Интервью Дастана КАДЫРЖАНОВА: «Эмоциональная политика ведет к бунтам и погромам»

Дата:
Автор: ИАЦ МГУ
Сегодня у общественности сложилось непреодолимое ощущение больших перемен, связанное с возможной сменой политического режима. Что за этим последует, какие проблемы выйдут на первый план, как поведут себя те или иные политические силы, консерваторы и реформаторы? Об этих и других аспектах нашей политической жизни мы сегодня беседуем с политологом, писателем, автором недавно вышедшего романа-верлибр «История про хорошего и доброго парня» Дастаном КАДЫРЖАНОВЫМ.
Интервью Дастана КАДЫРЖАНОВА: «Эмоциональная политика ведет к бунтам и погромам»
Интервью Дастана КАДЫРЖАНОВА: «Эмоциональная политика ведет к бунтам и погромам»

Сегодня у общественности сложилось непреодолимое ощущение больших перемен, связанное с возможной сменой политического режима. Что за этим последует, какие проблемы выйдут на первый план, как поведут себя те или иные политические силы, консерваторы и реформаторы? Об этих и других аспектах нашей политической жизни мы сегодня беседуем с политологом, писателем, автором недавно вышедшего романа-верлибр «История про хорошего и доброго парня» Дастаном КАДЫРЖАНОВЫМ.   – Дастан Алтаевич, для начала расскажите об основных политических трендах, ведь остальное следствие от этого…– Самым главным является то основное политическое ощущение, которое заложено в обществе, и от него никак не избавиться, – ощущение ожидания фундаментальных политических изменений. Можно сказать и конкретнее – речь идет о возможном изменении статуса президента НАЗАРБАЕВА.Это основной вопрос, остальные являются лишь вопросами, производными от него: к чему мы движемся, к какой форме правления – к парламентской, парламентско-президентской или какой-нибудь другой; какой образ действийвыберут определенные партии и политические силы; что будет происходить встихийном «поле» – того, что находится вне зависимости от организованных политических сил? Все это крутится вокруг первого и главного тренда.Недавно агентство «Рейтинг.kz» распространило среди экспертов анкету,где были перечислены несколько десятков форм правления. Возможно, это было сделано для того, чтобы понять, к какой форме правления тяготеет общественность в случае каких-то определенных изменений. Список широк – от классической президентской формы правления до монархии.За большимколичеством форм, мне кажется, в этом опросе утеряна сущностная основа.А она, собственно, одна – в каком виде состоятся изменения: с участием Назарбаева в управлении государства или без. «Без Назарбаева» – это полный уход Нурсултана Абишевича, который может сказать: «Ухожу на пенсию, не буду занимать никаких – ни почетных, ни каких-либо других - должностей».Все остальные варианты – это всевозможные конфигурации с его участием. Здесь ключевым вопросом является возможное сокращение конституционных полномочий Нурсултана Назарбаева. Подразумевается, какиеполномочия будут изъяты у президента как должностного лица, или у нынешнего президента как персоны. Сможет ли он на это пойти вообще? Сразу или постепенно? Отсюда будет понятно, демонтируется авторитарная система управления или нет.– И вы думаете, что власть сегодня занимается просчетами таких конфигураций?– Думаю, в Акорде пытаются просчитать самые разные конфигурации изменения конституционных полномочий.Есть еще один вариант – если Нурсултан Абишевич, допустим, переходит внекий наднациональный орган, предположим, состоится Евразийский Союз, ион уходит его президентом или Генеральным секретарем. В этом случае им утрачиваются полномочия внутри страны. Тогда в стране начинает строитьсяпринципиально новая система общественных отношений. Почему новая? Потому что при авторитарном характере нашей власти существующие отношения были выстроены под одно конкретное лицо, это очевидно.Однако даже и при таком «почетном и международном статусе» Назарбаевакакие-то рычаги влияния могут оставаться. Все будет зависеть от того, какие полномочия готов Казахстан передать в наднациональный орган. Если страна готова сильно поступиться своим суверенитетом и передать туда значительное количество полномочий, то соответственно увеличивается и значение такого «союзного руководителя». А значит, и степень влияния на внутренние процессы в Казахстане.