Украинские и немецкие ученые напишут совместную историю «великой Украины»?

Дата:
Автор: ИАЦ МГУ
В феврале этого года начала свою работу Немецко-украинская комиссия историков. Ее цель — выработать общее понимание истории якобы без искажений, мифов и стереотипов. Портал RuBaltic.Ru ознакомился с составом комиссии и выяснил, кому из историков предстоит рассматривать знакомые эпизоды под свежем углом «беспристрастным» взглядом.
Украинские и немецкие ученые напишут совместную историю «великой Украины»?
Украинские и немецкие ученые напишут совместную историю «великой Украины»?Автор: Александр Шамшиев      // Фото: urokiistorii.ru В феврале этого года начала свою работу Немецко-украинская комиссия историков. Ее цель — выработать общее понимание истории якобы без искажений, мифов и стереотипов. Портал RuBaltic.Ru ознакомился с составом комиссии и выяснил, кому из историков предстоит рассматривать знакомые эпизоды под свежем углом «беспристрастным» взглядом.   Кто будет писать немецко-украинскую историю? Немецко-украинская комиссия историков официально начала функционировать 27 февраля. Работы ведутся в Мюнхене под эгидой Немецкого союза историков (VHD). Заявленная цель — совместные исследования сложных исторических эпизодов в отношениях между Украиной и Германией и укрепление связей между двумя государствами. Историки планируют затронуть такие горячо обсуждаемые темы как Голодомор и украинский коллаборационизм времен Второй мировой войны без черно-белых тонов. Как отмечает Frankfurter Allgemeine Zeitung, сами члены комиссии противопоставляют свои будущие труды как традиционной советской историографии, так и взглядам «путинской России». Первые результаты будут представлены в 28-29 мая на конференции в Берлине под названием «Революция и война: Украина в великих преобразованиях современной Европы». Россия восприняла создание комиссии с откровенным скепсисом. Предвосхищая ее результаты, глава Международного комитета Госдумы РФ Алексей Пушков назвал комиссию необъективной. Не поторопился ли он, априори упрекнув комиссию в предвзятости в самом начале пути из-за недоверия историкам постмайданной Украины и их немецким коллегам? Ответ можно дать, взглянув на состав комиссии. Для этого проследим за биографиями и деятельностью задействованных специалистов. Письма о России Прошлой зимой в немецкой прессе разразилась небольшая «война открытых писем». В декабре на портале Tagesspiegel.de появилось обращение 60 немецких общественных деятелей с призывом к Германии начать диалог с Россией. Среди подписавших отметились экс-советник канцлера Германии Хорст Тельчик, экс-статс-секретарь Министерства обороны Вальтер Штюцле и экс-вице-президент Бундестага Антье Фольме. В обращении под заголовком «Еще одна война в Европе? Не от нашего имени» авторы осудили предвзятое освещение украинских событий в немецкой прессе, призывали отказаться от риторики Холодной войны и попросили не строить из России образ врага.«Мы не должны вытеснять Россию из Европы. Это было бы антиисторически, неразумно и опасно для сохранения мира», - говорилось в обращении. «Письмо 60» вызвало гнев и волну насмешек. Авторов обвинили в невежестве и незнании истории. Через пару дней на том же портале от более чем 100 других немцев вышло «контр-призвание» с противоположной позицией. Россия — агрессор. Вина в кровопролитии на Донбассе лежит исключительно на ней. Попутно России припомнили и войну в Грузии, и отказ от вывода войск из Приднестровья в далеких 2001-2003 годах, и «клевету в СМИ» на Латвию и Эстонию. Россия ведет гибридную войну и массовую дезинформацию, и — точка, обсуждать тут нечего. Сотня осуждающих Некоторые из авторов этого воззвания теперь составляют большинство в немецко-украинской комиссии историков.С немецкой стороны в этой комиссии трудятся пять человек: Мартин Шульце-Вессель, Гвидо Хаусманн, Рикарда Вульпиус (все трое - Мюнхенский университет Людвига-Максимилиана), Анна-Вероника Вендланд (Институт Гердера в Марбурге), Таня Пентер (Гейдельбергский университет им. Рупрехта и Карла). Из них четверо значатся в списке подписантов направленного против России «Письма 100». Нет лишь Тани Пентер, но она является соавтором свежей работы Хаусманна «Украина 2014: Идеология и историография», что позволяет предположить схожесть с ним в политических взглядах. Вообще, эти историки помимо основной работы часто выступают в прессе в роли политических комментаторов на злобу дня. Тот же Шульце-Вессель в качестве «специалиста по Кавказу» утверждал, что с помощью «плацдарма в Грузии» Россия сможет дестабилизировать эту страну. Выдачу паспортов РФ жителям Абхазии и Южной Осетии он назвал «новым, неслыханным средством имперской политики влияния со стороны Москвы». В интервью DW он поддержал решение Меркель не участвовать в торжествах 9 мая в Москве, назвав появление канцлера на