В базовых моментах европейские и евразийские ценности принципиально не отличаются. Но вот геополитические различия очевидны. В этом плане мне очень интересно, кто занимается интеграцией? Здесь как со вторым фронтом – он не открылся, пока СССР не отодвинул Германию до своей границы. Так и здесь получается, что процесс интеграции на постсоветском пространстве не будет искать себе сторонников – их надо делать самим. Здесь особый спрос с элиты, а вот с элитой в Казахстане, России и Беларуси как раз и не все понятно. Надо что-то делать с коррупцией и с порядком на местах… …Интеграция идет самотеком, еще и с внешней иностранной «интервенцией». Только происходит эта «интервенция» в новых параметрах – хотят отделить часть и интегрировать в себя.
Заседание экспертного клуба «Мир Евразии» «Конфетно-букетный период или зачем Западу нужна «разводка» постсоветских стран». Алматы, 1 ноября 2013 г.
________________________________________________________________________________________________
Эдуард Полетаев, политолог, руководитель ОФ «Мир Евразии»: Последние месяцы на постсоветском пространстве проходят под знаком нарастающего политического напряжения. На политику ряда стран бывшего СССР влияет противостояние разнонаправленных политических и геостратегических интересов. Для Казахстана то, что происходит сейчас в западной части постсоветского пространства не совсем понятно, не совсем ощущаются последствия, которые случатся после «Саммита восточного партнерства», который пройдет 28-29 ноября в городе Вильнюсе – столице Литвы.Что такое «Восточное партнерство»? Это организация, которая появилась в 2009 году по инициативе министров иностранных дел Польши и Швеции с целью экономического и гуманитарного сближения Европы с шестью странами постсоветского пространства - Украиной, Беларусью, Молдовой, Азербайджаном, Грузией и Арменией.
При этом их членство в Евросоюзе не предполагается.В связи с обстоятельной работой Европы по перетягиванию от Москвы к Брюсселю этих государств раскол на постсоветском пространстве происходит достаточно серьезный. Элементарно – второй день я завтракаю под аналитическую программу телеканала «Россия-24», которая посвящена уходу Украины от России, называется она «Развод по-украински». Или другие примеры – заголовки с сайта организации «Восточное партнерство»: «И снова «победил» Алиев», «Мой друг лукашист», «Последний реальный президент» (по отношению к Саакашвили), «ЕС обновил черный список чиновников Беларуси». То есть что происходит?
На информационном пространстве появляется язык войны, язык противостояния. А как мы знаем хотя бы из нашего детства, за оскорблением всегда следует драка.Что касается Казахстана, то в отличие от некоторых стран постсоветского пространства, вроде Молдовы или Украины, у нас нет такого интеграционного выбора, а потому перед нашей страной по большому счету не стоит вопрос – куда податься: в сторону Европы или в сторону Таможенного союза. Казахстан один из активных участников интеграционных процессов на постсоветском пространстве, но, тем не менее, я хочу напомнить, что «Восточное партнерство» - не чужая для Казахстана организация.
В 2010 году предложение Беларуси привлечь к инициативе восточного партнерства Россию и Казахстан вызвало большой переполох в аналитических кругах Запада. Вплоть до того, что появлялись оскорбительные комментарии в адрес Казахстана и России. Вторая инициатива была озвучена в 2011 году, когда Венгрия, председательствующая в Европейском союзе, предложила включить Казахстан в программу восточного партнерства. Инициатива эта не была поддержана, в большинстве своем это был только лишь некий реверанс в сторону Казахстана.
Что нам бы хотелось обсудить на этом круглом столе? Во-первых, явно чувствуется, что если соглашение с ЕС будет подписано в Вильнюсе, то наши партнеры на постсоветском пространстве резко поменяют свою ориентацию, причем не только политическую, но и экономическую. Особенно это касается Украины, которая хоть и не основной наш партнер, но все же достаточно важный.
