Константин Львович, скажите пожалуйста, насколько велик в казахстанской экспертной среде интерес к Китаю и можно ли говорить о существовании некой экспертной школы китаеведения в Республике Казахстан?
30-31 октября с.г. в г. Душанбе (Республика Таджикистан) проходит Третье заседание Клуба молодых евразийских политологов. Среди участников Форума - Константин Сыроежкин, востоковед-синолог, ведущий научный сотрудник Казахстанского Института стратегических исследований). Анна Власова обсуждает с Константином Львовичем вопросы, связанные с политикой Китая в регионе ЦАР.___________________________________________________________
Интервью с Сыроежкиным К.Л. «Китаистов много…, китаеведов нет!» Часть 1- Константин Львович, скажите пожалуйста, насколько велик в казахстанскойэкспертной среде интерес к Китаю и можно ли говорить о существовании некойэкспертной школы китаеведения в Республике Казахстан?- Нет, как школы нет! Школы нет, ксожалению, и даже в России школа умирает. А в Казахстане она и не была создана.Есть отдельные люди, которых можно назвать экспертами по Китаю, в том числе имолодые, но их не много. Пальцев одной руки хватит, чтобы пересчитать. Естьболее старшее поколение, есть мое поколение и после меня лет тридцать разрыва.Поэтому школы, как таковой, к сожалению, не создано. И вообще научной школы повостоковедению ни по одному направлению в Казахстане нет. - Но интерес просыпается?- Интерес просыпается, но больше вобласти бизнеса. Потому что мы с Китаем все-таки торгуем. В Китае, в настоящиймомент, учится порядка 10 000 студентов из Казахстана. Причем, на гранты,выданные в Китае, чего, к сожалению, не делает Россия. После сдачи языковогоэкзамена студент получает грант на обучение в любом вузе Китая, при этом еще иполучает стипендию. Но из всех выпускников китайских вузов я знаю только четуКаукеновых, которые «пошли в науку». Больше никого. У меня было много способныхучеников, но постепенно все они занялись бизнесом. Что называется китаистовмного, китаеведов нет.- Образ Китая в казахстанских СМИ, насколько он соответствует реальностии насколько велико влияние страхов и фобий в отношении «китайской угрозы»?- Тут очень сложный вопрос, потомучто те кто пишет о Китае плохо (с точки зрения фобий) их можно опять жепосчитать по пальцам. Это одни и те же люди. Это, в определенном смысле, заказ.Хотя существуют реальные угрозы. Но, не во всем виноват Китай. Не во всехказахстанских проблемах, которые пытаются списать на Китай. В том числе и поповоду рек. Это самая острая проблема. Вопрос в том, что у нас бездарноиспользуются водные ресурсы. Бухтарминское водохранилище только на испаренияхтеряет 11 млн. кубометров воды. Китайцы используют воду более аккуратно, болееэкономно. А потом, нам грех жаловаться по сравнению с Синьцзяном. Синьцзян -это все-таки вододефицитный регион. Три четверти его территории – это пустыня иполупустыня. А у нас многие реки превратились в карьеры.Есть определенная угроза в нефтянойотрасли. Но к этому вопросу надо подходить сбалансировано. Мы хотим продатьнефть, китайцы хотят купить. В чем проблема? В итоге, мы продаем нефть за теденьги, за которые можем продать. Соответственно растет их доля в нефтедобыче.Но, если сопоставить их присутствие, с присутствием западных компаний, то онопрактически нулевое.То есть риски во многом надуманны. Яне сторонник и эйфории по отношению к Китаю, что тоже имеет место, но и огульнохаять Китай в некоторых вопросах тоже считаю лишним.Мы хотим вступить в ВТО, но боимсякитайской миграции. Но здесь либо одно, либо другое. Правила ВТО предполагаюттрудовую миграцию. Здесь также возникает много всяких фобий, потому что объемкитайской трудовой миграции в Казахстан составляет порядка 10-15 тысяч человекв год. Это немного. А общий объем приезжих из Китая – около 60 тысяч человек вгод. Но это, в основном казахи, уйгуры. Китайцы не стремятся к получениюказахстанского гражданства. Мы для них территория транзита или территориязарабатывания денег, собственно как и Россия. Хотя Россия это в некоторойстепени и территория оседания (особенно Дальний Восток).Сейчас об этом меньше пишут. Когда янаписал свою книгу «Нужно ли Казахстану бояться Китая?» один из критиковпредложил перевести ее на казахский язык, аргументируя это тем, что всеизложенное в книге очень логично и будет полезно для казахстанского читателя.Часть 2- Можно ли говорить о новых тенденциях, в отношении китайской политики врегионе?- Да! Во-первых, это сама концепцияформирования экономического пояса на «Шелковом пути». Почему-то все, кромекитаеведов, принимают ее с эйфорией (в России, в Казахстане). Я считаю, чтопока нет темы для обсуждения. Потому что в самом Китае нет этой концепции, онапока не сформирована. Пока есть какие-то идеи, которые обозначил Си Цзиньпинв 2013 году. С точки зрения экономики, как они ее пытаются подать, это созданиезоны свободной торговли на пространстве ШОС. С точки зрения китайских интересоввсе понятно. Не понятно где интерес Казахстана. Остается вопрос, - как в этотпроцесс будет вовлечена Россия? Ответов нет.Второй вопрос, который меня смущает:В сентябре 2013 г., в Астане, Си Цзиньпин озвучивает эту концепцию. В началеоктября 2013 г., в Индонезии, он озвучивает концепцию Морского «Шелковогопути». А в конце октября 2013 г. в МИДе проходит совершенно секретное совещаниепо работе с сопредельными государствами. Вплоть до того, что нигде не былаопубликована речь Си-Цзиньпина. Вопрос: почему такая секретность?Конечно, политика Китая меняется.Меняется вообще подход Китая к внешней политике. Он стал более жестким, болеепринципиальным. Китай стал богаче и просто сильнее. А потом, имеет место ростханьского национализма и руководство Китая вынуждено это учитывать. Остаютсятакже сложными отношения с Японией, с США, но все чаще Китай начинает говорить«нет» и очень жестко отстаивать свои интересы. Все эти вопросы нужнорассматривать в комплексе. Нельзя пребывать в эйфории от того, что Китай этонаш лучший друг. А эта эйфория присутствует и в Таджикистане, и в Казахстане, ив России. Но это говорят люди, которые не знают Китай. Для китаистов характерныскорее антикитайские настроения. Сам Китай дает повод, публикуя в своихучебниках географические карты времен царской России, тем самым предъявляятерриториальные претензии. Я, как китаист, хорошо помню слова Мао Цзе Дуна отом, что «любой договор – это всего лишь клочок бумаги».Политика меняется концептуально. Насегодняшний день даже не Россия, а Китай стал модератором системы региональнойбезопасности. И если он четко обозначит свою позицию, «расставит флажки», ифобий в отношении китайской угрозы будет гораздо меньше.Продолжение следует
