Первый тур президентских выборов в Афганистане, который прошел в начале апреля, отличался от всех прежних выборов в этой стране, которые происходили в XXI веке. В этих выборах приняло участие больше избирателей, они прошли практически во всех районах страны. При этом радикалы, конечно, предпринимали попытки срыва голосования, но они не были слишком масштабными
Султан Акимбеков
Первый тур президентских выборов в Афганистане, который прошел в начале апреля, отличался от всех прежних выборов в этой стране, которые происходили в XXI веке. В этих выборах приняло участие больше избирателей, они прошли практически во всех районах страны. При этом радикалы, конечно, предпринимали попытки срыва голосования, но они не были слишком масштабными. Так что выборы 2014 года могут стать первым примером, когда власть в этой стране меняется относительно демократическим путем и предыдущий глава государства спокойно уходит в отставку. Для афганской истории XX и XXI веков это удивительное событие.К примеру, XX век начался для Афганистана гибелью в 1919 году эмира Хабибуллы, который загадочно погиб на охоте. Смерть Хабибуллы была признана убийством, и за это был осужден брат покойного. Аманулла, сын Хабибуллы, был свергнут улемами, мятежными пуштунскими племенами и таджикскими повстанцами с севера страны. Один из таджикских полевых командиров, известный под именем Бачаи Сакао, был свергнут пуштунскими ополчениями под командованием будущего эмира Надир-шаха. Последний был убит на плацу во время торжественного выпуска учащимся привилегированной школы, который отомстил за своих родственников, казненных Надир-шахом. Захир-шах, сын Надир-шаха, потерял власть в ходе путча, который в 1973 году возглавил его двоюродный брат Дауд. В свою очередь, Дауд был свергнут афганскими коммунистами в апреле 1978 года и убит вместе с членами своей семьи.Первый из коммунистических лидеров Афганистана Нур Мохаммед Тараки был задушен по приказу Амина, своего коллеги по партийному руководству. Амин был убит в ходе переворота, организованного советскими войсками и специальными службами. Следующий коммунистический лидер Бабрак Кармаль был принужден отправиться в отставку под давлением советского руководства. Его преемник Наджибулла был сначала свергнут в 1992 году моджахедами, затем в 1994-м казнен талибами. Лидер талибов Мохаммад Омар бежал из Афганистана под ударами американцев. Так что Хамид Карзай может стать первым афганским правителем, который мирно покинул свой пост в результате прошедших выборов.Уже известны некоторые предварительные результаты. Во второй тур, скорее всего, выйдут Абдулла Абдулла и Ашраф Гани. Первый считается пуштуном, хотя больше связан с таджикской элитой. До 2001 года он входил в команду известного таджикского командира Ахмад Шах Масуда. Второй – пуштун из племени гильзай, что немаловажно для афганской политики. В Афганистане традиционно идет соперничество между двумя крупнейшими племенами – гильзаями и дуррани. Во времена монархии власть принадлежала дуррани. После Апрельской революции 1978 года все лидеры Афганистана – Тараки, Амин, Кармаль (его отец был выходцем из Кашмира, но мать была из гильзаев), Наджибулла, даже Мулла Омар были гильзаями. Из гильзаев происходит и видный лидер моджахедов Гульбеддин Хекматиар.Приход войск США в 2001 году изменил ситуацию. Хамид Карзай происходит из клана попользай племени дуррани. На нынешних выборах он поддержал кандидатуру Залмая Расула, который принадлежал к другому дурранийскому клану мохаммадзай. Из попользаев происходили первые эмиры Афганистана, к числу мохаммадзаев относились последние из них.Собственно, все недовольство Карзая ситуацией в Афганистане, его отказ подписывать соглашение с США, которое должно было легализовать пребывание американских войск в Афганистане, связаны с желанием выторговать лучшие условия для себя и своего клана на период после выборов.В межпуштунских отношениях дурранийско-гильзайское соперничество играет значительную роль. Не случайно, основное сопротивление американскому присутствию в Афганистане с 2001 года традиционно оказывали восточные, преимущественно пуштунские провинции, где преобладали именно гильзаи. Кроме того, существует еще и племенной фактор. Большая часть гильзаев в Афганистане связана с племенами, в то время как среди дуррани больше так называемых детрайбализированных пуштунов, многие из которых живут в городах. Во времена монархии они составляли костяк образованного пуштунского среднего класса. Остроту вопроса демонстрирует ситуация в провинции Газни. Здесь чуть больше половины населения составляют пуштуны, главным образом гильзаи. Остальная часть населения – это хазарейцы. Гильзаи бойкотировали последние парламентские выборы. В результате все депутатские места от Газни в афганском парламенте заняли хазарейцы.