На этом фоне очевидно, что пространства для маневра у Обамы меньше, чем этого хотели бы в Иране. Точно так же, как и Рухани, несмотря на свой реформаторский имидж, может действовать лишь в рамках, отведенных ему "рахбаром". США ждут от Рухани куда более масштабных шагов, но готов ли к ним духовный лидер Ирана – вопрос открытый. Во всяком случае, последнее заявление Али Хаменеи о том, что США без колебаний сверг бы режим в Иране, если бы смог, вновь показывает, насколько все еще велика пропасть недоверия между иранцами и американцами.
Приведет ли Рухани Иран к “потеплению” отношений со странами Запада
Орхан Саттаров, руководитель европейского бюро «Вестника Кавказа»
Птн 07 Мар 2014 01:56:23
Последние подвижки на пути урегулирования иранской ядерной проблемы вселили осторожный оптимизм. Однако позволяют ли они утверждать, что эпоха изоляции Ирана подходит к концу, полное снятие санкций – не более чем вопрос времени, и уже очень скоро "политическая архитектура" Ближнего Востока изменится до неузнаваемости?
Оптимизм по поводу договоренностей с Ираном с самого начала испытывали далеко не все. Показательно здесь выступление премьер-министра Израиля Биньямина Нетаньяху на той же Генассамблее ООН, где он назвал Рухани "волком в овечьей шкуре" и охарактеризовал как политика более опасного, чем его предшественник на посту президента Ирана. В определенной степени для Рухани нормализация отношений с Западом была вынужденным шагом. Санкции против ИРИ, и наложенные ООН, и введенные в одностороннем порядке США и странами Европы, оказались непосильным грузом для иранской экономики. Падение уровня жизни, рост цен, инфляция – все это создавало реальную угрозу социального взрыва, чего не мог не осознавать Рухани. Для него снятие или хотя бы заметное ослабление санкций превращалось в вопрос политического выживания. Но вот рассматривает ли Рухани примирение с Западом как генеральный курс или как вынужденную меру – вопрос открытый. Тем более неясно, насколько далеко он готов зайти. И как далеко ему позволят это сделать. Во всяком случае, полномочия у президента Ирана достаточно серьезные, но главой государства в полном смысле слова Рухани не является. Верховная власть в Иране принадлежит духовному лидеру страны – аятолле Али Хаменеи. Пока он высказывается в поддержку политики Рухани, но если президент Ирана выйдет за рамки дозволенных "муллократией" уступок, возможностей свернуть реформы у исламского духовенства немало.
И здесь уже нелишне вспомнить печальный опыт конца девяностых, когда на президентских выборах в Иране победу одержал Мохаммад Хатами. Именно после его победы в мире заговорили об иранских "реформаторах". Хатами тоже шел на невиданные по тем временам шаги. Он давал интервью американским СМИ, где рассуждал о "диалоге цивилизаций", намекал на возможность внешнеполитических уступок и начал постепенное реформирование внутренней жизни Ирана. Хатами уже объявили "иранским Горбачевым", эксперты с упоением рисовали новую политическую архитектуру Ближнего Востока, где будущий Иран уже представал столь же твердым союзником США, как это было во времена шаха Моххаммеда Резы Пехлеви.
Но очень скоро стало понятно, что с оптимизмом эксперты поторопились. Заметных "подвижек" во внешней и внутренней политике Ирана так и не произошло. В сложном процессе распределения полномочий иранская консервативная "муллократия" не позволила Хатами провести процесс модернизации страны. В то же время и на Западе дают понять: время "авансов" и "подарков" закончилось. В Вашингтоне воздерживаются от введения новых санкций против ИРИ, но не более того. Да, США сняли санкции против Гостелерадиокомпании Ирана, однако совсем недавно в Вашингтоне был оглашен "черный список" фирм, нарушивших действующие против ИРИ санкции. А в интервью CNN госсекретарь США Джон Керри предостерег мировой бизнес от излишнего оптимизма по поводу разблокирования иранского рынка. Глава Госдепартамента напомнил, что санкции против Ирана по-прежнему в силе, и если в Тегеране нарушат договоренности, заключенные в Женеве, против ИРИ будут введены новые ограничения. При этом не следует забывать: одни и те же договоренности в Тегеране и Вашингтоне читают и трактуют по-разному.
Наконец, очевидно, что полной "свободой рук" не обладает и Вашингтон. Во-первых, Барак Обама не может не учитывать негативной реакции своих ближневосточных союзников, и прежде всего Израиля, у которого, кроме всего прочего, есть еще и огромное влияние на еврейское лобби в США. Не меньшую обеспокоенность перспектива "потепления" в отношениях США и Ирана вызвала и у нефтяных монархий Залива, прежде всего у Саудовской Аравии. Региональное соперничество Тегерана и Эр-Рияда существовало всегда, но пока оба государства находились под американским политическим "зонтиком", Вашингтон сдерживал враждебные действия друг против друга. Теперь же ситуация переменилась. Вскоре после исламской революции вспыхнула война Ирана и Ирака. Сегодня интересы Тегерана и Эр-Рияда пересеклись в Йемене, Ливане, Бахрейне.
Однако наиболее острое противостояние разворачивается в Сирии. И здесь с учетом обстановки, складывающейся на Украине, нельзя исключать и ограниченной операции американских подразделений против поддерживаемого Ираном и Россией режима президента Башара Асада. Не случайно, что одновременно с эскалацией напряженности в Крыму, Обама запросил у конгресса одобрения на проведение военной операции в Сирии. Тем самым, Вашингтон дал понять Москве, что ответ США в Сирии будет симметричен действиям Кремля в Крыму. При этом нельзя упускать из виду, что любые резкие действия американцев против союзного Дамаска могут напрямую ударить по сторонникам американо-иранского сближения в Иране. Таким образом, сближение между Западом и ИРИ рискует пострадать от нового витка американо-российского противостояния на Украине.
На этом фоне очевидно, что пространства для маневра у Обамы меньше, чем этого хотели бы в Иране. Точно так же, как и Рухани, несмотря на свой реформаторский имидж, может действовать лишь в рамках, отведенных ему "рахбаром". США ждут от Рухани куда более масштабных шагов, но готов ли к ним духовный лидер Ирана – вопрос открытый. Во всяком случае, последнее заявление Али Хаменеи о том, что США без колебаний сверг бы режим в Иране, если бы смог, вновь показывает, насколько все еще велика пропасть недоверия между иранцами и американцами.