Произойдет серьезное осложнение в сфере торговли между странами ТС и Украиной – это очевидное последствие. Во-вторых, геополитическая линия раскола сдвигается от бывшей западной границе СССР гораздо ближе к нам, фактически в районе Поволжья, если брать восточную границу Украины. Это конечно долгосрочные, мало внятные перспективы, но, тем не менее. Третий момент касается того, что внешней политике Казахстана приходится соответствовать новым условиям и выстраивать свои отношения с постсоветскими государствами на других правилах. Ну и в-четвертых, мы видим, что «Восточное партнерство» - организация, которая пропагандирует западные ценности, не предлагая каких-то серьезных преференция этим шести государствам взамен.
Никто им не обещает вступление в ЕС, зато Европа получается хороший рынок сбыта - в том числе и казахстанским предприятиям грозит серьезная конкуренция, поскольку западные товары через Украину будут проникать на рынок ТС.Мы видим, что ряд стран достаточно сложно соответствуют тем предложениям, которые им выносит «Восточное партнерство». Например, мало кто сомневается, что Грузия наверняка за «Восточное партнерство» голосует руками и ногами. Но мы видим, что Армения проявила инициативу по сближению с ТС. Мы видим, что Азербайджан особо не хочет интегрироваться ни в ТС, ни в сторону Европы, хотя проповедует, в том числе европейские ценности.
Ну и главное последствие – это расколотая Украина. Если мы посмотрим социологические исследования, которые проводятся в этой стране, а сейчас она все-таки довольно серьезный и самый крупный игрок в проекте программы партнерства, то окажется, что Украина сегодня практически расколота, как и в 2005 году, когда случилась оранжевая революция. То есть промышленно развитый восток голосует за Таможенный союз, а запад, граждане которого часто выезжают на заработки - за европейское партнерство.Еще хотелось бы обратить внимание на использование различных пропагандистских клише, которые сейчас работают, как минимум, в Украине и Молдове. Это касается использования различных финансовых ресурсов на пропаганду ценностей ЕС в противовес ценностям евразийского пространства – это, как правило, обилие карикатур.
А мы помним, какое влияние оказали карикатуры во время второй мировой войны, когда Кукрыниксы фактически воевали против Геббельса. В Украине была достаточно скандальная выставка на День Европы в мае месяце, где на серьезном уровне противопоставлялись ценности Евразии и Европы.
В общем ситуация не очень хорошая, и Казахстану действительно надо определиться, чтобы сохранить взаимоотношения со всеми государствами постсоветского пространства и со странами Европы, ведь она тоже для нас не чужая. Часть территории географически находится на этом континенте. В конце концов, можно посмотреть на количество посольств – в Европе у Казахстана их больше, чем в странах Азии, не говоря уже об Африке или Америке. Приглашаю всех к дискуссии.
Дмитрий Михайличенко, д.ф.н., эксперт Центра геополитических исследований «Берлек-Единство» (г. Уфа, Республика Башкортостан, Россия): Успешность региональной интеграции зависит, прежде всего, от способности структуры обеспечивать экономическую и политическую экспансию вовне. В этой связи программа «Восточное партнерство» представляет собой один из инструментов такой экспансии Евросоюза. «Восточное партнерство» следует характеризовать как попытку «европеизации» бывших стран СССР посредством вторжения в их суверенитет.
Безусловно, программа направлена на трансферт европейской институциональной системы в страны постсоветского пространства, что имеет более дальний радиус действия, чем обнадеживающие экономические преимущества расширенного рынка.В то же время, судя по нестабильному финансированию проекта, судя по тому, какие ресурсы туда вкладываются и какая политическая воля, сил для такого масштабного радиуса действия у Евросоюза явно недостаточно. Скорее Евросоюз пока больше хвастает, какие огромные средства они могли бы предоставить той же Беларуси при выполнении написанных в Варшаве и одобренных в Брюсселе кондиций.