трибуне с Путиным неуместным из-за Крыма с Донбассом. Говоря об ущербе от Второй мировой войны, понесенном Советским Союзом, господин Шульце-Вессель отдельно выделяет Украину и Белоруссию. Россия тоже пострадала, признает историк, но, в отличие от Украины с Белоруссией, была оккупирована не полностью, а лишь частично. «Но в Германии воспринимается только российская часть истории Второй мировой войны», — сетует профессор. Любопытно, что упоминается Шульце-Вессель и в связи с недавним увольнением Манфреда Хильдермайера, заведующего кафедрой истории Восточной Европы Геттингенского университета. Кафедру понизили в статусе и лишили средств на содержание библиотеки. Шульце-Вессель саркастически, как подчеркивает Die Welt, объясняет, что теперь бывший пост Хильдермайера соответствует младшей профессуре. Пресса причисляет Хильдермайера к числу «путинферштейеров» (Putin-Versteher), людей, «понимающих Путина». Годом ранее под руководством Хильдермайера вышла монументальная «История России», которая критиковалась в немецких СМИ за недостаточное освещение имперской политики России, в том числе на Украине.Вычистить от чепухи Еще более ярким примером рабочего настроя служит коллега Шульце-Весселя по работе в комиссии Анна-Вероника Вендланд. В свободное время она шлет эмоциональные личные петиции на «Твиттер» Обамы, Госдепа, госсекретаря Джона Керри и советника президента США, где требует «остановить войну Путина» путем срочных поставок американского оружия на Украину. Программная статья Вендланд «Беспомощные в темноте» в журнале «Восточная Европа» (Osteuropa) — крик отчаянья и гневный памфлет в одном флаконе. «Мы поражены абсурдностью и безумием войны, возмущены высокой скоростью работы пропагандистской машины, разносящей страх, ненависть и слова, которые мы не слышали с 1940 года, — сокрушается фрау историк. — Мы изумляемся упорными отрицаниями агрессора. Мы слышим, что черное — это белое, а дважды два — пять…» Речь о России. Оккупация-аннексия. Кремль —  авторитарный режим, который не признает фото своих войск, вторгается гуманитарными конвоями, доставляющими оружие сепаратистам. Вендланд раздражает, что в немецком обществе периодически появляются голоса, озвучивающие альтернативную точку зрения на Россию и украинский конфликт. Возникают, понимаете ли, всякие «неправильные» эксперты по Украине и «пророссийские интерпретаторы», несущие черт те что. Вендланд паровым катком проходит по всем оппонентам, от активистки немецкой Пиратской партии Марины Вайсбанд и писательницы-феминистки и журналистки Элис Шварцер до бывших канцлеров Гельмута Шмидта и Герхарда Шредера. Достается социал-демократу Эрхарду Эпплеру, бывшему федеральному министру Эгону Бару, бывшему премьер-министру земли Бранденбург Маттиасу Платцеку, журналисту и публицисту Йенсу Йессену и другим, кто посмел оглянуться в сторону России. Они поддержали присоединение Крыма, выступали против санкций, предупреждая об экономических последствиях для Европы, предлагали диалог с Россией. Эпплер просил внять советам Бисмарка и не демонизировать Путина, Платцек выступил за «легализацию» Крыма в России, а Бар призвал не признавать аннексию Крыма, но все равно предложил считаться с ней. В общем, типичные «путинферштейеры». Пророссийские лоббисты, преследующие корыстные интересы, по мнению Вендланд. Не хотят видеть Украину в НАТО. Либо плохо просто знают историю и нуждаются в дополнительном образовании. Порцию едкой критики от Вендланд получили и «обанкротившиеся» немецкие левые за то, что постоянно указывают на фашизм на Украине, но даже не задумываются о российской имперской и неоимперской политике и не пытаются анализировать ее «мифы». «Левые не замечают, что Красный Октябрь, как проект освобождения и интернационализма, давно мертв и похоронен, и что в сегодняшней России наиболее отвратительные черты Советского Союза слились с наиболее отвратительными чертами Древней Руси, в мозговых центрах между озером Селигер и «Изборским клубом», примирив «красных» с «белыми», — уверена Вендланд. Найдя компромисс между «демоном Путиным» и «жалким мелким правонарушителем Путиным», Вендланд установила следующую «историческую классификацию»: Путин — не второй Сталин и не второй Гитлер, а авторитарный глава государства, социализированный в системе КГБ. Его политика — гибридные войны, военные интервенции, аннексии, кампании систематической дезинформации, найм бандитов и отработка заказов «клана Кадырова». А для мобилизации своего «ограбленного» общества им используется «Гейропа» и «пятая колонна». Очищением исторических и околоисторических дискуссий от «клише, теорий заговора и ошибочного сближения с Россией», равно как прочей «чепухи», Анна-Вероника Вендланд и собирается заняться в Немецко-украинской комиссии историков, к чему и других призывает.