Прямое соседство с Черноморьем, происходящий раздел Украины и стремительно развивающиеся изменения в характере взаимоотношений России с США и НАТО самым же прямым образом проецируют качественно и количественно новый уровень угроз и рисков для Кавказа в самых разных плоскостях.
Александр Князев | Геополитика
Кавказ никогда в эпоху написанной истории не относился к регионам повышенной или просто сколько-нибудь продолжительной по времени стабильности. Противоречивое подобие конструкции, где Армения является участником ОДКБ и имеет на своей территории российские вооруженные силы, аффилированная с НАТО и перманентно фрагментируемая Грузия, менее системно, но развивающий свое военное сотрудничество не только с НАТО, но еще и с Израилем Азербайджан, с учетом Нагорного Карабаха (Арцаха) и известных российско-грузинских противоречий, эта конструкция по определению не может быть долговременной.Прямое соседство с Черноморьем, происходящий раздел Украины и стремительно развивающиеся изменения в характере взаимоотношений России с США и НАТО самым же прямым образом проецируют качественно и количественно новый уровень угроз и рисков для Кавказа в самых разных плоскостях.Беря за аксиому невероятность вхождения отношений России с Западом в прямую военную фазу, легко предположить, что наряду с попытками максимально втянуть РФ в украинские события, со стороны США и НАТО с высокой степенью вероятности могут быть предприняты попытки активизации других конфликтов постсоветского пространства, в которые вовлечена Россия. Втягивание противника в войну на два и более фронтов всегда было беспроигрышным. И если применительно к российско-грузинскому, находящемуся после смены грузинского руководства скорее в латентной фазе, это относится больше гипотетически, то развитие событий вокруг Нагорного Карабаха уже позволяет предполагать более алармистский сценарий развития ситуации. Об этом могут свидетельствовать как рост военной активности азербайджанской стороны в зоне конфликта, так и активизация американской дипломатии по карабахской проблематике. При этом существует мнение, что Запад намерен предложить Москве размен позиций: он признает геополитические изменения на Украине, а Москва поддерживает американский проект по Закавказью, которое планируется опутать энергетическими коммуникационными и транзитными маршрутами, что, по мнению Вашингтона, должно привести к «окончательному решению проблемы Карабаха» [Время важных решений по Карабаху приближается / Станислав Тарасов. 10 мая 2014, http://www.iarex.ru/articles/47703.html]. Однако геополитические изменения на Украине не завершены, понимание собственных интересов на Кавказе в Москве присутствует, а потому подобный размен представляется маловероятным. Потеря Армении означала бы для Москвы фактически уход со Среднего Востока, а это для России невозможно априори. Это понимается и в Ереване, судя по однозначности решений как по членству в Таможенном союзе, так и по отношению к участию в ОДКБ и, особенно, военному сотрудничеству с Россией. Мелькавшая в прессе идея формирования оси Москва-Ереван-Тегеран в скорой перспективе выглядит скорее эфемерной, чего не скажешь о реальности двусторонних отношений между РФ и Арменией, между РФ и ИРИ. В этой ситуации Баку уже очень скоро придется сделать свой последний – вовсе не многовекторный – геополитический выбор. Позволят ли Азербайджану уйти от конфронтации с РФ, ИРИ и Арменией одновременно – риторика Баку последнего времени, эскалация в Карабахе, дают на эти вопросы ответы скорее отрицательные.Собственно, и Грузии не позволят упустить момент создания для России сразу нескольких фронтов: возвращение Россией Крыма и любое дальнейшее развитие на материковой части Украины – это катализаторы проектов новой политической географии в этой части постсоветского пространства, пересмотр закрепленного без учета прав народов на самоопределение принципа целостности советских административных границ. Международное же право, как это и было всегда в истории, следует за правом силы, лишь утверждая или оставляя в нелегитимном состоянии свершившееся, что, собственно, сути не меняет. В периоды наиболее острых кризисов факт вторичности права всего лишь высвечивается более ярко, обнаруживается более выпукло.