В России и Абхазии продолжают обсуждать проект договора о союзничестве и интеграции, предполагающего создание общего пространства обороны и безопасности, а также сближение двух стран в экономике и социальной сфере.
В России и Абхазии продолжают обсуждать проект договора о союзничестве и интеграции, предполагающего создание общего пространства обороны и безопасности, а также сближение двух стран в экономике и социальной сфере. О содержании этих дискуссий и перспективах интеграции "Вестнику Кавказа" рассказал политолог, замгендиректора Центра по изучению постсоветского пространства ИАЦ МГУ Александр Караваев.- Проект договора вызвал много вопросов, а в Абхазии - даже тревог, связанных с вопросами независимости. Эти угрозы действительно просматриваются в документе, или у них какая-то другая подоплека?- Это обоюдная проблема. Состояние независимости и суверенитета для абхазов, в общем - явление новое; как государство они не устоялись, не получили достаточного опыта ни в историческом измерении, ни за тот краткий, по временным меркам, период практической социально-экономической и политической деятельности, который они получили с середины 1990-х. В Абхазии есть прочные традиции клановых балансов, и это плюс, но именно практики эффективного госуправления и администрирования крайне недостаточно. Отсюда столь щепетильное отношение к этому предмету, просто на уровне интонаций. Россия, как ни покажется странным, со своей стороны, тоже не имеет достаточного опыта интеграционного взаимодействия с небольшими странами, в зоне этно-территориальных конфликтов, которые находятся на ее полном обеспечении. Могу напомнить, был период с 1996 года до марта 2008-го, когда Абхазия находилась под давлением различных санкций и ограничений со стороны России. То есть достаточно длительный период времени Москва мыслила абхазский суверенитет как предмет обсуждения и торга с Тбилиси. Да, это осталось в прошлом, но все-таки определенный осадок и стереотипы тех лет еще действуют. Многие в Абхазии на этом умело играют.Можно сказать, сейчас Москва и Сухум пытаются нащупать стратегию взаимодействия путем проб и ошибок. Что касается реакции общественности, то, в принципе, она разная. Были и откровенно непрофессиональные, абсолютно эмоциональные заявления. Вот, например, как будто в договоре прописано, что Абхазия лишается собственной армии, - такое звучало, но это абсолютный бред. Он может возникнуть, только если люди, которые так комментируют, читали этот договор темной ночью, либо сознательно пытаются поиграть на чувствах абхазской общественности. В практическом плане никакого ущемления абхазскому суверенитету я не вижу. Речь идет о том, какие рамки и правила Россия предлагает для юридического оформления программ модернизации Абхазии. А Россия предлагает стандарты институциональных реформ международного уровня. Вот что предложено в этом договоре, и вот, что нужно обсуждать, а на абстрактные страхи.- Это согласуется с интересами Абхазии на долгосрочную перспективу?- Это дает Абхазии социальное развитие и технологическую модернизацию. Нужно откровенно признать, при том, что Сухум имеет какой-то объем собственных ресурсов и определенный потенциал развития, быть "сами по себе", как рядовая европейская страна они не могут по определению. Судьба Абхазии сложилась таким образом, что ее модернизационный импульс, ее вектор развития может быть реализован только в двух вариантах. Либо они устанавливают с Грузией партнерские отношения и начинают развиваться в едином ритме, решая или не решая при этом свои этнополитические и сепаратистские вопросы, уже с точки зрения интересов Грузии. Либо они развиваются в рамках российского вектора. Этот договор, собственно, и дает модель развития в рамках российского вектора. Его можно условно назвать преамбулой для последующего наращивания двусторонних действий. России он нужен, чтобы закрепить те инвестиции и бюджетные вливания, которые она делает в Абхазию. А Абхазия без этого соглашения вряд ли может рассчитывать на дополнительные бюджетные ассигнования. Наши российские транши в Абхазию в законе о бюджете 2015-2017 года сверстаны именно с учетом гарантий договора. Речь сейчас идет о модернизации Абхазии по стандартам, которые соответствуют мировым нормам. Здравоохранение, образование, социальное обеспечение предлагается развивать, согласуясь с российскими нормами и стандартами. Уже одного этого достаточно, чтобы понять ценность и важность документа. На условном "мировом рынке" Абхазия не найдет лучших предложений для своего развития. Я просто не вижу, какая еще страна взялась бы за ее развитие в таком ключе, который более-менее сохранит ее нынешний уровень суверенитета и независимости, о котором законно пекутся в Сухуме. - Насколько Россия готова профинансировать абхазскую модернизацию?- Несмотря на сложные обстоятельства, в которых оказалась сама Россия, объем финансирования Абхазии не снижается. С 2009 года Москва направила в Сухум чуть меньше 30 млрд рублей. Текущий год мы заканчиваем с общей суммой 5,4 млрд рублей, хотя раньше планировалось около трех. На следующий год запланировано порядка 4,5-5 млрд. Меняются направления вложений, ряд проектов завершен, из строительного сектора средства перераспределяется на другие отрасли. Плюс к этому - договор даст возможность России входить в Абхазию не просто деньгами, а инструментами развития. Каждое ведомство, которое в меру своей компетенции будет задействовано в его реализации, сможет вкладывать средства в развитие инфраструктуры и оснащения объектов, - в том же здравоохранении, в образовании, в таможенной сфере и в органах внутренних дел.- В части таможенного регулирования тоже не со всем согласны в Абхазии…- С таможенным разделом как раз все понятно. Реплики в духе «нас лишают таможни» - это от незнания опыта и практики, который сложился в рамках уже действующих соглашений о Таможенном союзе. У каждой страны - у Казахстана, у Белоруссии - своя собственная таможня, но на их внешних границах присутствуют штатные наблюдатели от Федеральной таможенной службы России. Речь в договоре идет именно об этом, просто недостаточно глубоко прописано. ФТС также получает возможность дополнительно инвестировать в инфраструктуру – в склады временного хранения, в терминалы и посты, но если на то появится необходимость. В том проекте, который на днях обсудили в парламенте Абхазии приоритет над зонами таможенного контроля и складами временного хранения оставлен за Сухумом.- Может быть, стоило это сразу прописать, чтобы не было сомнений?- Российский вариант договора делает акцент на приоритетах фиксации инструментов развития, их детализация будет прописана в отраслевых соглашениях, которые предполагается заключить в развитие этого рамочного договора. Сейчас мы определяем рамки интеграции, а дальше – наполняем их содержанием. Это нормальная практика подобных соглашений. Возможно, было бы правильно в этом договоре более четко прописать необходимость защиты интересов Абхазии внутри Таможенного и Евразийского союзов. Сейчас в проекте оговорено намерение России лоббировать международное признание Абхазии. Но мне представляется важным отдельно закрепить этот момент в качестве обязательной необходимости проработки этого вопроса среди российских стратегических союзников по евразийской интеграции в долгосрочной перспективе. Абхазский вариант как раз исходит из этого понимания. Понятно, что вопрос признания быстро не решится, но тем самым мы бы сняли часть напряжения, потому что указали бы окончательный вектор движения. Это было бы политическим заявлением России о том, что она готова содействовать интеграции Абхазии в наши международные структуры евразийской интеграции.Окончание следует