А если должность «союзного босса» будет абстрактно-почетной, означающей лишь контуры геополитического альянса, и не более того, тогдаэто будет версией чистого ухода президента из страны.– И что вытекает из конструкции «чистого ухода»?– От этого зависит все – а именно новое распределение политических сил в стране. Если мы начнем разбираться во всей пестроте картины, то рискуем потерять сущность политических вопросов. А сущностные вопросы в следующем: существуют, на мой взгляд, два основных тренда – это консервативный и реформаторский. Причем они не пришиты ни к каким готовым существующим политическим формам.Плюс ко всему при смене формата власти и персоны основной власти нас ожидает серьезная смена полюсов.Причем она будет очень неожиданной – политические силы будут перетекать с правого и левого лагеря (здесь правые – общественно-политические движения и идеологии, которые выступают за сохранение существующего режима, против резких реформ и пересмотра вопросов собственности, левые – это антипод «правых», собирательное название идеологий, выступающих за изменение политического режима, проведение масштабных реформ и воцарение социального равенства. – Ред.).Консерваторы будут проявлять реформаторские качества, и наоборот, начнется такая ротационная каша, в которой поначалу будет трудно разобраться. Но без сомнения одно – многие люди захотят воспользоваться этим моментом, чтобы как-то изменить свою жизнь. Это может произойти по всей вертикали общества, начиная с крупного чиновника в Акорде и заканчивая самозанятым на базаре, который тоже недоволен ситуацией, но который поймет, что некий основной политический актор сменился, и, следовательно, можно попытаться поменять «правила игры».Это нормальное явление для любой смены политических режимов. В принципе, Казахстан с этим сталкивался. События 1986-го года являются нашей собственной моделью «транзита». Их можно разбить на две части – открытый общественный протест, который длился 2–3 дня и был подавлен коммунистическими властями. Вторая часть длилась в течение 3–3,5 года, когда этому процессу сопутствовали репрессии, гонения, когда людей сажали в тюрьмы, вышвыривали с работы, лишая их будущего. Но самое главное – это был период тотального «сведения счетов» в обществе. По тоймодели переходного периода мы можем судить и о грядущей.– Что будет происходить при таком развитии ситуации?– Повторятся ли открытые общественные выступления, как это было в 1986 году или нет, это отдельный вопрос. Если даже и нет, то период «сведения счетов» обязательно будет. Ведь люди за 20 лет накопили достаточного политических, социальных и экономических «счетов», чтобы начать их предъявлять тем людям, которые вчера опирались на систему, выстроенную Назарбаевым. Это касается и тех, кто сегодня выглядит консерватором – они тоже могут предъявить свой счет существующему порядку вещей.Я еще раз повторюсь, что конфигурация политических крыльев будет совершенно неожиданной. Сегодня партия «Нур Отан» как абстрактная политическая сила…– ...колосс на глиняных ногах?– Нет, совсем не так. С одной стороны она прочная – отражает четкие интересы чиновничье-олигархической элиты, которая находится у власти, и ее административно-силовой вертикали. Но поскольку основные изменения и произойдут в самой чиновничье-олигархической элите, соответственно, изменится сама проекцияинтересов.Если говорить о кардинальной смене полюсов, то эта смена тоже будет обладать моментальным и разрушающим эффектом всех имеющихся институтов власти. Что подразумевается под этой «сменой»? Тот, кто был последовательным оппозиционером, может вполне уверенно быть приглашен вовласть из популистских или иных соображений. А тот, кто был много лет оплотом режима, окажется в рядах противников разворачивающегося сценарияпередачи власти. Такие смены полюсов происходили часто и раньше – это ивозврат БАЙМЕНОВА на госслужбу, выпадение АБЛЯЗОВА и ХРАПУНОВА из бизнеса, приближенного к Назарбаеву, и, конечно же, выпадение из Семьи РАХАТА АЛИЕВА. Так вот в период транзита такая смена приобретет троекратную силу.Поэтому перед обществом будут стоять два ключевых вопроса. Первый: как все-таки поделится между собой реформаторский и консервативный лагерь? Причем потребуется ответить на один-единственный вопрос: что сохранить от старых отношений, а от чего избавиться раз и навсегда?