Мазепинцы и хохлы Для полноты картины упоминания заслуживают два историка, формально в комиссии не значащихся, но упоминающихся коллегами и прессой в качестве примеров объективного изучения Восточной Европы. Это Андреас Каппелер (Венский университет) и Франк Гольчевски (Гамбургский университет). Крупные специалисты по Украине. Обоих роднят с членами комиссии не только дружественные реверансы, но и участие в «Письме 100». Каппелер призывает избегать крайностей и признает, что Украина все-таки не была «классической колонией» Российской Империи. Вместе с тем, у него прослеживается акцент скорее на исторический антагонизм русских и украинцев, нежели наоборот. В работах он утверждает, что в России XIX века «украинцы находились на нижней ступени иерархии и на них смотрели как на хохлов. Образ необразованного, неполноценного крестьянского народа был принят и некоторыми украинцами. Они могли преодолеть свой комплекс неполноценности, только войдя в русскую общность и восприняв ее высокую культуру». Он продолжает: «Царское правительство и русское общество считали их хохлами, малороссами или мазепинцами. Украинские крестьяне, продолжавшие жить в традиционном украиноговорящем мире, оставались доброжелательными, безобидными, даже колоритными в своих танцах и песнях, но в целом некультурными, глупыми хохлами. Украинцы, вступившие на путь социального восхождения и определенной интеграции в русское общество, малороссы, считались, несмотря на некоторые языковые и культурные особенности, частью русского народа. Немногие украинцы, хотевшие развивать собственную самобытную культуру и к тому же создававшие национальные союзы и партии, наталкивались на непонимание в русском обществе: Почему они хотят отделиться от великой русской культуры и нации, предпочтя им провинциальную крестьянскую культуру?». Современную политику России по отношению к Украине Каппелер также описывает как «традиционную имперскую модель», уходящую корнями в царское и советское наследие. Гольчевски в интервью немецкой прессе периодически ругает отдельные проявления украинского национализма вроде батальона «Айдар» или Олега Ляшко, но когда дело касается исторических оценок, он куда более сдержан. На онлайн-конференции портала «Лента.ру» в 2010 году ему задали вопрос: «Одни историки говорят, что бойцы ОУН-УПА были героями, другие — что они были бандитами. Есть ли конкретные факты, позволяющие сделать однозначный вывод? Я имею в виду документальные подтверждения». Историк дал нейтрально-политкорректный ответ: «Что касается документальных подтверждений, то свидетельства очень противоречивы, ведь документы того времени — продукт политической борьбы. Поэтому они не позволяют однозначно ответить на вопрос: считать ли сожжение волынских деревень актом национального патриотизма украинского народа в войне за национальную независимость или преступлением? Ответ будет точкой зрения либо участника событий, либо жертвы, либо наблюдателя (который, как правило, сочувствовал одной из сторон)».Необычно слышать столь уклончивую оценку от историка польского происхождения (судя по фамилии), особенно учитывая, что в Польше волынская резня официально признана этнической чисткой с элементами геноцида.   Герой, но не мой Украинская часть комиссии не менее интересна. Это Юрий Шаповал (ИПиЭНИ НАНУ), Полина Барвинская (ОНУМ им. И.И. Мечникова), Ярослав Грицак (ЛНУ им. И. Франко), Игорь Щупак (Украинский институт изучения Холокоста «Ткума») и Сергей Стельмах (КНУ им. Тараса Шевченко). Они тоже активно занимались и занимаются политическим активизмом. Барвинская подписывала письма против «южноукраинского сепаратизма». Щупак выступал в соцсеятх с пламенными одами Майдану. Грицак щедро раздавал интервью симпатизирующим Майдану изданиями вроде «Лигабизнесинформ» с критикой России, где, помимо прочего, говорил о том, что Путин использует историческую память как яд, чтобы «отравить Россию», используя историю Второй мировой войны. Позиции по Бандере и УПА что у Щупака, что у Грицака, автора сборника «Страсти по Бандере», схожи и перекликаются между собой: Бандера — не мой герой, цветы к его памятнику лично я не понесу, однако он — герой националистов и многих украинцев, с этим стоит считаться, а не протестовать. К тому же Бандера — личность противоречивая, малоизученная, поэтому лучше воздержаться от однозначных и резких оценок.Бесспорно, колоритнее выглядит Юрий Шаповал. В перерывах между работой в Институте политических и этнонациональных исследований им. И.