Кавказский регион находится в перманентном ожидании новой картографии, проектирование которой простым быть не может уже просто по определению. Тем более, что Кавказ не существует отдельно от более широкого региона, в рамках которого и рассматривается в проектах западных аналитических центров. Иран и Сирия, Турция или Ирак, Армения либо Азербайджан, Украина и Грузия — все это есть лишь компоненты стратегического дизайна, некие опорные площадки выстраиваемой системы управления процессами по созданию новой мировой структуры управления. А. Неклесса безоценочно называет эту систему «глобальной динамичной системой мировых связей (dynamic intraglobal relations)», чтобы отличить ее «от прежней сбалансированной и стационарной международной системы (balanced international relations)» [См.: Неклесса А. И. Управляемый хаос: движение к нестандартной системе мировых отношений // Мировая экономика и международные отношения. — М.: Наука, 2002. — № 9. — С.103-112].Сущность концепции «управляемого хаоса» состоит в том, чтобы привести и удерживать данное государство в таком состоянии, когда оно будет не способно контролировать свои собственные наличные силы и адекватно реагировать на внутренние и внешние вызовы (известное failed state). Соответственно, правительство такой страны будет нуждаться в постоянной внешней поддержке. Посвоимпоследствиямэторавносильнополномувоенномупоражениюи «бархатной» оккупации [Chaos, Complexity, and the Military // Paper of National Defense University — National War College. — P. 2-3].Установление уверенного контроля подобного типа позволило бы США добиться наконец-то глобального доминирования на ключевом для Евразии «Пятиморье». Этот применяемый в западной геополитической практике концепт, объединяет Черное, Средиземное моря в общее пространство с Каспием, Персидским заливом и примыкающим к нему Аравийским морем. Сам факт именно такого объединения свидетельствует о том, что ни Карабах, ни Сирия, и уж тем более так называемая «иранская ядерная программа» не рассматриваются локально, и что примыкающий к Каспию и граничащий с Исламской республикой Центральноазиатский регион смогут остаться в стороне от общих процессов в hartland’e. Решение Запада имитировать снятие санкций с Тегерана не в последнюю очередь было обусловлено прагматичными потребностями в наполнении альтернативных России трубопроводов необходимыми объемами газа. В этой связи интересен недавний визит Ильхама Алиева в Тегеран, впрочем, не продемонстрировавший особых успехов. Западу было бы выгодно сформировать в регионе новый блок сил Анкара-Тбилиси-Баку с подключением к нему хотя бы частично Тегерана, как инструмент выдавливания России с Кавказа. Мешает позиция руководства ИРИ, не склонного с большим доверием относиться к западным инициативам, которым в Тегеране предпочитают постепенное формирование иранско-российского газового тандема, сводящего к нулю азербайджано-турецкие энергетическое схемы, поддерживаемые ЕС и США, мешает российско-иранское взаимодействие в Сирии и военное сотрудничество ИРИ и РФ на Каспии.В теории вероятностей два случайных события или процесса считаются независимыми, если наступление одного из них не изменяет вероятность наступления другого. Противодействие России, Ирана и Китая агрессии совокупного евро-атлантического сообщества в альянсе с наиболее одиозными арабскими монархиями и Турцией против Сирии должно было вызвать соответствующую контрреакцию. Она и последовала в виде того, что еще недавно называлось Украиной.Американский сценарий не нов в своей сути. Это локализация мирового процесса путем его дробления по региональному, этническому, этноконфессиональному и иногда внутриконфессиональному признакам, по интересам, фобиям и прочему. Все существующие противоречия, включая и исторические обиды, должны послужить основным материалом для реализации данного плана. В каком-то смысле это повторение старого сценария европейского «концерта держав» в отношении раздела, например, Османской империи, но с учетом новейших «демократических» принципов. Первый уровень — различные межэтнические и межстрановые комбинации, затем — арабский мир и тюркский, тюркский и персидский, далее — внутриарабский и персидский, исламский и христианский.Перевод кавказских конфликтов в военную фазу для противодействия евразийским интеграционным процессам и установления собственного контроля над Евразией имеет принципиальное значение, в силу простой географии объединяя не только «Пятиморье» в общее хаотизированное пространство, но и используя его для эскалации всего пространства Ближнего и Среднего Востока, а также юга России, Центральной Азии.Югославия была всего лишь первым экспериментом. Эксперимент с Украиной приближается к развязке. Принципиальное отличие украинского сценария от югославского состоит лишь в том, что изменившееся, в сравнении с 1990-ми, поведение основных собственно евразийских игроков оставляет пока значительно больше неизвестных.Фото: www.vestikavkaza.ruhttp://www.caspiania.org/2014/05/12/russkaya-vesna-krym-i-ukraina-kto-sleduyushhij-izmereniya-dlya-k...
