Цель нашего обсуждения – выявить возможности современной казахстанской, и общей евразийской журналистики, как инструмента просвещения, информирования и ориентирования людей в интеграционных процессах, поскольку отечественное экспертное сообщество не всегда имеет какого-то однозначного компромиссного отношения к евразийской интеграции
Эдуард ПОЛЕТАЕВ, политолог: Сегоднянаша дискуссия посвящена двум событиям. 29 мая был подписан договор о созданияЕАЭС. 28 июня в Казахстане отмечается День работников информации и связи,который с 2012 года находится в списке профессиональных праздников. В связи сэтим напрашивается название заседания. Последние несколько месяцевказахстанские СМИ активно осваивали интеграционную тематику. К примеру, на телеканалахпоявились специальные передачи, посвященные экономической интеграции трехстран. И, надо признать, проявились определенные недочеты. В частности, оказалось,что среди журналистов мало специалистов по журналистике интеграции. В этойсфере, если руководствоваться зарубежным опытом, а он есть, как правило, мыобращаем внимание на те СМИ, и на те научные работы, журналистскиеисследования, которые проводятся в первую очередь в странах европейскогосообщества, которые интегрировались уже давно. Соответственно, особенно наанглийском языке достаточно много материалов в интернете можно найти по поводужурналистики интеграции. У нас, к сожалению, такой специализации у журналистов нет,и многие корреспонденты «скачут» с темы на тему. Чаще всего конечноинтеграционную тематику поднимают журналисты, которые освещали различныеэкономические проблемы. Мы знаем, что и политологи здесь не остаются без дела,и политические обозреватели. Здесь сидят люди, которые в той или иной степенисвязаны со СМИ, которые работают с данной тематикой. Цельнашего обсуждения – выявить возможности современной казахстанской, и общейевразийской журналистики, как инструмента просвещения, информирования иориентирования людей в интеграционных процессах, поскольку отечественное экспертноесообщество не всегда имеет какого-то однозначного компромиссного отношения кевразийской интеграции. Мы видим, что в последнее время оценки разнятся по отношениюк последствиям и будущему этой интеграции. СМИ тоже по-разному склонныоценивать ситуацию. Большая часть, конечно, приветствует подписание этогосоглашения, но, тем не менее, некоторые авторы и издания, особенно в интернете,дают скептические оценки. Вовсем мире журналистика интегрируется благодаря тому же интернету. Еще десятилетиеназад тяжело было представить, что казахстанский журналист работал бы нароссийские или на зарубежные СМИ, были определенные сложности с доставкойинформации – интернет не настолько был развит, а сейчас мы видим достаточносерьезную тенденцию – конвергенцию СМИ. В рамках нее, во-первых, сами СМИзанимают многоплановые ниши, то есть интернет-сайт может работать и какинтернет-телевидение, и как информационное агентство. Во-вторых, многиежурналисты могут работать в разных сферах и на СМИ разных стран. Журналисты,как творческие люди, сами, своей работой, способствуют интеграции мировогомедиапространства. Интеграционные процессы на постсоветском пространстве в определеннойстепени облегчают нам работу. В частности, благодаря подписанию договора оЕАЭС, а он подразумевает свободное перемещение товаров, капитала, услуг ирабочей силы, казахстанским журналистам вполне возможно пропагандировать иосвещать достижения нашей страны в странах ЕАЭС.Ясчитаю, что казахстанскую журналистику надо делать конкурентоспособной – у насмногие сейчас говорят, как хорошо бы было сейчас продавать казахстанскиеавтомобили за рубеж, благодаря Таможенному союзу и ЕАЭС, а мы видим, чтоказахстанская журналистика не очень активна на общем постсоветскоммедиапространстве. В частности, возьмем в пример популярную передачуразвлекательного характера – «Орел и решка». Ее делают украинские журналисты, иона показывается, в том числе, на казахстанских телеканалах, не говоря уже о несколькихроссийских и украинских. Это демонстрация вполне себе конкурентоспособногопродукта. Я затрудняюсь назвать казахстанскую передачу или казахстанскогоавтора, который публикуется в топовых СМИ России или Беларуси. На это можно сделатьакцент, тем более что либерализация и глобализация информационных рынков – этоуже данность. Слияние возможностей, которые нам предоставляют и политики, иинтернет, и сотовая связь позволяет работать очень эффективно.Тематика,касающаяся интеграции, актуализировалась в журналистском сообществе в начале1990-х годов – это было связано в первую очередь с подписанием договора осоздании СНГ. В дальнейшем некоторые специализированные СМИ, в частностителерадиокомпания «Мир», в которой в том числе и казахстанские журналистыработали – освещали данную проблематику. Но как своеобразная ниша этажурналистика не сложилась. Мы можем выделить такие специализации, какэкономическая, политическая журналистика, освещение социальных проблем. Ножурналистики интеграции у нас пока еще нет, хотя я думаю, что в конечном счете этаниша будет занята.Сдругой стороны – стоит ли выделять эту специализацию? Или достаточно бытьпросто профессиональным журналистом соответствующей тематики? Я знаю, что, напримерв европейском медиасообществе такая журналистика в некоторых случаях выделяетсякак отдельная. В том же Европарламенте в Брюсселе огромное количествожурналистов работает, прикомандированных из тех стран, которые входят в ЕС, этижурналисты являются специалистами по общеевропейской проблематике. Очень тяжелоназвать фамилии людей, что в Казахстане, что в России или Беларуси, которыепрофессионально занимаются этой проблемой у нас.