Ф. Кураса НАН Украины он является известным комментатором, колумнистом и радиоведущим. Мнение Шаповала об УПА: «УПА была нужна тем, кому была и является необходимой независимая Украина. Очевидно, ее нельзя считать безгрешной структурой, и люди в ней воевали разные. А разве реальная, а не припудренная байками Советская армия была идеальной, и ангелы в ней служили? И вообще, не надо сравнивать государственно-военное формирование, которое могло мобилизовать миллионы своих граждан и положить их на полях сражений (которыми впоследствии почему-то нужно было только гордиться) с безгосударственной силой, бросившей вызов тоталитарным силам во имя создания собственного государства». Киев брали к празднику  Теперь к его методическим рекомендациями о преподавании истории: «Прежде всего, по моему мнению, учебники должны формировать четкое понимание того, что для Украины война началась не 22 июня 1941 г. Это нужно для понимания соотношения понятий "Вторая мировая война" и "Великая Отечественная война"… Следует признать: СССР вступил во Вторую мировую войну на стороне нацистов… Вот почему учащимся следует объяснить, что никакая не Великая Отечественная (эту идеологему придумал сталинский академик Емельян Ярославский в статье в газете "Правда" от 23 июня 1941 г.), а Вторая мировая война для Украины, как и для всего мира, началась в сентябре 1939 г.». Историк хочет «придать войне "украинскости"». Гитлер имел особые планы на Украину, на Украине по-особому разворачивался Холокост и так далее. Для Сталина, разумеется, Украина тоже имела особое значение.Что касается конца войны, то: «Наконец, давно следует ревизовать один из главных постулатов — об освобождении Украины. В 1944 г. такого освобождения по сути не произошло. Было изгнание нацистов с территории Украины. Та война после войны, которую сталинский режим развернул тогда на западноукраинских землях и вел вплоть до середины 1950-х, является одним из самых убедительных аргументов в пользу именно такой дефиниции». Местами публицистика Шаповала схожа с фильмами позднего Михалкова: «Например, взятие Киева в ноябре 1943 г. было классической сталинской прихотью: он поставил задачу завладеть городом к годовщине того, что называли "Великой Октябрьской социалистической революцией". Ради этого при штурме Киева погибли более 400 тыс. советских воинов». Политическая история       Что можно сказать в итоге?Вряд ли Немецко-украинская комиссия историков ни к чему не придет. Мартин Шульце-Вессель — зубр от истории, обладающий большим опытом работы в подобных структурах. Ранее он руководил Немецко-чешско-словацкой комиссией и Немецко-польской комиссией по учебникам истории. Теперь он еще и возглавляет Немецкий исторический союз. Видно, что к делу подключили серьезные ресурсы.  Без сомнений, совместные комиссии историков — это удобный формат, позволяющий историкам разных стран не вести «бокс по переписке» на страницах академических изданий, а попытаться сгладить накопленные противоречия, прийти к общему знаменателю. Другое дело, что от такого состава комиссии при всем желании трудно ожидать беспристрастности.Изначальная идея рассмотреть факты трезвым взглядом, лишенным сиюминутной политики, едва ли может быть воплощена на практике людьми, которые довольно активно в этой политике участвуют и отличаются весьма жесткими политическими позициями. Комиссия практически поголовно наполнена подобными историками-политологами. Создается впечатление, что их по этому принципу и отбирали. Недаром группа немецких историков во главе с Шульце-Весселем ездила в Киев не на симпозиум, а «на солидарность». Хотя, видимо, теперь это — одно и то же. Те же благородные в плане желания добиться полноты исторических знаний призывы собраться и объективно изучить личность Бандеры на первый взгляд кажутся разумными. Шаповал, к примеру, советует не избегать «неприятных» (у него — в кавычках) страниц деятельности УПА и ОУН вроде волынской резни и, как он выражается, «неединичных случаев сотрудничества с нацистской Германией». Но на фоне воинственных лозунгов о противостоянии с Россией и наличия явных, нескрываемых политических пристрастий участников любые благие начинания приведут разве что к укоренению националистической точки зрения на межгосударственном уровне. Или возьмем Голодомор. Шаповал считает его геноцидом. Альтернативой ему служит коллега Грицак, то есть по сути то же самое, но с парой оговорок — были элементы истребления по национальному признаку. Грицак упрекает лишь в том, что определение геноцида распространяют на весь голод, а не на его отдельную фазу. В этом смысле привыкшие к такой трактовке украинцы не откроют от деятельности комиссии ничего нового для себя. Зато в немецком историческом сообществе могут закрепиться воззрения, близкие к взглядам украинских националистов.За счет работы комиссии их версия событий может набрать необходимый авторитет и международную поддержку, подняться из разряда спорной, дискуссионной или даже маргинальной в Германии до устоявшегося мейнстрима. Тем более, что некоторые члены комиссии с немецкой стороны прямо декларируют желание во что бы то ни стало очистить исторический и общественный дискурс от «зарившихся в сторону авторитарного Востока».

Поделиться: