Пока Соединенные Штаты и Россия продолжают в целом бесплодное обсуждение вопроса о том, как разрешить сирийский кризис, Европа все сильнее фокусируется на попытках Москвы заманить Украину и Армению в российский проект Евразийского экономического союза. На этом фоне десятидневное турне китайского президента Си Цзиньпина по Центральной Азии, закончившееся 13 сентября в Киргизии, в которой в этом году проходил саммит Шанхайской организации сотрудничества, осталось почти незамеченным. Даже российские СМИ, обычно внимательные к ключевым событиям на постсоветском пространстве, больше писали и говорили о женевской встрече между Джоном Керри и Сергеем Лавровым, чем о встречах, которые проводил в Центральной Азии Си Цзиньпин. Между тем, эти встречи могут неблагоприятным для России образом изменить стратегическое лицо региона и иметь широкие последствия для прочих региональных игроков, включая Соединенные Штаты и Европейский Союз.
"THE NATIONAL INTEREST": КРАСНАЯ ЗВЕЗДА НАД ЦЕНТРАЛЬНОЙ АЗИЕЙ
Пока Соединенные Штаты и Россия продолжают в целом бесплодное обсуждение вопроса о том, как разрешить сирийский кризис, Европа все сильнее фокусируется на попытках Москвы заманить Украину и Армению в российскийпроект Евразийского экономического союза. На этом фоне десятидневное турне китайского президента Си Цзиньпина по Центральной Азии, закончившееся 13 сентября в Киргизии, в которой в этом году проходил саммит Шанхайской организации сотрудничества, осталось почтинезамеченным. Даже российские СМИ, обычно внимательные к ключевым событиям на постсоветском пространстве, больше писали и говорили о женевской встрече между Джоном Керри и Сергеем Лавровым, чем о встречах,которые проводил в Центральной Азии Си Цзиньпин. Междутем, эти встречи могут неблагоприятным для России образом изменить стратегическое лицо региона и иметь широкие последствия для прочих региональных игроков, включая Соединенные Штаты и Европейский Союз.Центральная Азия играет в целом небольшую роль в международной торговле вообще и в китайской внешней торговле в частности. В демографическом отношении она также не производит на фоне соседей большого впечатления– совокупное население всех пяти республик Центральной Азии, которые называют "станами", не доходит до 70 миллионов человек. Это меньше, чем население одного Ирана. Тем не менее,Казахстан, Узбекистан, Туркмения, Киргизия и Таджикистан находятся в месте, которое советник президента Джимми Картера по национальной безопасности Збигнев Бжезинский (Zbigniew Brzezinski) однажды назвал "евразийскимиБалканами". Это сравнение учитывает как стратегическое расположение Центральной Азии на перекрестке цивилизаций, так и присущую ей нестабильность, связанную со слабостью государственных структур и постоянной борьбой за преобладание между великими державами.Помимо очевидных преимуществ, которые Центральной Азии обеспечивает ее промежуточное положение между Европой иАзией, этот регион также обладает обширными энергетическими ресурсами. Вконце1990-х годов госдепартаментСША сравнил запасы полезных ископаемых Казахстана с ресурсами некоторых стран Персидского залива, что заставило некоторых чиновников заговорить оКазахстане как о второй Саудовской Аравии. Аналогичным образом, соседние Узбекистан и Туркмения привлекли к себе внимание крупных международных нефтяных и газовых компаний, как только провозгласили в 1991 году свою независимостьот Советского Союза. Даже Таджикистан и Киргизия – самые бедные государства региона – предположительно обладают большими, но пока нетронутыми месторождениями нефти, газа и золота. В ближайшие годы обеимэтим странам понадобятся серьезные инвестиции, и поэтомуготовность Китая задействовать миллиарды долларов из своих гигантских валютных резервов выглядит для местных режимов особенно привлекательно.В то время как взгляды международного сообщества прикованы к танцам России и США вокруг применения химическогооружия в Сирии, Пекин со своим обычным прагматизмом укрепляет свои позиции в Центральной Азии. 4 сентябряСи Цзиньпин и его туркменский коллега Гурбангулы Бердымухамедов дали старт промышленной эксплуатации второго по величине в стране газового месторождения Галкыныш, запасы которого оцениваются в 21,2 триллиона кубометров. До этого два лидера подписали официальноесоглашение о строительстве расширенного трубопровода между Туркменией икитайским Синьцзяном. В декабре 2009 года предшественник Си Цзиньпина Ху Цзиньтао и президентыКазахстана, Туркмении и Узбекистана открыли газопровод Туркмения-Китай, по которому, после того,как он был расширен, могут проходить около 40 миллиардов кубометров газа в год. Сейчас, когда Китай рассчитывает увеличитьзакупки газа в Центральной Азии к 2020 году до более чем 65 миллиардов кубометров, местные лидеры все чаще рассматривают Пекин как привилегированного экономического партнера и считают, что он важнее как России, так и любых других иностранных игроков.Отправившись после Туркмении в Казахстан, Си Цзиньпин заключил со своим казахским коллегой Нурсултаном Назарбаевымсоглашение о приобретении Китайской национальной нефтегазовойкорпорацией 8,33% нефтяного месторождения Кашаган. В прошлом августе это огромное месторождение, расположенное в Каспийском море, было признано CNN Money самым дорогим энергетическим проектомв мировой истории. На его разработку потребуется около 50 миллиардов долларов. Американская нефтегазовая компания ConocoPhillips, объявила, что она собирается продать свою долю в проекте еще в ноябре 2012 года, но Пекину еще пришлось справиться с конкуренциейсо стороны индийской Oil and Natural Gas Corporation, которую долго считали наиболее вероятным покупателем. Таким образом, хотя в двух других крупнейшихказахских энергетических проектах Китай не участвует, его вхождение в Кашаган стало для Пекина важной победой в борьбе, которую некоторые эксперты называют "новой Большой игрой в Центральной Азии". Дели, в конечном счете,явно проиграл – его растущие энергетические потребности по-прежнему не будут удовлетворяться, несмотря на все его заигрывание с центральноазиатскими странами.Однако еще больше последствий жесткая играКитая в Центральной Азии будет иметь для России, Соединенных Штатов и Европы. Хотя монополии на туркменский газ Россия лишилась еще в 2009 году, когда был открыт трубопроводв Китай, ее контроль над маршрутами экспорта газа из Туркмении в Европуобеспечивал ей не только высокие доходы от транзита, но и дополнительные политические рычаги в Брюсселе. Но так как Туркмения все сильнее переориентируется на восток (в этом году ее экспортгаза в Россию составит лишь скромные 10-11 миллиардов кубометров в то время, как в Китай она поставит 40 миллиардов кубометров), позиции Москвы в Европе неминуемо ослабнут.По тем же причинам, обречены и дальше ослабевать энергетические связи Европы с закрытой Туркменией. В 2008 году Брюссель и Ашхабад подписали Меморандум о взаимопонимании по энергетическим вопросам. Турция и Азербайджаннеоднократно пытались лоббировать европейские интересы, убеждая Туркмению присоединиться к планируемой сети трубопроводов для поставок углеводородов в Европу из Центральной Азии и Закавказья. Однако сейчас большая часть туркменского газа перенаправилась вКитай и перспективы полноценного участия Ашхабада в проекте Транскаспийского трубопровода, на который Брюссель возлагал надежды как на средство ограничить энергетическую зависимость ЕС от Москвы, стали еще более призрачными, чем когда-либо.Более того, укрепление энергетических связей Туркмении с Китаем может в итоге погубить проект газопровода "Туркмения-Афганистан-Пакистан-Индия" (ТАПИ), который также называют "Трубопроводом мира" и который Вашингтонлоббирует с начала 1990-х годов. Сейчас Соединенные Штаты планируют покинуть Афганистан, и их инициатива "Новый шелковый путь", о которой в сентябре 2011 года объявила госсекретарь Клинтон, должна была стать заменой физическому присутствию Америки в ЦентральнойАзии. Предполагалось, что она будет способствовать региональной интеграции и общему процветанию. Однако ключевым элементом этой стратегии на период после 2014 года считается ТАПИ, а его будущее остается туманным не только из-за бесчисленных противоречий, осложняющихповседневные отношения между Афганистаном, Пакистаном и Индии, но и из-за неуверенности в надежности Туркмении как единственного источника для поставок по трубопроводу. Если Ашхабад решит поставлять в Китай больше газа в обмен на стабильные контракты, ТАПИпогибнет – вместе с американскими надеждами на мир и стабильность в Центральной Азии в широком смысле.Хотя ранее региональная дипломатия Китая ограничивалась торговыми и энергетическими вопросами, турне Си Цзиньпинапридало ей новое – политическое – измерение. Следуя примеру России, СШАи ЕС, Пекин запустил собственнуюрегиональную инициативу под названием Великий шелковый путь. Выступая вновом "Назарбаев-Университете",китайский президент призвал своих центральноазиатских коллег укреплять международное сотрудничество, модернизироватьдорожную инфраструктуру, расширять культурный обмен и вести скоординированный политический диалог. Китайская инициатива противоречитне только вашингтонской идее "Нового шелкового пути", о которой уже говорилось выше, но и европейской стратегии Нового центральноазиатскогопартнерства, а также давней российской традиции поддержания своего господства с помощью ряда региональных организаций. Даже если Пекин по-прежнему вместе с Москвой придерживается стратегического курса Шанхайской организации сотрудничества, он старается увеличитьсвое экономическое влияние в блоке, предлагая республикам Центральной Азии беспримерные программы экономической помощи, дешевые кредиты и другие формы поддержки.Впрочем, маловероятно, что Китай перейдет границы терпения великих держав, так как сила пекинской дипломатии традиционно заключается в медленном, но упорном продвижении интересов страны, замаскированном под борьбуза общее благо. Наполеон в свое время сказал: "Когда Китай проснется, он сотрясет мир". Что ж, сейчас Китай бодрствует, и ему только нужно время, чтобы показать миру, кто здесь главный.Георгий Волошин – известный эксперт по Центральной Азии, сотрудничающий среди прочего с фондом Джеймстаун и Институтом Центральной Азии и Кавказа при Университете Джона Хопкинса.Оригинал публикации: Red Star over Central AsiaОпубликовано: 02/10/2013("The National Interest",США)Георгий Волошин