Ещеодна задача, которую необходимо решить: функции интеграции предполагают некоеравномерное освещение поднимаемых тем. Но если мы проанализируем туинформационную продукцию, которую нам предоставляют три государства, входящие вЕАЭС, то увидим, что подача информации различается. На мой взгляд, Казахстан впоследнее время больше уделил внимание интеграционным процессам в освещении ихв СМИ, чем Россия, где в последние месяцы и телеканалы, и печатные СМИ былизаполнены событиями в Украине. При этом той же украинской проблематике в Казахстанеуделялось гораздо меньше внимания. Чтокасается сегмента российских средств массовой информации, то местные медиа-специалистыединогласно констатируют нехватку достоверной информации о Казахстане иБеларуси. Но о Беларуси – в меньшей степени, хотя бы благодаря тому, что президентЛукашенко часто проводит встречи с представителя приграничных российских СМИ. Собираютсяпредставители СМИ, в первую очередь, из тех областей, которые граничат сРоссией, вроде Брянска или Смоленска. Но очень мало журналистов в РФ, которыеспециализируются на казахстанской проблематике – можем назвать Аркадия Дубнова,Викторию Панфилову, а вот представителей телеканалов, которые профессиональнозанимались бы казахстанской проблематикой, по сути, и вовсе нет. Поэтому естьбольшие диспропорции на информационном рынке. Те же россияне слабоинформированы о том, что здесь происходит, какие интересы Казахстан собираетсядемонстрировать, и какую выгоду получить от участия в ЕАЭС.Нужносказать, что оценка работы самих журналистов интеграционных процессов вопределенной степени требует критического подхода. Журналистика – надежныйинструмент, но он нуждается в доработках и усовершенствовании. Надо признать,что журналистика интеграции склонна, судя по поверхностному анализу,использовать традиционные инструменты журналистики. В соцсетях, таких как Facebook, много активных противниковинтеграции, судя по количеству негативных комментариев. То есть для пропагандыинтеграции используются в основном традиционные СМИ – телевидение, печатныеиздания и только-только начались внедряться какие-то новые форматывзаимодействия, вроде видео-мостов и страниц в социальных сетях.Стоитпризнать, что часто журналисты пользуются легкими решениями в своей работе –используют сухие официальные пресс-релизы, применяют слабое разнообразие жанров– как правило, либо интервью, либо статья, либо заметка. Сложно говорить,например, что наши журналисты делают акцент на журналистских расследованиях. Работасильно упрощена благодаря развитию информационных технологий – все можно найтив интернете. Хотелось бы, чтобы мы порассуждали: будут ли какие-то изменения вевразийском информационном пространстве? Говорят, например, о необходимостисоздания единого телеканала, но будет ли он популярен и востребован? Есть лисмысл в подготовке специальных журналистов, либо разумнее было бы акцентироватьвнимание СМИ на комментариях профессиональных экспертов?Антон МОРОЗОВ, политолог:Некоторые эксперты заявляют, что нам необходимо создавать евразийское информационноепространство. Эти заявления многие комментировали. Какие акценты видны?Во-первых, когда мы подписывали договор о ЕАЭС, когда шли обсуждения, в какихсферах мы будем интегрироваться –в Казахстане неохотно это восприняли, заявили,что интеграции в информационной сфере не будет, так как она соприкасается свопросами национальной безопасности. В принципе это верно, поскольку очевидно,что мы не способны представить на этот рынок конкурентоспособный продукт.Позволю себе предположить почему. Во-первых, все российские ток-шоу – это калькас западных телепередач, в основном, американских. Мы в свою очередь копируем сРоссии – получается копия с копии. Кого мы собираемся удивить этим продуктом?Но даже это не основная проблема. Пока мы последние строили вертикальуправления информацией, то создали для СМИ тепличные условия – с одной стороны онихороши, потому как чужого продукта нет, а телеканалы обязаны соблюдать всеограничения. В итоге, сравнивать не с чем, поэтому продукт высокого качества неполучается.Общийрынок я представляю так же, как и в сфере пиара, менеджмента – сюда хлынутспециалисты из Беларуси, из России – наши самые талантливые, сильныесохранятся, а остальные просто исчезнут из профессии. Что касается журналистикиинтеграции, то в современном мире это довольно условное деление. Поскольку восновном, конечно, той же самой конвергентной журналистике нужнымногостаночники – люди, которые знают все, но понемногу, которые разбираются впенке, не ныряя в глубокие слои информационного океана.Каквсе исправить? У нас нет никакой программы в этом направлении. Нет документа,который был принят по информационной поддержке процессов СНГ, когда онсоздавался. По ЕАЭС такой программы нет – есть какие-то пункты в медиапланах, нов целом согласованного документа нет. В итоге мы наблюдаем: на телерадиокомпанию«Мир», которая и была создана в рамках информационной поддержки СНГ, видимо,возложили основные задачи по освещению интеграционных процессов и она что-тодает периодически. Остальные дают от случая к случаю. И создавать отдельныйтелеканал – вопрос в первую очередь финансовый, но даже если финансы найдут,открытым остается вопрос кадрового наполнения. Как будет этот канал работать –откуда возьмутся люди, которые будут делать что-то интересное? Такойхарактерный пример: давайте прикинем, сколько у казахстанских каналов и крупныхизданий корреспондентских пунктов за рубежом, в тех же Москве, Минске. Даже неу каждого крупного канала они есть. В основном пулом летают –осветилимероприятие, улетели обратно. А для того, чтобы освещать интеграционныепроцессы, надо быть в них погруженным, надо жить там и смотреть, чем живет таили иная страна.Эдуард ПОЛЕТАЕВ: Всеверно. На самом деле есть примеры, даже на постсоветском пространстве,интеграционных СМИ – та же газета «Союзное вече» России и Беларуси, которая каксамостоятельно выходит, так и в качестве приложений. Но все-таки она существуетза счет определенной финансовой поддержки. И хотя там достаточно интересныевещи о своих странах журналисты стран расписывают, надо признать, что не всятематика, например, качающаяся Беларуси, могла бы быть интересна казахстанскомузрителю и читателю – эта страна все-таки не имеет с нами общих границ иКазахстан в Союзное государство не входит. Ксожалению, информационное пространство сейчас таково, что людей больше интересуюткризисные события, как, например, в Украине, в Сирии, в Ираке. А если в страневсе спокойно, как-то и не обращают внимания, что в ней происходит. Хотя я быпоспорил в определенной степени с тем, что казахстанская журналистиканеспособна производить конкурентоспособные продукты. В частности, проблематикаевразийской интеграции востребована в западных СМИ. Но есть определенныеопасения и какой-то комплекс казахстанских СМИ. Мы очень часто приглашаемзарубежных журналистов на тот или иной проект. Многие интернет-ресурсы у насзапускали представители Беларуси и России. В этом плане нам надо что-то своепредлагать, и тут даже дело не в подписании договора о ЕАЭС, хотя он иоблегчает трудоустройство, а в тех технологиях, которые сейчас имеются. Естьопределенные опасения, что специалисты из других стран могут оказать серьезноевлияние как минимум на рынок труда казахстанских СМИ. Давно есть примеры, когдана аутсорсинге издания работают – например, некоторые английские СМИ отправляютв Индию корректуру, верстку – то, что не требует обязательного присутствия вредакции, делают индийские специалисты, владеющие английским языком за гораздоменьшие деньги. У нас есть возможность перепоручить какую-то работу, например, журналистамиз Кыргызстана.Адиль ДЖАЛИЛОВ, главныйредактор/генеральный директор Издательского дома Vласть: Яотмечу моменты, которые меня очень заинтересовали. Мне кажется, что говоря обинформационном пространстве, нельзя говорить о нем, как о чем-то едином. Какминимум, в Казахстане оно делится на части. Во-первых, на казахском и нарусском языках картина восприятия ЕАЭС бывает разная. Во-вторых, очень важноерасслоение – так называемая гражданская журналистика – социальные сети, блоги, итрадиционные СМИ. У нас в основном люди смотрят телевидение, и это положительносказывается на имидже ЕАЭС в глазах казахстанцев. Я приведу цифры. Родственнаянам организация - Бюро экспресс-мониторинга общественногомнения DEMOSCOPE - проводила социологический опрос среди казахстанцев. Участникамиопроса стали 1600 человек из Астаны, Алматы и всех 14 областных центровКазахстана В основном это были люди, которые смотрят телевизор. Спрашивали напредмет того, как они воспринимают ЕАЭС. Как показали результатыисследования, значительное большинство казахстанцев (84% знают о самом фактевступления Казахстана в ЕАЭС). Оставшиеся 16% не слышали об этом событии ивообще не интересуются подобными новостями. 68% респондентов поддерживаютвступление Казахстана в ЕАЭС, так как считают, что союз имеет многоположительных сторон для экономики и граждан республики. Не согласны с ними5,5%. Другие респонденты к событию относятся нейтрально (13,5%), так какдоверяют СМИ, которые в целом позитивно освещают перспективы участия Казахстанав ЕАЭС, или индифферентно – 13% опрошенных сказали, что им все равно. Вцелом, как мне кажется, пиарщики ЕАЭС не доработали в том смысле, что простыелюди не почувствовали на себе плюсы возможной интеграции, не поняли, для чего онанужна. В этой связи нужны какие-то простые кейсы, можно их даже придумать.Скажем, казахстанец в Беларуси реализовал бизнес идею – такие примеры будутлучшим продвижением для ЕАЭС.Антон МОРОЗОВ:В качестве ремарки. Вы говорите – пиарщики ЕАЭС не доработали. Но кто они, этипиарщики? Обычно для любого серьезного мероприятия глобального плана нанимаетсякакая-то пиар-контора, которая все это дело информационно сопровождает. Заранеевсе продумывается. А здесь я пиарщиков назвать затрудняюсь – работы их не видно, поэтому, скорее всего, ихнет. Эдуард ПОЛЕТАЕВ:Это общая проблема постсоветских интеграционных объединений – достаточновзглянуть на сайты ОДКБ или Таможенного союза. Сейчас сайт ЕЭК оживился, болееили менее насыщен информацией, но когда появился сайт Таможенного союза, былопонятно, что он не медиапродукт в том смысле, в котором должен быть. Естьопределенные сложности в получении информации у таких структур, они имеютопределенную чиновничью болезнь – закрываться от журналистов. Мы видим, чтокомментарии представителей интеграционных объединений не так часты, какхотелось бы. Хотя можно привести в качестве примера публичности члена Коллегии(министра) по экономике и финансовой политике Евразийской экономическойкомиссии Тимура Сулейменова, но такой подход не для всех характерен. Леся КАРАТАЕВА, главный научныйсотрудники КИСИ при президенте РК: Во-первых, скажу о медиаобразеевразийской интеграции. Я полагаю, что когда мы говорим о евразийскойинтеграции, мы говорим о построении некоего сообщества, в первую очередь сообщества людей. С этой точки зрения ясчитаю, что мадиаобраза этой интеграции у нас нет – у нас есть медиаобраз идеиинтеграционного подхода. То тесть мы обсуждаем не сам процесс – его плюсы,минусы, результаты, жизнь людей, их успехи или неуспехи – мы обсуждаем общуюидею – надо нам интегрироваться, не надо, – и здесь у нас существуютразветвления. Есть стиль фэнтези, когда прошлое смешивают или экстраполируют набудущее и получаются ужастики. Есть варианты прагматичного подхода – различныеверсии, но это не информация, которая освещает непосредственно жизнь самогосоздаваемого сообщества. Да, договор пока не ратифицирован, но, мы ведь и в ТаможенномСоюзе уже не первый год живем.Чтокасается единого информационного пространства – Россия его неактивно лоббирует.Но что мы под информационным пространством вообще понимаем? Здесь два момента.Первое, это единое пространство информационных потоков и оно не имеет каких-то ограниченийтерриториальных – тут вопрос заключается только в востребованности информации,формировании каких-то локальных в большей или в меньшей степени дискурсов.Второй момент – это единое информационное пространство в организационном смысле– здесь включается понятие допуска медиакомпаний в национальные сегменты.Мыговорили о том, что пока не можем предложить конкурентоспособный товар. И дело здесьне в качестве – у нас многие каналы демонстрируют конкурентоспособный продукт –это красивая картинка, хорошая подача информации и т.д. Вопрос в том, насколькона территории Беларуси и России эта информация, которую мы генерируем,востребована и интересна. В части необходимости специализации опять-такинапрашиваются два вопроса. Специализация – это как некая специальность, покоторой будет вестись подготовка кадров или специализация – это какопределенная ниша, в которой работает человек?Думаю,что сейчас сложно сравнивать нас с ЕС – у них есть элементы политическойинтеграции, у них есть наднациональные органы, работу которых журналисты иосвещают. В евразийском пространстве этого нет, поэтому и нет у нас специалистов-евразийщиков.Кто такой специалист по евразийской интеграции? Это человек, который долженразбираться в экономике, финансах, образовании – то есть, действительномногостаночник, хорошо ориентирующийся и понимающий любую сферу, о которой идетречь в данном случае.Ещеодин момент относительно конкурентоспособности. Сегодня мы говорили, что казахстанскоетелевидение – калька российского. Но и россияне на самом деле ничего особого несгенерировали. Что у нас сработало в глобальном масштабе? Сериал «Папины дочки»и передача «Жди меня»? Вот и мы не генерируем идей. При генерировании идей важнопонять, на кого контент будет ориентирован. Сейчас мы производим контент,ориентированный на то, чтобы информация была понятной для чиновников. Поэтому унас какие-то общие передачи или общие месседжи – состоялось, подписалось,создали совместное предприятие и т.д. Но ведь нам надо заинтересовать всобственной жизни граждан Беларуси и России, а это передачи, ориентированные наобывателя. Нам надо показать, что мыинтересны. Этот тот же самый туризм – создание фильма о каких-то областях,причем не отчетных – «посмотрите, какая у нас природа», а чтобы это былоинтересно, чтобы цепляло обычного человека. Или, например, городские легенды –какая-то мифологизация, это тоже бы на определенный сегмент бы сработало.Казахстанские диггеры или что там у нас есть. То есть совершенно неформат внашем традиционном понимании – живее должны быть передачи, контент должен бытьинтересен гражданам стран, с которыми мы интегрируемся.Замир КАРАЖАНОВ, политолог: Дьяволв данном случае спрятался не в деталях, а в противоречиях. Согласен, что безэффективных СМИ не может быть ни эффективного общества, ни эффективной экономики,ни тем более эффективной интеграции. Проблема в том, как поднять этуэффективность и здесь мне кажется, в наших странах очень много проблем ипротиворечий. Первое противоречие – на национальном уровне, проблемаинформационной безопасности Казахстана. Связана эта проблема с тем, как видятвласти развитие СМИ в стране. Здесь чувствуется, что с одной стороны говоритсяо формировании конкурентоспособных СМИ, но с другой стороны говорится, что естьугроза безопасности, то есть необходимо регулировать СМИ, те же границы винтернете. У нас много страховочных элементов. Но я уверен, что таких элементовхватает и в России и в Беларуси. Это на уровне государства вопросы, но есть ипротиворечия межстрановые. Многие страны бывшего СССР иногда оказывалисьуязвимыми перед медиаресурсами России. Но есть и противоречия на уровнеобщественного сознания. Конечно, социологические опросы покажут, чтобольшинство россиян выступают за интеграцию с Казахстаном, Беларусью, но в тоже время в этом общественном сознании до сих пор остается такой миф, что кто-тоякобы живет или хочет жить за счет другого. В Казахстане тоже сформировалисьопределенные мифы. В определенной среде, варящейся в страхах и фобиях, естьнегативное восприятие евразийского союза. Люди из этой среды неохотно идут наконтакт со сторонниками интеграции, как впрочем и наоборот, но только в этомслучае могут сталкиваться аргументы, идти споры, дискуссии, и опасения, мифы,страхи могут нивелироваться. Поповоду журналистики интеграции скажу так – на мой взгляд, нельзя сказать, что вРоссии нет журналистов, которые не разбираются в Казахстане. В России знают оЦентральной Азии, о процессах, которые тут происходят. Но это благодаряспециалистам по региону. Если же говорить про интеграцию, акцент должен бытьсделан на Казахстане. В данном случае могу сказать – это действительно общий минуспостсоветской журналистики, им страдают многие. Есть пословица – за лесом невидно деревьев. В одном из изданий, где я работал, были корреспонденты вУкраине, но они писали про события, которые протекают в Украине, хотя нужныбыли те, которые касаются и Казахстана. Преждечем СМИ начинает работать на интеграционном пространстве, оно само должнопонимать, для кого работает, кто потребитель его информации. Потому что тесобытия, которые протекают в Украине, интересны в общем плане, но это не то,что трогает нас за живое. СМИ должны видеть свой интерес в этой интеграции,потенциал для себя, например, потому что каждого читателя интересуют низкиецены и высокое качество. Жулдыз АЛМАТБАЕВА, экспертаналитической группы «Кипр»: Скажу немного провосприятие интеграции. Формирование какого-то коллективного, общественноговосприятия, это долгий процесс. Интересно посмотреть на опасения по поводу братскихотношений – боятся, что вернется старший брат. На самом деле если такпосмотреть, то вполне же возможна модель такая, что отношения старшего брата –вариант лучше, чем может получиться. Если чистопрагматически посмотреть – есть мнение, что Россия рассматривает Казахстан какбуфер между неспокойной Центральной Азией. А насколько Казахстан в этомкачестве состоятелен, какова его готовность? Второймомент. В Казахстане не только много информации в принципе, много еще и источников информации. Мне кажется, можноговорить о том, что доверие идет именно к комментатору, к источнику мнения.Причем происходит привязка информационного повода к позиции комментаторов не толькопо интеграции, но и по другим актуальным вопросам. Получается, от человекаисходят, а не от факта. Если говоритьпро журналистику интеграции или тему интеграции в журналистике, то, допустим,если журналистика – это информация, а пиар – это подача информации, то мне кажется,кто-то должен озаботиться тем, чтобы облегчить доступ к первоисточникам, кпервичной информации и как-то ее сделать более удобоваримой.Поделюсь:был момент, когда у меня были неформальные переговоры с сотрудниками ЕЭК и Национальнойпалаты предпринимателей. Предлагалось сделать проект в русле оценкирегуляторного воздействия основных документов, которые принимаются в ЕЭК – нанятьпул экспертов, чтобы они давали какую-то оценку этому документу и в итоге,чтобы этот документ размещался на популярном ресурсе с кратким синопсисом на,допустим, две странички. Если есть мнение экспертов по этому документу, тот жежурналист, у которого масса работы и информации, которую он должен перелопатить,может хотя бы получить первоначальную ориентировку и потом уже думать, в какойраздел этого огромного документа ему углубляться. Был энтузиазм по поводу этогопроекта и у ЕЭК, и у НПП, вопрос встал, кому это надо, кто за это будетплатить. Позиция НПП была таковой, что они и так источник эксклюзивнойинформации, поскольку размещают документы на своем сайте, и платить за проектони не будут. То есть, интереса у них нет.Вцелом, если говорить о профессионализации подачи темы интеграции в журналистике,то вопрос – должна ли это быть какая-то специальная государственнаяинформационная политика (заказ) или инициатива снизу, какая-то самоорганизация.И насколько это возможно? Надо понять, кто участники процесса, кто заказчик икто потребитель. Мне кажется, эти моменты пока не совсем понятны.Адиль ДЖАЛИЛОВ: Хотелось бы отметить такой важныймомент. Наша организация с помощью специальных специализированных сервисовзамеряет и вычисляет лидеров мнений. И у нас есть даже рубрика специальная, исреди этих лидеров мнений, которые вычисляются математически – те люди, которыечаще всего комментируются, упоминаются, релайкаются, репостятся и т.д., какминимум треть, наверное, это так называемые хейтеры ЕАЭС и вообщеинтеграционных процессов. Они позиционируются именно в противостоянии синтеграцией. Поэтому когда я говорю об этом дискурсе, я говорю об этом непросто так. Это цифры. Но не стоит забывать, что в интернете и в социальныхсетях популярна бинарная позиция – чаще всего люди позиционируются впротивостоянии чему-то. Так они быстрее набирают популярность – это традиционный,стандартный прием. Может, до поры до времени это не так плохо – есть возможностьвсе опровергнуть, может, с использованием тех же лидеров мнений, которые могутприводить успешные примеры, чтобы люди заранее по умолчанию не демонизировалиситуацию. Можно конструктивно к этому подойти и очень четко решать с помощьюпрактических примеров, цифр, фактов и т.д. Ещеодин момент хотелось бы обозначить. Говорилось тут о специализированномевразийском, например, телевидении или печатном СМИ. Я не вижу пока массового зрителяили читателя – не вижу аудиторию такого СМИ. Телеканал «Мир», например, недемонстрирует высокие рейтинги. С другой стороны, почему в ЕС сформировалисьспециализированные даже не СМИ, а журналисты? Потому что те решенияеврокомиссии, Европарламента, которые там озвучиваются и принимаются, онивостребованы, это все косвенно или прямо влияет на правила игры, на нормативы.Каждый фермер будет смотреть, что в еврокомиссии происходит, потому что завтраони могут ограничить ему, например, предельно допустимые нормы ГМО. Освещаемыесобытия в ЕС влияют на жизнь общества. А пока евразийские процессы еще малоповлияли на нас – с течением времени, когда люди уже почувствуют на себевлияние ЕАЭС, тогда волей-неволей рынок сам сформирует необходимость в пуле интеграционныхжурналистов или СМИ.Андрей ЧЕБОТАРЕВ, директор Центраактуальных исследований «Альтернатива»: Намой взгляд, для того, чтобы развивать евразийскую интеграционную журналистику,не надо создавать единое информационное евразийское пространство. Достаточно наладить работу как на общем интеграционномуровне, хотя бы под эгидой той же ЕЭК и на национальном. Если брать ЕЭК, ядавно уже не заходил на их сайт, но когда заходил последний раз месяца полтораназад, энтузиазма он у меня не вызвал – сплошная голая информация, понятная толькоузким специалистам в тех или иных вопросах. Но если они замахнулись на большиевопросы интеграции даже в рамках экономического сотрудничества, пресс-службеЕЭК, если она есть, надо наладить этот вопрос, чтобы как-то все-таки былаинформация новостная, разъяснительного характера. Чтобы простой обыватель, что в Казахстане,что в России, что в Беларуси мог найти для себя ответы на этих сайтах. Плюс,пресс-служба ЕЭК должна делать рассылку по ведущим СМИ Беларуси и Казахстанановостей на регулярной основе, желательно ежедневно. Потому что большой потоквопросов соответственно обуславливает большой поток деятельности и информации,которую можно выдавать хоть каждый день. Понятно, что не всю информацию нашиСМИ будут брать, но кому-то будет интересно, что делается в сельском хозяйстве,другим – что делается в фармацевтике и т.д. и т.п.Чтокасается национального информационного сегмента, то здесь сложнее, потому что вРоссии такое ощущение, что евразийскую тематику замалчивают. А все потому, чтоцель достигнута, союз создан, кажется, так думают. Есть определенныеэнтузиасты, которые выполняют официальный заказ, применяя четкую агитацию заинтеграцию, но опять же, насколько она будет грамотна и постоянна? Одно делоагитировать на стадии создания, и совсем другое – на стадии дальнейшегоразвития. Телеканал «Мир» – да, он есть, но мы все сидим на кабельныхтелеканалах, и не у всех он транслируется. Но самая главная проблема в том, чтоу него мало информации, которая была бывостребована большинством. Если кто-то заинтересован дальше развиватьтелевизионный сегмент евразийской интеграционной журналистики, этот канал надов хорошем смысле слова реанимировать, раскручивать. Для начала напомнить людям,что он в принципе есть, рекламировать программы. Хотя бы на том же «1 канале»,поскольку все мы смотрим КВН, «Что? Где? Когда?» сделать передачу вроде «Час интеграции», чтобы где-тоэто было. Надо делать акцент на экономику в рамках казахстанских, белорусскихизданий.Естьидеолого-пропагандистский аспект, а есть практический аспект, и акцент надоделать на последний – пропаганда должна идти через практику. По Таможенномусоюзу большая часть информации шла именно по организационно-техническиммоментам таможенного администрирования. Ассоциация таможенных брокеров,например, выдавала много информации, комментариев по своей тематике. Еслиничего не делать, то идея будет дискредитироваться – надо говорить поконкретным делам. Действительно,если ЕЭК через свою пресс-службу будет продуцировать конкретные материалы, чтоделается и происходит, а СМИ Казахстана, Беларуси и России будут выдаватьинформацию о том, что делать тем же бизнесменам в различных отраслях, мне кажется,это будет гораздо лучше для развития ЕАЭС. Бизнес сможет сам создавать своисайты. Соответственно, может быть сотрудничество бизнеса со СМИ, сжурналистами, с экспертами. Пока мы видим печальную картину – денег много убизнеса, но лучше виллу за морем, чем вклад в развитие медийного сообщества.Эдуард ПОЛЕТАЕВ:Я считаю, что интеграция среди СМИ должна происходить, но необязательно этоделать в рамках масштабного проекта вроде телеканала, который потребует большиевложения и не факт, что «выстрелит» в плане рейтингов. Во всем мире тенденциятакова, что идет увеличение тиражей, посещаемости серьезныхобщественно-политических, деловых СМИ. Хотя все это, конечно, достаточноусловно – в той же Германии, Великобритании имеет весьма серьезные тиражижелтая пресса. При этом есть сейчас запрос у российского бизнеса на информациюот Казахстана, от Беларуси. Очень часто встречаются вопросы от бизнесменов приграничныхрегионов на специализированных форумах, например, что привезти из Казахстана. Ау нас что получается? Бизнесмен, который хочет узнать, какие возможности емуЕАЭС предоставляет, не найдет в Казахстане ни одного российского печатного деловогоСМИ – ни «Ведомости», ни «Коммерсант» у нас не представлены. Правда, можноконечно их сайты в интернете найти. Нет ни одного казахстанского деловогоиздания на рынках России и Беларуси и нет белорусских изданий на рынкеКазахстана – это проблема. Здесь возможна специфическая интеграция, не требующаясерьезных затрат – например, есть издания, специализированные ресурсы, где людиобмениваются полезной информацией. Такие ресурсы могут при незначительныхзатратах предоставить серьезные возможности.Средипечатных СМИ всего несколько изданий, которые являются мировыми – все онивыходят на английском языке (Financial Times, Wall Street Journal, New YorkTimes, Washington Post). Это те издания, которые вы найдете в самолетах многихизвестных авиакомпаний. Эти издания уделяют большое внимание деловому контенту.Я считаю, что в вопросах интеграцииакцент нужно делать именно на деловые издания. Наверняка, если такоеиздание появится, оно будет на русском языке, но поскольку Евразийский союзпозиционирует себя как рынок со более чем 170 миллионами потребителей – этоодин из главных аргументов сторонников интеграции, то почему бы не сделатьспециализированное издание на английском языке для потенциальных инвесторов,которое бы позволило пропагандировать те возможности, которые предоставляетЕАЭС. На внутренний рынок надо делать другой контент – простые кейсы, чтоконкретно получит человек, как это делали в Украине, например, сторонникиподписания соглашения с ЕС – использовали самые простые и действенные инструментывроде карикатур, анекдотов, лозунгов и прочего.Жулдыз АЛМАТБАЕВА:Я специально поискала позитивные мнения о евразийской интеграции. Оказалось,что критическое мнение менее формализовано – пишут обычные простые люди, а все позитивноесвязано с официальными источниками, официальными лицами, либо если этообщественные деятели, то это экономический аспект. Чисто человеческогопозитивного восприятия, не связанного с официальной позицией или экономическимивыкладками, мало – я нашла только один пост блогера.Рустам БУРНАШЕВ, профессорКазахстанско-немецкого университета: У меня несколькотезисных замечаний. Первый тезис будет во многом противоречить тому, чтосегодня прозвучало – это понятно, потому что большинство из собравшихся медийщики. Для человека, работающего в информационнойсфере естественно подчеркивание какой-то ее исключительности. Но мне кажется,что это на самом деле совсем не так, и во многих аспектах информационная сфераабсолютно ничем не отличается от любой другой. Я согласен с тем, что информационнаясфера соприкасается с национальной безопасностью, но с нацбезопасностьюсоприкасаются и многие другие сферы, потому гипертрофировать влияниеинформационной сферы я бы не стал. Та же самая продовольственная сфера в не меньшейстепени влияет на нацбезопасность. Гипертрофированиеинформационной сферы приводит к тому, что мы попадаем в какую-то специфическуюзону, где мы сталкиваемся не с нормальными регуляторами, а с запретительными, ивсе потому, что информационная сфера якобы такая важная. Отсюда вытекает второйтезис - сли мы говорим о том пространстве, которое сейчас формируется –пространство ЕАЭС – оно же рыночное, давайте подходить к информационной сферекак к обычному рыночному механизму. Информация в этом плане тот же самый товар.Если мы говорим о свободе перемещения, то раз информация – это тоже товар илиуслуга, пусть она тоже свободно перемещается. Надо убрать какую-тосекьюритизацию, проблематизацию этой сферы, и пусть будет свобода перемещения.Мне кажется, в этом плане мы выйдем на снятие достаточно серьезного кругапроблем.