Все эти «если бы, да кабы» напоминают поведение незадачливого ловеласа, который придя на свидание с женщиной, раздумывает, то ли дарить цветы, то просто сказать, что он может их подарить.Не следует преувеличивать значение этого проекта ни для постсоветского пространства, ни для Евросоюза. За достаточно длительным периодом расширения Евросоюза сейчас наступает период углубления интеграционного процесса, его консолидации. Нестабильность экономического пространства Евросоюза, кризисные явления, а также текущая повестка дня в мировой политике объективно делает более важным средиземноморское направление, в рамках которого остро стоит «сирийский» вопрос.
К тому же, мягко говоря, не сильную заинтересованность в «Восточном партнерстве» проявляет Франция и Германия. Столпы европейской интеграции беспокоятся, что программа может начать восприниматься как какая-то гарантия со стороны Брюсселя на предмет будущего членства стран-участников в ЕС. В силу географического расположения, например, Тунис, никогда не станет членом ЕС, а, скажем, Молдова может претендовать на членство в Евросоюзе. Понимая это, Германия и Франция очень настороженно относятся к «Восточноевропейскому партнерству». В Украине сейчас говорят, если бы нам дали половину того, что дали Греции, мы бы вышли на уровень ведущих европейских стран.
Возможно это и так, но, спрашивается, зачем Германии и Евросоюзу такие расходы? Неужели во имя торжества демократии и соблюдения прав человека? Хотя циничные политики регулярно подменяет ценности ценой, последняя для Брюсселя слишком высока. Принятие Украиной условий присоединения к зоне свободной торговле надолго затормозит процесс полнокровного сближения Киева и Брюсселя, а санкции со стороны Москвы лишат всякой выгоды такие действия. Тогда как на столе переговоров Киева с Таможенным союзом находится ясная и отвечающая интересам Украины программа, реализация которой позволит увеличить бюджет страны на 9–10 миллиардов долларов.
Я, конечно, не собираюсь говорить, что в ТС нет никаких проблем, безусловно, есть, но Украина, которая отдает приоритет европейским ценностям игнорирует возможный уровень благосостояния населения. Глубокое разочарование постигло сторонников европейской интеграции в Молдове. Власти этой страны долго вынашивали планы подписания соглашения об ассоциации с ЕС, о создании всеобъемлющей зоны свободной торговли и о либерализации визового режима на ноябрьском саммите «Восточного партнерства» в Вильнюсе. Однако после распада Альянса за евроинтеграцию и усугубления политического кризиса в Молдове, было объявлено, что в Вильнюсе подписание этих документов не состоится. Брюссель заявил, что решение молдавско-приднестровского конфликта имеется в качестве нового условия либерализации визового режима для граждан Молдовы.В Армении же своевременно поняли, что бессмысленно упрашивать не слишком заинтересованный в интеграции Брюссель и сделали ставку на Таможенный Союз.
Азербайджану же вообще, похоже, до Восточного партнерства дела нет. Грузия и Беларусь – отдельная тема. Политизированный характер этого проекта выдает отношение Европы к Беларуси. Например, в европейских СМИ активно и на полном серьезе обсуждалось провокационное предложение руководителя американской неправительственной организации Freedom House Дэвида Крамера, который призвал не приглашать представителей официального Минска на организуемый в Вильнюсе саммит. Аналогичную мысль также озвучил председатель Европейского парламента Мартин Шульц.
Почему так это происходит?Характерно, что главным инициатором программы «Восточное партнерство» является Польша. С конца XVIII на территории компактного проживания поляков сформировались устойчивые антироссийские настроения, которые до сих пор служат источником фобий общественного сознания. К тому же Польша со временем краха Речи Посполитой до сих пор не потеряла вкус к имперским проектам. Так, например, в период между первой и второй мировой войной польский лидер Ю. Пилсудский вынашивал идею создания Междуморья – создания конфедеративного государства (от Балтики до Черного моря).