Перед нынешними президентскими выборами уровень противостояния заметно снизился. В Афганистане были достигнуты межэлитные договоренности, в результате в выборах в той или иной форме приняли участие самые разные политики, включая радикалов. Можно было наблюдать весьма причудливые коалиции. Например, одну из них составили Исмаил-хан, самый влиятельный политик таджикского Герата, и пуштун из гильзаев Абдул Расул Сайяф, которого в 1980-е годы называли главой афганских ваххабитов за близость к Саудовской Аравии.Однако изначально вся интрига разворачивалась в борьбе между тремя главными кандидатами – Залмай Расулом, Абдуллой Абдуллой и Ашрафом Гани. Первый представлял главным образом дуррани, его поддержал Карзай, за второго обычно голосуют таджики и другие дариязычные жители Афганистана, третий мог собрать голоса гильзаев и других восточных пуштунов.При этом Расул взял в коалицию Зия Масуда, брата Ахмад Шах Масуда и влиятельную женщину из хазарейцев Хабибу Сараби. То есть он мог рассчитывать на голоса части таджиков и хазарейцев. Абдулла заключил договор с Мохаммад Ханом из партии «Хезбе-и Ислами» Гульбеддин Хекматиара и хазарейцем Мохаммад Мохакиком. У Гани в союзниках самый влиятельный узбекский лидер Абдул Рашид Дустум и хазареец Сарвар Даниш. Хорошо заметно, что стороны в первую очередь ведут борьбу за голоса, которые могут сыграть решающую роль либо на первом, либо во втором туре. Например, для Гани участие Дустума практически гарантирует выход во второй тур. Потому что 10 процентов узбеков в населении страны плюс другие тюркоязычные меньшинства, например, туркмены, дадут устойчивый блок голосов. Плюс из 15 процентов хазарейцев какая-то часть поддержит Даниша, возможно, что весьма значительная часть. Даниш весьма влиятельный политик среди хазарейцев. Более влиятельный, чем Сараби. Кроме того, хазарейцев не может не смущать союз Мохакика с Мохаммад Ханом. Потому что преимущественно пуштунская «Хезбе-и Ислами» была наиболее последовательным противником хазарейцев в 1980-е и 1990-е годы. За Гани не тянется шлейф негативных поступков из того времени. Ну и, конечно, за Гани большинство восточных пуштунов.У Расула теоретически должно было быть преимущество. У него поддержка Карзая, он представитель династии эмиров из клана мохаммадзай и у него в союзниках брат легендарного Масуда. Но, похоже, что Расул слишком сильно ассоциировался с прошлой властью, в то время как Гани сделал акцент на борьбе с коррупцией. Главная интрига состояла в том, как разделятся голоса таджиков и других дариязычных меньшинств. По итогам первого тура они выбрали Абдуллу. Может быть, потому, что Зия Масуд – представитель влиятельного панджшерского клана, а Абдулла, хотя и близок к нему, но старается выглядеть как общенациональный политик. К тому же, будучи наполовину пуштуном, наполовину таджиком, он выглядит для многих как компромиссная фигура.Выход во второй тур Гани и Абдуллы оставляет только одну интригу. У Гани нет в партнерах влиятельного таджика. Следовательно, можно ожидать, что все таджики проголосуют за Абдуллу, все пуштуны, которые составляли электорат Расула, Сайяфа и других кандидатов, будут за Гани. Последнего поддержат также все узбеки и туркмены. Голоса хазарейцев разделятся, но большая часть из них скорее поддержит все же Гани и Даниша, чем Абдуллу и Мохакика, потому что они предпочтут примкнуть к явному победителю.Очень может быть, что повторится сценарий 2009 года, когда Абдулла просто снял свою кандидатуру в обмен на договоренности по поводу участия таджиков в структурах власти. Такие договоренности вполне могут быть достигнуты, потому что сегодня именно таджикская военно-политическая элита контролирует основные силовые структуры Афганистана. Без таджиков будет сложно поддерживать порядок в стране.В этой ситуации фигура Гани подойдет многим. Он устроит США, долгие годы работал профессором в Колумбийском университете и университете Беркли, значит, сможет лоббировать сохранение финансирования. Он не связан с основными военно-политическими группировками внутри страны. Следовательно, не будет делать ставку только на одну из них. Он современный человек, интеллектуал, поэтому не опасен для кланов. Он выходец из влиятельного гильзайского племени ахмадзай, но не связан с племенными структурами. Он религиозный человек, но не радикальный исламист.Поэтому в паре Гани – Абдулла, скорее всего, выигрывает Гани. Но главный результат этих выборов – внутри афганской элиты нет напряженного ожидания начала борьбы всех против всех. Точно так же они не ждут победы талибов с учетом того, что даже записные радикалы вошли в политический процесс. По крайней мере, выборы они смогли провести в относительно спокойном режиме.публикация из журнала "Центр Азии"март-апрель 2014№ 2 (90)