Возьмемтретий тезис по вопросу отсутствия специалистов-интеграционщиков и специалистоввообще. Ни для кого не секрет, что у нас по большому счету нет специалистовдаже по России. Если начнем считать, пальцев руки у калеки хватит с оторваннымипальцами для того, чтобы пересчитать людей, которые могут считатьсяспециалистами. Возникает вопрос, почему их нет? Мне кажется, что тут обычныйрыночный механизм – у нас очень ограниченный рынок. Если я начну заниматьсяисключительно Россией, то я буду голодный, бедный и злой. То же самое – если яначну позиционироваться только на интеграции, то раз в месяц напишу статью, ана этом никто не выживет. Когда мы позиционируем информацию как нечто особенноеи вводим ограничения на этот рынок, мы выбиваем специалистов. Получается, у насработают люди широкого профиля – благо у некоторых есть профессиональная подготовка,и они за счет техники подачи материала могут что-то качественное сделать. А вхудшем случае у нас получается, что нет техники – журналист по стандартам неможет статью подготовить, представить мнения разные, плюс он еще и неразбирается в том, что пишет. Здесь мы, как мне кажется, выходим еще на один оченьважный тезис. Мы говорим, что в России есть специалисты по Центральной Азии, ноесли мы их сосчитаем, их будет столько же, сколько у нас в журналистикеспециалистов по России. Не знаю, насколько пример применим здесь, но в конце1990-х годов в Ташкенте было такое понятие, как «человек с Востока» - это человек,который жил в России и делал бизнес на представлении Востока. У него былакакая-то восточная фамилия, не важно какая, и к нему обращались журналисты закомментариями, что происходит в Узбекистане, Казахстане – он нес всякую ерунду,которая никакого отношения к реальности не имела, но продавалась, потому что онсвою нишу занимал.Мнекажется, если мы будем пространство расширять, наши специалисты могут изКазахстана курировать достаточно активно эти вопросы. Если мы не будемзакрываться в нашем домике и говорить, что наше пространство особое, у нас естьнекая информационная безопасность и давайте сюда россиян не будем пускать – мывыйдем на российский рынок – там наши материалы будут покупаться, потому чтоони будут как минимум грамотны. Адиль ДЖАЛИЛОВ:Ракурс рыночный, он очень важный конечно, но я хочу другой момент отметить. Я,как человек, занимающийся медиабизнесом, могу сказать, что границы междуРоссией и Казахстаном именно в информационном бизнесе уже давно размыты – спомощью интернета, с помощью спутника люди мотрят российские телеканалы, всечитают «Ведомости» и все что угодно. Мы уже давно в этом конкурентном поле и, кбольшому сожалению, казахстанский медиабизнес пока не может конкурировать дажеблизко не только с российским, но и с украинским, который в разы покреативности, по технологичности круче, чем казахстанский. Другое дело, чтоесть ниши локальные, где российский медиабизнес не будет втыкаться или пытатьсяконкурировать. Но могу сказать, что присутствие зарубежного конкурента стимулирует,я по себе это вижу, потому что они предлагают образцы и эталоны. Идействительно замыкаться в своем домике невозможно, иначе в итоге можнопревратиться в Северную Корею. Но нюансы определенные есть. Я не говорю окаких-то льготах, но есть нюансы вроде господдержки, госзаказов – они оченьчасто мешают на собственном рынкеразвиваться частной инициативе.Леся КАРАТАЕВА:Вот мы говорим, мол, не надо закрываться в домике. Но домик есть, и не видетьэтого домика, не жить в нем мы не можем, потому что его фундаментом являетсязакон, в первую очередь, закон о СМИ. Сейчас было предложено смотреть наинформационные потоки как на перемещение товаров и услуг. Говорилось, чтокорпунктов у нас не хватает. Вот это свободное перемещение рабсилы, товаров иуслуг как раз позволяет нам создавать сеть – не строить свое представительствоза рубежом, а использовать различного рода сетевые механизмы (человек там живети он выполняет определенные функции в договорном порядке). А что касаетсяперемещения информации как товара, то опять-таки, свободные информационныепотоки, которые нам обеспечивает интернет – ты хоть как ни закрывайся, интернетвсе равно позволяет получать информацию и быть участником потока. Если же мывозьмем наш закон, то под продуктом СМИ подразумевается не информационныйпоток, а конкретный тираж, часть тиража, передача аудио или видео формата ит.д. Здесь, наверное, можно говорить о том, что отечественный телеканал имеетвозможность закупить передачу из России или Беларуси, эти страны могут купитьздесь – это все, что позволяет закон. По владению СМИ есть статья, чтоиностранные граждане могут иметь в собственности до 20% от пакета, принадлежащегоказахстанцу. То есть домик есть. Рустам БУРНАШЕВ:Нам надо убирать ограничители, как ментальные, так и юридические, практические.У нас сейчас есть реальный люфт в развитии – интереса к нам большого нет,конкуренции у нас нет, но у нас есть возможность, понимая ситуацию, убиратьбарьеры.Мадина НУРГАЛИЕВА, заведующаяотделом социально-политических исследований Казахстанского институтастратегических исследований при Президенте РК: Ввопросах журналистики интеграции мы опаздываем в том плане, что страны, которыевходят в ЕАЭС давно этим озаботились и масса различных мастер-классов,тренингов для журналистов проводится. То есть синхронизация процесса освещениявопросов интеграции произошла. Казахстан, как мне кажется, выпадает из этогопроцесса. Сейчас ситуация такова, что не человек ищет информацию, а информациянаходит человека. Если наше журналистское сообщество запаздывает в этом плане,это серьезное упущение.Специфическаяособенность – отсутствует заказ на освещение интеграционных процессов, а еслион есть, то это небольшие крупицы, которые идут от государства. От гражданскогообщества информация не воспринимается должным образом. Один из вопросовповестки мероприятия – как изменилась, или как изменится линия поведения прессыс началом проекта ЕАЭС. Если вспомнить, перед подписанием договора 29 мая резкоактивизировалась позитивная пропаганда союза. Было бы интересно узнать, как будутпротекают такие же процессы в дальнейшем?