароль США. Но это – вопрос к американской элите. Она должна решить, чего онахочет? Скрываться в полуизоляцию, оставляя позади руины, чтобы потом попытатьсявернуться? Или цепляться за «однополярный» момент, возвращения которого,похоже, не хочет почти никто? Или стать ответственным строителем нового болеедемократического, равноправного и справедливого мира?Россия с ее глобально мыслящей элитой, опытом,высококлассной дипломатией, географическим положением может с выгодой и длясебя, и для партнеров активно содействовать строительству такого мира. Сергей Караганов "Россия в глобальной политике"http://ni.globalaffairs.ru/evroaziatskij-vyhod-iz-evropejskogo-krizisa/ utm_source=mainsite&utm_medium=site&utm_campaign=KARAGANOV