Подобная конфедерация могла бы посодействовать возрождению национал-культурных традиций средневековой Речи Посполитой, а также воспрепятствовать распространению на данный регион влияния Советской России.Сейчас, когда Польша находится в составе одного из самых мощных экономических и политических объединений мира, трудно было бы ожидать, что Варшава оставит попытки воплощения в жизнь этих амбиций. Польша продолжает настаивать на придании программе характера трамплина для дальнейшего расширения Европейского Союза.
Да, наверное, Евросоюз не прочь получить дополнительные рынки сбыта, дешевую рабочую силу, создать своеобразную буферную зону из постсоветских стран, оказывать на них большее влияние, однако сейчас для Евросоюза это вопрос не первого, не второго и даже не третьего порядка. Евросоюз постоянно вещает об отсутствии какого-либо улучшения ситуации с правами человека и непрекращающимися репрессиями против гражданского общества, непроведением глубоких демократических и экономических реформ в странах-участницах Восточного партнерства. А вот про статус «неграждан» сотен тысяч жителей Прибалтики в Брюсселе и уж, тем более в Варшаве, предпочитают не говорить – там якобы ценности правильные, европейские.
Но ведь мы тоже можем такие картинки нарисовать, например, сказать, что фашизм - явление европейское. Понятно, что это перебор, но двойные стандарты сегодня – это константа современного политического развития.Конечная цель «Восточного партнерства» - не дать России собрать «Евразийский союз», вывести государства постсоветского пространства из сферы взаимодействия с ТС и осуществить их интеграцию с НАТО.Без всех «за» и «против» самый правильный вариант - это глубокая интеграция от Лиссабона до Владивостока. Для этого требуется инклюзивный принцип – не Евросоюз или Таможенный Союз, а и то, и другое, о чем, например, постоянно говорят немецкие социологи.
Но вот насколько он возможен? Инклюзивный принцип не может реализоваться без участия России, однако «Восточное партнерство» в том виде, в котором оно существует, только мешает сотрудничеству России и Евросоюза.Следовательно, у Москвы, заинтересованной в интеграции от Лиссабона до Владивостока, нет особых оснований воспринимать эту инициативу позитивно. Те условия, которые Польша предлагает, ущербны. Менторские высказывания с польским акцентом никто серьезно в России воспринимать не будет. Хотя, на мой взгляд, страны постсоветского пространства и Россия в частности должны участвовать во всех этих процессах. Логика исключения выбивает из интеграционного русла. Россия рассматривает все страны Восточного партнерства в той или иной степени как дружественные государства, участвующие в евразийской интеграции.
В этих интеграционных процессах находится место и Брюсселю, однако конструктивному сотрудничеству двух мощнейших интегративных центров Евразии мешают политические амбиции Евросоюза и торчащие наружу фобии и комплексы некоторых его членов.В то же время обсуждаемые нами инициативы Евросоюза имеют скорее косвенное, чем прямое влияние на Казахстан. Поэтому вряд ли можно всерьез рассматривать перспективы присоединения Казахстана к «Восточному партнерству» ЕС, о чем заявляла Венгрия. Хотя бы чисто географически Казахстан очень трудно рассматривать в качестве потенциального ассоциированного члена ЕС или, тем более, полноценного участника Евросоюза. Ни Россию, ни Казахстан в восточном партнерстве никто не ждет. Неслучайно, например, прозвучавшие несколько лет назад, казалось бы, логичные предложения Беларуси о возможности подключения партнеров по Таможенному Союзу к «Восточному партнерству» были восприняты в Брюсселе, и, особенно, в Варшаве, как попытка устроить саботаж. К тому же Казахстан все годы после распада СССР был одним из главных инициаторов Евразийской интеграции.