Сучетом развития современных информационных технологий и медиа-гаджетов совсемнеобязательно открывать корреспондентские пункты или работать с пресс-службами– можно найти современные инструменты для того, чтобы оптимизировать работу. Ине обязательно акцентироваться на телевидении, поскольку оно хоть и остаетсятрадиционным инструментом для информирования населения, постепенно свои позициисдает в пользу интернета. Нашим журналистом надо активизироваться в этом планеи плотно забираться в блогосферу. Один из примеров – пост российского блогера ИльиВарламова, который создал большой резонанс, побывав в Казахстане. По сути,посторонний человек показал реальную картину, которую каждый из нас видиткаждый день. Но факт, что иностранец говорит о наших минусах, задел оченьмногих граждан и представителей казахстанской блогосферы. Подводя итог можносказать, что пока нет четкой стратегии, четкого плана по работе журналистикиинтеграции.Леся КАРАТАЕВА: Сегодня говорилось о том, что необходиморазнообразить журналистские жанры, которые сегодня используют наши журналисты. Сегодняжурналисты, не знаю отчего – может от лени, от нехватки финансов или профессиональныхнавыков и компетенции, этого не делают. Чем у нас ограничивается? Надо найтиэксперта, и он тебе все расскажет – это тяжелый вариант, а в легком варианте онтебе еще и все сам напишет. И все. А эксперты ведь тоже как источник используютСМИ – такой замкнутый круг получается. Непосредственно такого формата, какрасследование, изучение, его нет. Тот же Варламов приехал и провел небольшоерасследование. Почему у нас так не делается? У нас бедная журналистика?Замир КАРАЖАНОВ:Около пяти лет назад у нас было намерение принять закон о доступе к информации,который бы обязал чиновников предоставлять гражданам информацию. Но этот законтак и застрял в парламенте, хотя даже в его проекте была только норма, чтогражданин имеет право затребовать информацию, а вот обязательства чиновников,что будет, если он ее не предоставит, не предусматривались. Любая статьяначинается с доступа к информации. Адиль ДЖАЛИЛОВ: Моемнение таково, что качественные журналистские расследования стоят дорого и требуютопределенной школы. У нас школы нет, Есть плеяда редакторов, журналистов, котораяеще в 1990-е сформировалась – они на слуху, но их методы уже устаревают и ониотстают от темпов развития рынка. Что касается доступа к информации, можнопосмотреть на закон о доступе к информации в Украине, который еще в 2010 годуподписал Виктор Янукович после массированной лоббистской кампании со стороныгражданского общества. Но надо признать, что еще до принятия этого закона у нихбыла очень мощная журналистика расследований. Хотя, конечно, после егопринятия, число таких расследований увеличилось.Нозакон о доступе к информации – дорогая и сложная штука. Мы в этом убедились,изучая историю закона в Украине. Это не просто так – взять и открыть всюинформацию, требуется много критериев – есть врачебная, адвокатская,коммерческая тайны. А чтобы определить, где границы тайны и публичной, общественноважной информации, нужны четкие критерии, а значит и люди, которые будутопределять эти критерии и решать, нужно ли открывать информацию, или нет. Крометого, нужно обучать армию чиновников – они должны четко знать все процедуры и вустановленные сроки предоставлять в нужном формате информацию. Там много нюансов.Закон можно принять, но есть ли смысл делать его простой формальностью? БерикболДУКЕЕВ, эксперт Казахстанского центра гуманитарно-политической конъюнктуры: Еслиговорить о сегодняшнем информационном поле, то в Казахстане пока мало местного качественногоинтеграционного контента. Надо углубляться в изучение данной темы. Даннаянеобходимость появится после принятия важных политико-экономических решений.Если со стороны ЕАЭС будут какие-то новые проекты или же будут развиваться дальнейшиеотношения, то в данном случае и журналисты, и исследователи, и эксперты, онипоявятся. Но как я вижу сейчас ситуацию? До принятия договора об интеграции многоговорилось, писалось – может, причиной был заказ, но после 29 мая мы видим, чтоуже затишье –в обсуждении участвуют другие вопросы. Если сравнить российские иказахстанские СМИ, то по ЕАЭС больше поднимается вопросов именно от Казахстана,потому что инициатором был Казахстан – глава государства идею озвучил в 1994году в стенах МГУ им. Ломоносова. В медиа в той или иной мере существует некийбаланс, но если обратите внимание – интернет-пространство заполнено больше негативнымконтентом, а газеты и журналы выдают информацию позитивного характера. Эдуард ПОЛЕТАЕВ:Действительно, любой процесс требует либо постоянного информационногосопровождения, либо СМИ реагируют на информационный запрос власти или общества.Интеграция – тема долгоиграющая, это информационный тренд, и специалисты, пустьи не называемые журналистами интеграции, они будут – эта тема уже попадает врубрикатор некоторых информационных агентств, например, Bnews. Соответственно,появятся журналисты и люди, специализирующиеся на этой теме. И информационный всплескеще будет – скорее всего, после Нового года, когда ЕАЭС заработает в полнуюсилу.Чтокасается журналистов, действительно, мы ищем легкие пути в своей работе. Почемуэто происходит? Потому что есть запрос на тему, но нет запроса на качество. Честноговоря, у нас очень лояльные читатели. Если бы они тоже бомбардировали нашихжурналистов и просили объяснять понятнее, было бы по-другому. А сейчас кроме пожилыхбабушек и в редакции то мало кто ходит. Выхлоп недовольства происходит где-то винтернете.Ятакже полагаю, что процессу интеграции не хватает разъяснений, материалов,новых медиа продуктов вроде инфографики относительно ЕАЭС на казахском языке.Но что бы там ни было, казахстанскиежурналисты и казахстанские эксперты более погружены в евразийскую тему хотябы потому, что изначально эту идею озвучил наш президент. Поскольку договор осоздании ЕАЭС был подписан в Астане, это опять-таки дало большую волну в СМИКазахстана, чем в других государствах. Есть и дальнейшие вопросыфункционирования ЕАЭС – например, планируется создать единый финансовый центр вАлматы – это событие тоже явно потребует большего внимания именно казахстанскихжурналистов, хотя понятное дело, что интересы затронуты всех трех государств.