Ведь не один же Нурсултан Абишевич Назарбаев строил казахстанское общество. То, что мы имеем – это ведь еще и трудовой вклад тысяч, миллионов людей. Всем ясно, что существует сегодня и масса положительного. Но при этом есть много моментов, которые привели правящую авторитарную систему к кризису и создали несправедливое по своей сути общество. При этом очевидно для всех, что консервативному лагерю пытаться сохранить сегодняшние общественные отношения на 100 процентов бесполезно.Отсюда и второй вопрос: насколько далеко двинутся реформаторы и «те, кто желает все поменять»? Корректировка или косметические меры? Кардинальная смена, аресты, преследования и «мы наш, мы новый мир построим»? Столкновение этих волн и есть, по-моему, основной вопрос будущей политики.– И во что это все выльется?– Беда в том, что оба лагеря не организованы, и, более того, к моменту смены полюсов сам консервативный лагерь не сможет четко ответитьна вопрос «что нужно менять, а что оставлять?». Формирование культа личности привело к прославлению вообще всех аспектов нашей жизни безо всякой критики, а это затмевает объективную картину. Существующие консерваторы сами сознательно ввели себя в туман оценок объективности. Другие общественные силы, как правило, «пляшут от противного» и при этомчасто мыслят радикально – «давайте поменяем все». Но и это в свою очередь может привести к тому, что вместе с водой мы рискуем «выплеснутьи ребенка».Описанное выше – это качественное противостояние. В зависимости от того, насколько правильно сформируются два лагеря, оно будет успешным или неуспешным в так называемый «транзитный период», который по разным объективным соображениям рано или поздно наступит.В любой нестабильной ситуации всегда лучше иметь дело с организованными силами. Акординские архитекторы политики, к сожалению, продолжают думать по старинке: «Если мы будем организованы, а те не организованы и максимально сегментированы, то победа нашего сценария гарантирована». Однако эффект от такой политики может быть совершенно противоположным. Чем меньше будет теоретической и фактической организованности двух лагерей, о которых мы говорим, тем резче и разрушительнее выступят неорганизованные или стихийно организованные силы. А это просто беспощадный бунт.Приведу простой пример – столкновения возле «Прайм Плаза» все характеризуют как неполитический и случайный прецедент, к которому привел чрезмерный эмоциональный перегрев. Всегда люблю приводить пример Исламской революции в Иране, которая началась с просмотра кинофильма на авиационной базе, вызвавшего гнев младших офицеров. Через несколько часов вспыхнуло вооруженное восстание в Тегеране, а через несколько месяцев шахский режим был свергнут.Таким образом, поводом для уличных выступлений неорганизованной силы может быть что угодно. Предположим, если бы кто-то сказал в случае с «Прайм Плаза»: «Не бросайтесь камнями в артиста, а давайте лучше захватим здание полиции», это был бы уже политический акт и протест, обращенный непосредственно на государственный институт. И этот протест может вызвать значительный скачок политической температуры выступления. Ау нас есть слои общества, которые раскалены до предела, и к ним уже тянут руки те, кто хотел бы использовать это в своих интересах.– Вы говорите, что есть две варианта: первый, когда Назарбаевуходит и не вмешивается в политику, и второй – с его ограниченным участием. Какой из этих двух вариантов, на ваш взгляд, выгоден и реален для Казахстана?– Мне кажется, что любой сегментированный вариант постепенного и пошагового отчуждения полномочий не может состояться априори. И мне страшно представить судьбу того человека, который принесет президенту список того, от чего он должен отказаться. За каждым отчуждением ведь стоит перераспределение власти, влияния, богатства, и явно такой отказ будет преподнесен корыстно и в свою пользу. Я думаю, Назарбаев это прекрасно понимает. Тем более что авторитаризм строился на массе целесообразностей – этот рычаг нельзя отпускать, потому что он централизует одну систему: вот это нельзя, поскольку подчиняет себе другую и так далее. И все рискует вернуться на круги своя.На сегодняшний день, думаю, президент видит, что система безопасностивыстраивается лишь вне страны в виде неких гарантий партнеров и союзников. Он объективно понимает, что внутри страны консервативный лагерь не сложился настолько, чтобы выстроить внутреннюю систему гарантий – ни организованных, ни персональных.