Владислав Юрицин, политический обозреватель интернет - газеты «Zonakz.net»: В базовых моментах европейские и евразийские ценности принципиально не отличаются. Но вот геополитические различия очевидны. В этом плане мне очень интересно, кто занимается интеграцией? Здесь как со вторым фронтом – он не открылся, пока СССР не отодвинул Германию до своей границы. Так и здесь получается, что процесс интеграции на постсоветском пространстве не будет искать себе сторонников – их надо делать самим. Здесь особый спрос с элиты, а вот с элитой в Казахстане, России и Беларуси как раз и не все понятно. Надо что-то делать с коррупцией и с порядком на местах… …Интеграция идет самотеком, еще и с внешней иностранной «интервенцией».
Только происходит эта «интервенция» в новых параметрах – хотят отделить часть и интегрировать в себя.Российская империя, СССР – они ведь не от хорошей жизни были такими большими – приходилось постоянно держать периметр и желательно было его продвигать дальше. Европейцы действуют таким же способом. У них сегодня, как писал Зиновьев, кругом приставка «сверх», то есть сверхэкономика, сверхобщество. При этом Запад (США и ЕС) отстаивают свои интересы.
Чьи интересы отстаивает Восток, непонятно. На словах делается одно, на деле - другое. В этом плане лично для меня нужно разбираться. В идеале, если нормальная власть (порядок на местах, социальная справедливость, возможности роста, достойное образование и здравоохранение), тогда и агитировать никого не придется. Единственно надо выходить на уровень Запада в этом вопросе, подтверждать свою конкурентоспособность. В этом плане за кого играет власть, за кого индивидуальная элита на постсоветском пространстве, определить трудно. Может, существует стратегический план по наведению порядка (человек в форме становится другом, человек труда повышает свой статус, коррупционер сидит в тюрьме), но пока его реализации не видно.
Гульмира Илеуова, президент ОФ «Центр социальных и политических исследований «Стратегия»: Моя организация является участником проекта «Евразийский монитор» и я подтверждаю, что данные по Украине – это данные страны на разломе. Там всегда делается выборка больше 2000 опрошенных, 1000 – с восточной стороны, 1000 – с западной. Я бываю в Крыму достаточно часто, в Киеве, слежу за настроениями. В итоге становится понятно, что президент Янукович принимает решения, которые не интересны, приветствуются только половиной, ну и что с того? Он принимает эти решения. Мнение в данном случае протестной части населения не учтено.
Почему мы думаем, что в Казахстане возможно что-то иное?У нас население сейчас довольно активно выступает за Таможенный союз, но в основе лежит не интеграция с Россией, а именно неудовлетворенность решением социальных проблем и ностальгия, воспоминания о прошлом большом государстве.
Это не вопрос интеграции с Россией, которая есть сейчас с точки зрения ценностей, которая убивает представителей азиатских национальностей – она не интересна нам абсолютно. У нас есть информационный фон и не очень хороший.У нас все говорят об информационном засилье России в Казахстане, и именно российская картинка показывает ту Россию, в которой нам многое может не нравиться. О каких ценностях мы говорим, что объединяет?
Я стараюсь выступать сбалансировано. Но аргументов дальше евразийских почвенных ценностей нет. Это не интересы инновационной экономики, это просто купи-продай и засилье российских товаров. Когда мы говорим о «разводке», то я вот пока не услышала, в чем разводка то? Запад предлагает со всей многовековой проработанностью то, что он через себя пропустил, и то, что дало результаты. Это касается образа жизни, уровня потребления и т.д.Население этими аргументами не владеет – у нас поддержка интеграционных процессов на уровне 70%. Но что лежит в их основе? А лежит там сейчас не интеграция с Россией как таковой, а воспоминания и некие ностальгические настроения. Поэтому двигаться дальше нужно, понимая, о чем идет речь. Если наша элита в итоге, не эта, а следующая, примет решение объединяться с Европой, мы будем это делать. Потому что то, что происходит с Украиной показательно в том плане, что элита не учитывает мнение социологического большинства.
Михайличенко Дмитрий: Ностальгические настроения - всего лишь фон. Но то, что элиты являются субъектами этого процесса, а не общество – важнейшая проблема, которая может рассматриваться в основе интеграции.
Продолжение следует
