Очевидно, что по степени эффективности влияния на развитие политических процессов на смену «классическим партиям» приходят сетевые НПО, которые обладают намного более гибкой организационной структурой, требуют значительно меньше финансовых затрат на их содержание, часто являются организациями без лидерского типа
Эра НПО. Политические партии уходят в тень. http://www.vestikavkaza.ru/analytics/Era-NPO.html
Развитие политических процессов в странах постсоветского пространства входит в новую фазу, которая по времени совпала с событиями украинского кризиса. «Традиционные» политические партии, деятельность которых за последние двадцать лет в ряде стран СНГ позиционировалась как высшее достижение демократического процесса, утрачивают влияние на избирателей, теряют реальный авторитет и вес. Казахстан в этом ряду не исключение. Причем падение роли и значения оппозиционных партий происходит намного быстрее, нежели возникают проблемы у "Нур Отан". Замечу, что эта тенденция затрагивает партии всего политического спектра, хотя причины, которые определяют логику перемен в разных странах: от Армении до Кыргызстана, совпадают не всегда и не во всем. Очевидно, что по степени эффективности влияния на развитие политических процессов на смену «классическим оппозиционным партиям», таким как ОСДП, например, приходят сетевые НПО, которые обладают намного более гибкой организационной структурой, требуют значительно меньше финансовых затрат на их содержание, часто являются организациями безлидерского типа. Эти структуры пока еще свободны от шлейфа слухов о "связях с АП". Активная работа в социальных сетях, ставка на молодежь, современные технологии "обработки" аудитории, отсутствие четких идеологических привязок (точнее, возможность их менять в зависимости от обстоятельств) – все это создает серьезные возможности для дальнейшего роста влияния сетевых НПО как реальной альтернативы казахстанской (азербайджанской, киргизской) оппозиции. Гибкость и динамичность работы НПО особенно заметна, если ее сопоставить с методами работы партийных чиновников, где даже самый простой вопрос, вроде оформления новой структуры партийного сайта, допустим у КНПК, увязан с прохождением многоступенчатых согласований и увязок. А самое главное, что для молодежной аудитории принцип работы – инициатива наказуема – худший аргумент в пользу того чтобы становиться молодежным партийным функционером. Это, увы, даже не комсомол начала 80-х годов. "Нур Отан" в этом плане имеет определенные преимущества перед другими партийными структурами, хотя бы потому, что по мере возможностей выполняет роль социального лифта. Может и не в той степени как на это рассчитывает Баурыжан Байбек и его предшественники, но все же. С другой стороны, сетевые НПО дают намного больше возможностей для реализации личных инициатив и далеко не всегда увязывают их с какой-либо формой политической деятельности. Напротив, социальный, патронажный аспект деятельности, чаще всего, выражен намного ярче. Но тогда почему именно сетевые гражданские структуры становятся, а по украинскому опыту это обстоятельство отчетливо заметно, движущей силой деструктивных процессов, механизмом дестабилизации, который может привести к самым печальным последствиям? Сейчас принято связывать «революцию НПО» с попытками Запада перекроить карту Центральной Азии и Южного Кавказа, "оторвать" Казахстан от России. Очевидно, что внешнее управление по отношению к гражданскому сектору имеет место, но проблема, сразу оговорюсь, не только в "силах зла". Если раньше Фонд Сороса открыто финансировал любые проекты в сфере "независимых инициатив", то сейчас технологии управления проектами стали гораздо более гибкими и, одновременно, сложными. Создаются такие схемы финансирования мероприятий гражданского сектора, при которых НПО могут получать источники финансирования из одних и тех же каналов, не имея об этом ни малейшего представления. Что создает проблему для властей стран ЦАР и Южного Кавказа – что же им делать в ситуации, когда целые сектора работы гражданских институтов финансируются и направляются из внешних центров. В Казахстане и, в определенной степени, в Азербайджане, эту проблему решают через систему социального заказа – альтернативы для НПО с точки зрения поисков источников финансирования. Существует такая организация как "Гражданский Альянс" во главе которой стоит популярный общественный деятель Нурлан Еримбетов. Можно, кстати, привести цитату из недавнего интервью лидера "Гражданского Альянса" для газеты "Central Asia Monitor": "Вызывает вопросы и то, что представители фонда и других зарубежных структур видят и ищут в нашей стране только плохое. Они летят в Актау только потому, что там случились жанаозенские события, едут в Караганду только потому, что там бастуют шахтеры. Еще один момент, вызывающий лично у меня отторжение, - финансирование гражданского общества извне. В любом случае это создание анклавов. Не хочу никого обижать, но наши НПО превращаются в их глаза и уши". Этот тезис подтверждает мысль о том, что на поверхности лежит вопрос - кто заказывает музыку, тот и танцует. Кто дает деньги - тот и определяет повестку дня. В России, а на этот пример также ссылается Еримбетов, активно используется закон об иностранных агентах. Все эти действия со стороны государства, безусловно, приносят определенный результат. Но, обратите внимание, практически нигде в качестве альтернативы сетевым НПО не позиционируется процесс активизации партийного строительства. Просто потому, что все попытки реформирования тех же партий власти так и не дали ощутимого эффекта. Хотя пример «Партии регионов» должен насторожить технологов от власти. Процесс катастрофического распада партии власти в условиях политического кризиса показал, что этот инструмент пригоден только для мобилизации электората в избирательном цикле, но никак не для борьбы за спасение системы от ее полного разрушения. Продолжение следует