– Сегодня общественность перед съездом правящей партии «Нур Отан» ждет каких-то подвижек. В этом контексте есть ли у вас какие-нибудь ожидания?– Ожидание общих изменений привело к тому, что за каждой площадкой мывидим некий рубеж, за которым что-то должно обязательно произойти. Возможно, произойдет, возможно, нет. Это, в сущности, не имеет никакого ключевого значения. Тренд движет общество так, что изменения произойдут –если не на этом съезде, так на любой другой площадке. Да, какие-то перемещения на съезде могут быть. Но кадровые игрища часто достаточно поверхностны, чтобы судить о сути вещей. Часто речь идет о технических деталях исполнения сценариев. Насколько съезд «Нур Отана» готов к изменениям в сущностном плане, у меня большие сомнения, поскольку та доктрина, которую представили, ни на один из современных вызовов не отвечает. Как сказал один эксперт, «Хотел бы и поругать, но просто не зачто зацепиться».– Перед съездом некоторые посты в партии заняли болашаковцы. Если отталкиваться от вашего представления о реформаторах и консерваторах, то кто они?– Если говорить о волне болашаковцев, которых принято связывать с появлением Б. БАЙБЕКА, то, возможно, и была такая задумка, что в будущемони сыграют роль консервативного лагеря. Причем не в старом понимании –в виде дедушек, сторожащих свои кресла, а именно в том, что смогут создать квалифицированную политическую волну. Насколько это удалось власти, у меня пока большие сомнения.– Согласно новой доктрине, идеология правящей партии – это политический центризм: синтез экономического либерализма и социального консерватизма. Согласно вашей формуле «закошмаренных» предпринимателей и«окологосударственного купечества», экономического либерализма не предвидится. А что значит «социальный консерватизм»?– Здесь стоит вопрос, не как я понимаю, а что сами консерваторы под этим понимают. Какие блага и общественные отношения они подразумевают сохранить? Законсервировать общественные отношения, когда малочисленное сословие обладает в государстве всем, у них не получится. Процесс перераспределения неизбежен в той или иной мере. Если же речь идет о консервировании неких позитивно-традиционных или морально-этических норм, которые не позволили в свое время развалиться Казахстану, утерять часть своего суверенитета, тогда другое дело. Но до сих пор непонятно, что они под этим всем подразумевают. Просто назваться – да, мы либералы,да, мы консерваторы, но что за этим стоит, пока объяснений никаких нет.Если они поднимут эту пропагандистскую волну – давайте послушаем. В одном я уверен: если люди увидят, что там главным является сохранение общественных отношений в распределении материальных благ, это не вызоветподдержки ни у населения, ни у каких-либо социальных групп.– Мне как раз таки думается, что данный посыл направлен элите, кланам, который должен сигнализировать, что общественные отношения останутся прежними, и им в будущем транзите ничего не угрожает…– Это большое заблуждение! Во-первых, заблуждение думать, что им ничего не угрожает. В Акорде сидят достаточно опытные политики, которые понимают – есть комплекс угроз, который несет с собой транзит. Без всякого сомнения, попытка выстроить систему внутренних гарантий сейчас, пока не поздно, в лице тех же болашаковцев – это тоже нормально. Ведь если не будет внутреннего гаранта позитивного прохождения транзита, это просто свидетельствует о том, что мы, как нация, не готовы к таким вызовам, мы не состоялись, а лишь целиком зависимы от внешних сил и интересов. Серьезный вызов для общества – это то, насколько фундаментально сложится баланс описываемых нами лагерей: реформаторов и консерваторов. Простое вбрасывание в толпу красивых научных терминов бессмысленно.Самое интересное, что в период напряженных потрясений люди чаще всеговедут себя совершенно не так, как они ведут себя в период стабильности.История любых потрясений – таких, как развал Союза, ГКЧП, цветные революции и проч. говорит о том, что возникает какой-то психологический климат, когда очень тяжело людям сохранить свой поведенческий стержень исистему убеждений. Поэтому повторимся – в будущем будет удивительно видеть среди консерваторов тех, кто вчера был убежденным реформатором, или наоборот. Люди будут раскрываться в новых ипостасях.