Существует мнение, что Кыргызстану проще стать членом ЕАЭС, чем некоторым другим государствам, в силу структуры экономики страны, ее размеров и геополитической ситуации. Однако надо признать и то, что участие Кыргызстана в евразийском интеграционном проекте сопряжено с некоторыми проблемами, главная из которых — отсутствие собственного национального капитала. Очевидно, что здесь все будет зависеть от того, что думают о Кыргызстане в главных центрах принятия решений. Потому что интеграция ради интеграции — не самый лучший вариант.
Интервью с генеральным директором аналитического центра «Стратегия Восток-Запад» (Кыргызстан) Дмитрием Орловым
ИАЦ МГУ: Дмитрий, совсем скороКыргызстан станет полноправным участником Евразийского экономического союза(ЕАЭС). Как Вы оцениваете это грядущее событие? Орлов Д.: Существует мнение, чтоКыргызстану проще стать членом ЕАЭС, чем некоторым другим государствам, в силуструктуры экономики страны, ее размеров и геополитической ситуации. Однако надопризнать и то, что участие Кыргызстана в евразийском интеграционном проектесопряжено с некоторыми проблемами, главная из которых — отсутствие собственногонационального капитала. Очевидно, что здесь все будет зависеть от того, чтодумают о Кыргызстане в главных центрах принятия решений. Потому что интеграцияради интеграции — не самый лучший вариант.Всамом Кыргызстане во всех слоях его населения есть немало людей, которыенадеются на помощь «тяжеловесов» ЕАЭС в таком вопросе, к примеру, как занятостьнаселения. Причем не в том смысле, чтобы давать трудовым мигрантам изКыргызстана возможность свободно трудоустраиваться в России, Казахстане илиБеларуси. Речь идет об открытии натерритории самой республики предприятий полного цикла — от добычи сырья до егопревращения в конечный продукт, выгодный для экспорта в третьи страны.Человеческий и сырьевой потенциал Кыргызстана это позволяют в полной мере. Почемуиз Кыргызстана в Россию на заработки ездят в основном жители южнойДжалал-Абадской области? Потому что градообразующие предприятия, которыеработали там в советское время, после распада СССР закрылись, а количествоплодородной земли в этой области, в расчете на одного человека, в иных районахсоставляет один квадратный метр. Так что имеется острая необходимость впревращении Кыргызстана общими, а не одной только России, усилиями в одинбольшой промышленный кластер, с преобладанием пятого, а в самой ближайшейперспективе — шестого технологического уклада. Вцелом, будущее участие Кыргызстана в ЕАЭС во многом зависит от таких моментов,как личный фактор, наличие команды, экспертный потенциал, динамика руководства,внутриполитическая ситуация. У нынешнего руководства страны есть готовностьразвивать экономическую интеграцию. Но через 2 года президент КыргызстанаАлмазбек Атамбаев покинет свой пост, так как по Конституции КР нельзя заниматьдолжность президента больше одного срока. Кто будет его преемником? Как онповедет себя относительно ЕАЭС? Сейчас трудно ответить на эти вопросыоднозначно. Тем более, что даже сейчас кое-кто в руководстве республики откровенносаботирует евразийские инициативы. Ну и, конечно, нельзя не брать во вниманиефактор нестабильной внутриполитической ситуации в стране. Уже поговаривают, чтоэтой весной опять что-то будет… ИАЦМГУ: Кто в Кыргызстане наиболее активно выступает против вступления в ЕАЭС?Насколько эти силы способны повлиять на решение руководства страны? ОрловД.: Наиболее активно против вступления Кыргызстана в ЕАЭС сейчас выступаеттандем, который в нормальных условиях выглядит нонсенсом. Это — союз тех, ктоназывает себя «либералами» и «националистами». Причем, как показала практика,это — две части одного и того же проекта по еще большему отталкиванию стран инародов бывшего СССР друг от друга. Почемуопределения «либералы» и «националисты» взяты в кавычки? Потому что истиннымилибералами и националистами эти люди не являются. Причем, нигде: ни в России,ни в Казахстане, ни в Кыргызстане. Первые нетерпимы ни к какому иному мнению,кроме своего, что либералам вообще-то несвойственно. Вторые... Ни один уважающийсебя русский националист не станет рвать на себе рубаху и кричать: «Россия —для русских!». Точно так же, как ни один настоящий казахский или кыргызскийнационалист не будет советовать иным национальностям убираться в Россию,Узбекистан, или куда-то еще. Потому что на протяжении всей своей историирусские, казахи и кыргызы собирали народы. Это сейчас они называются так, какназываются. Приведуна кыргызском историческом опыте три примера. Первый: супругу легендарногоМанаса звали, на самом деле, Санирабига — она была таджичкой. А Каныкей — этоее второе имя. Иначе: «вышедшая замуж за хана». Второй пример: начальникомразведки Манаса был китаец Алмамбет, а третий — кыргызские роды Калмак и Кытай.О каком национализме может идти речь при таких исходных данных? Авообще знаете, наблюдается интересный исторический парадокс. Если посмотретьпредпосылки образования различных интеграционных объединений в мире, как Выдумаете, кто выступал, к примеру, против создания Европейского объединения угля и стали?Либералы и националисты. И сегодня против ЕАЭС выступают те же самые силы. Вобщем, что-то новое мы с Вами здесь вряд ли найдем. ИАЦ МГУ: Поскольку Кыргызстан, как иуже участвующие в ЕАЭС Казахстан и Россия, граничит с Китаем, как, на Вашвзгляд, относятся к евразийской интеграции в этой стране? Орлов Д.: В контексте того, что уКитая есть собственная программа в Центральноазиатском регионе — так называемый«Экономический пояс Великого шелкового пути», данный вопрос считаетсяактуальным. Хотя как таковой программы пока нет. Есть идея, которая требуетдополнительной реализации. У Китая также есть готовность учитывать российскиеинтересы в Центральной Азии, в том числе экономические. Во всяком случае, так вПекине говорят на официальном уровне. Что там происходит на неофициальномуровне — остается только гадать. В Китае любое решение имеет двойное, а то ивовсе тройное «дно». Нопри этом в Пекине проявляется определенное недовольство тем, как развиваютсяконтинентальные экономические связи в рамках ШОС. Например, в КНР очень частоговорят примерно следующее: «ШОС надо развивать энергичнее, но мешает то, чтогосударства Центральной Азии необоснованно боятся китайского проникновения». Вэтом контексте вовсе нельзя исключать, что идея «Шелкового пути» - этостремление придать ШОС какой-то дополнительный стимул. В Пекине явно понимают:если «Шанхайский альянс» будет развиваться «черепашьими» темпами, то тогдасотрудничество пойдет по другому пути. В том числе в рамках двустороннихсоглашений Китая с другими странами. Строго говоря, двусторонние связи в рамкахШОС сейчас — более эффективны и предметны, нежели общеблоковые. Чтов целом нужно Китаю? Сырье, энергетика и инвестиции. Поэтому наиболееоптимальный для России вариант — продвигать евразийскую интеграцию не какальтернативу взаимодействия стран Центральной Азии с Китаем, а как егоестественное дополнение. В любом другом случае все было бы недальновидно инеправильно. Нынешний интерес Москвы — сотрудничать с Пекином в каждой из сфер:будь то новые технологии, финансы, торговля, услуги и прочее. Но проблема — втом, что приграничное сотрудничество РФ и КНР уже достигло своего потолка. Еслисейчас Россия не займется всерьез инфраструктурой Дальнего Востока, то поднятьэту планку не удастся. ИАЦМГУ: Недавно Президент РФ Владимир Путин поручил правительству и Центробанкупроработать целесообразность и возможности создания в перспективе валютногосоюза, что предполагает введение в ЕАЭС общей валюты. Как Вы оцениваете такуюперспективу? ОрловД.: Идея введения единой валюты в ЕАЭС звучит заманчиво. Скажу больше: новаявалюта необходима. Но сейчас это невозможно, и вовсе не потому, что этогокто-то не хочет. В чем особенность структуры Евразийского союза? В том, чтоздесь нет ни государства, ни группы стран, которые могли бы сбалансироватьРоссию. К примеру, в Европейском союзе есть Германия, которая являетсялокомотивом объединения. Но в то же время Франция, Великобритания, даже Италиямогут создать здесь некий баланс. В ЕАЭС такого явного баланса нет.Единственная страна, которая в какой-то мере могла бы стать таким балансом —Украина. Конечно, если бы она выбрала своим приоритетом интеграцию с ЕАЭС, а нес ЕС. Во всяком случае, «домайданные» финансово-экономические показателиУкраины говорят именно об этом. Поэтомусейчас в рамках ЕАЭС важно найти механизмы, которые, во-первых, позволили быдействующим и новым участникам союза чувствовать себя комфортно, а во-вторых —отвечали бы тем реалиям, которые сейчас есть в экономике и в политике всехстран. Очень сложно работать с одной валютой по общим правилам и при этом неущемлять суверенитета стран-участниц — опыт ЕС говорит об этом весьмакрасноречиво. Каждая из стран объединенной Европы имеет свою финансовуюстратегию, свою политику. Тем не менее, думается, что в будущем, когда ЕАЭСсформируется в устойчивое интеграционное объединение, вопрос единой валютыснова станет актуален. Если, конечно, существующие ныне «подводные камни»удастся преодолеть. - ИАЦМГУ: Какие перспективы в дальнейшем развитии ЕАЭС Вы видите? Орлов Д.: Если уже сегодня участникиЕАЭС не предложат какую-то новую модель экономического развития, то никакогобудущего у этого союза не будет. Та модель, которая сложилась на постсоветскомпространстве с начала 1990-х годов, а в остальных странах — и того раньше, уже показаласвою ограниченность. Кто-то — Россия, либо Казахстан — должен стать главнымидвигателями евразийской интеграции, иначе проблемы у ЕАЭС будут толькоприбавляться, и, в конечном счете, его похоронят. Сейчас Москве или Астаненеобходимо найти новые механизмы. Тогда у остальных участников союза появится дополнительныйстимул более тесно с кем-либо из них взаимодействовать. Что мы сегодня пока наблюдаем, хотябы, в товарообороте России? Она больше торгует с ЕС и Китаем, нежели ссоюзниками по ЕАЭС. Если же заглянуть внутрь самого союза, то что мы увидим?То, что по целому ряду позиций, Россия, Казахстан и Беларусь друг для другабольше конкуренты, нежели партнеры. Хочется отметить: конкуренция — это необязательно плохо. Но если в каком-либо блоке стран нет взаимного дополнения, итого, что в умных книгах называется «естественной комплиментарностью», то такиесоюзы очень неустойчивы. Странам-участницам ЕАЭС надо искать то, что может датьдополнительные ресурсы, которых нет у себя: инвестиции, новые технологии,товарные позиции. Только в этом случае есть смысл говорить о том великомбудущем, которое ожидает всех нас вместе. Потому что кризис не идет — он ужеразувается в прихожей.