Предстоит настолько кардинальная волна изменений, что предугадать в ней все невозможно. А общество наше настолько неорганизованно, прежде всего потому, что авторитаризм, тоталитарный образ мышления и образ жизни настолько прибили любые ростки соревновательности и здоровой конкуренции к земле, что привело и к разрушению собственного политического лагеря тех, кто держит в руках власть и богатства страны.– Давайте поговорим о противоположных силах…– Сегодня все видят, что лагерь (широкие слои общественности реформаторского склада, в том числе оппозиция. – Ред.) тех, кто, по идее, должен представлять и защищать интересы общества, выглядит как никогда удручающе. Кто-то ушел и поменял свое отношение к политике, кто-то упрямо стоит на позициях десятилетней актуальности, кто-то простопребывает в тупике. Иными словами, если мы говорили о слабости консервативных сил, то слабость реформистских сил еще более очевидна. И это несмотря на то, что чуть ли не каждое оппозиционное течение нарисовало себе модель «общества без Назарбаева» и провозгласило свои программные приоритеты. В то же время нет главного – нет объединения сил, которые способны были сформировать реформаторское видение на базе интересов именно общества. Поэтому реформаторский лагерь больше всего рискует действовать неорганизованно, пропустив мимо себя в жизнь целую волну стихийных событий.Во многом проблема заключается в том, что политика сегодня ведется в ярко выраженном эмоциональном ключе. Причем представителями всех направлений и течений, даже из Акорды. Все происходит на эмоциях, все перегреты, масса конфликтов, столкновений друг с другом, взаимное обливание грязью в социальных сетях, обвинение кого-то в предательстве, навешивание ярлыков, и главное – отсутствие какого-либо видения рационального понимания политики. А эмоциональная политика – это и есть то, что ведет прямо к социальным потрясениям, массовым выступлениям, бунтам и погромам. Следовательно, если нам сегодня удастся вырвать политику из чрезмерной эмоциональности и перевести в рациональное русло,то мы сможем сформировать хотя бы один из факторов эффективного перехода через транзит. Иначе все политические процессы пойдут в чужих интересах и под чужую дудку. Все внешние силы захотят воспользоваться нашей эмоциональной расхлябанностью. Даже союзники скажут: «Лучше пусть уних будет эмоциональная нестабильность, чтобы легче управлять ими». Об этом мы знаем не понаслышке, у соседей были такие события, когда вроде бы и союзные государства, но ведут себя в тяжелые времена отнюдь не по-партнерски. А нам хорошо известно, каким лакомым куском является Казахстан в современной геополитике.– Вы говорите о консерваторах, реформаторах, левом и правом спектре, но основная часть народа не знает об этом, она отключена от идеологических и политических споров. И не получится ли так, что завтрашний день окажется за теми, кто подвержен эмоциональным порывам?– Абсолютно верное замечание. В своих программах и статьях я всегда говорю о совокупной исторической ответственности политического класса перед нацией. Широкие круги не знают и не должны знать всех этих политических нюансов. Народ живет, зарабатывая на хлеб, растит детей, строит дома, делегируя политическому классу право определять исторические судьбы нации. Но мы знаем и другое – да, граждане не обязаны быть ежедневно погруженными в политические нюансы, но процессы, которые возникнут завтра, заставят их в это дело погрузиться, и сделать это довольно жестко и непредсказуемо. Людям это может очень дорогого стоить. Они будут совершать ошибки, будут дезориентированы, попадать в застенки, терять что-то жизненно важное для себя, станут, в конце концов, пушечным мясом в чьей-то жестокой игре. Это произойдет, если в совокупном политическом классе не найдется нормальных лидеров, которые выведут их из эмоций в рациональное русло. Это касается всех лагерей политического класса, ведь это, собственно, их основная деятельность и историческая ответственность, главная функция перед нацией – сохранить ее безопасность и направить на правильный путь развития.– Спасибо за интервью!Газета «Ашық Алаң -Открытая Трибуна»Беседовал Аскар МАШАЕВ http://osdp.info/materialy/novosti/aktualnaya-tema/86-intervyu-dastan-kadyrzhanov-emotsionalnaya-pol... 
Теги: Интервью

Поделиться: