Даже сегодня участники военных действий иной раз вспоминают с ностальгией те давно прошедшие годы. Есть ли возможность того, что день 30 сентября мало-помалу станет не всенародным праздником, а лишь обычным выходным днем? Трудно сказать. Но очень хочется, чтобы этот праздник сохранил то содержание, каким он был наполнен в первые годы после окончания войны.
ДВАДЦАТЬ ЛЕТ ПОБЕДЫ
Республика Абхазия празднует 20-летие победы в войне за независимость – войне, которая сегодня в Абхазии стала точкой отсчета, как Великая Отечественная в Советском Союзе. Для Абхазии, с ее небольшой территорией, эта война казалась даже большей по масштабу – ведь военные действия затронули практически всю республику. Не так уж много осталось уголков за период войны, где не перемещались войска, куда не падали снаряды; почти не было населенных пунктов, которые не оказались бы отрезанными от внешнего мира на то или иное время. Можно сказать даже, что для самой Республики Абхазия последствия этой войны оказались важнее, чем для СССР. Для Советского Союза, уже находившегося в статусе великой державы, победа над фашизмом в 1945 году была отражением агрессии; для Абхазии победа 1993 года означала возрождение суверенного государства.
В первые дни и недели войны стороннему наблюдателю могло бы показаться безнадежным и абхазское сопротивление, и массовое движение добровольцев на Северном Кавказе и в других уголках бывшего СССР. Ни одно государство мира не могло обещать Абхазии ни помощи, ни признания; руководители Организации Объединенных Наций и не помышляли о том, чтобы объявить грузинскую сторону агрессором, не говоря уже о международном обсуждении ее статуса. Противник обладал не только численным превосходством, но и легитимностью, позволявшей грузинскому Госсовету («появившемуся на свет» в результате военного переворота 1992 года) считать свои действия правильными, а сопротивление, которое оказывала Абхазия – незаконным. Не только признание независимости Абхазии, но и окончательная военная победа казались делом чрезвычайно далекого будущего.
По большому счету, в начале грузино-абхазской войны абхазское руководство во главе с Владиславом Ардзинба не ставило перед собой невыполнимых задач и не обещало народу полную независимость сразу после окончания войны. Многие политологи почему-то об этом забывают, но Абхазия официально была провозглашена независимым государством лишь через шесть лет после окончания войны, в октябре 1999 года. В годы агрессии Госсовета абхазский народ боролся за сохранение своего суверенитета, о полной независимости речь еще не шла. Кстати, в Тбилиси в начале войны не требовали лишить Абхазию автономии – целью оккупации было полное подчинение республики при формальном сохранении самоуправления.
Однако прошел всего год с начала войны, и Абхазия привыкла считать себя самостоятельным государством. По сути, грузинское правительство, развязав войну, само поставило вопрос об абхазской независимости, на который абхазам осталось дать только положительный ответ. За тринадцать месяцев военных действий на территории, подчинявшейся Верховному Совету Абхазии, была создана новая республика, уже не имевшая ничего общего ни с Грузинской ССР, ни с новой независимой Грузией. Однако до сентябрьского сражения 1993 года грузинские политики еще сохраняли надежду на сохранение Абхазии в составе Грузинского государства. Ведь под властью грузинских войск еще за две недели до окончания войны оставалась половина абхазской территории. Поэтому так важна была последняя битва за столицу, после которой грузинская армия откатилась за реку Ингур.
Грузины всегда придавали большое значение символике. Военной операции в Абхазию не случайно дали многозначительное название «Меч», а контроль над столицей в глазах грузинских командиров равнялся господству над всей Абхазией. Поэтому даже после Сочинских соглашений 27 июля 1993 года, последовавших за важнейшим наступлением абхазской армии – Тамышской операцией и штурмом господствующих высот на Гумисте – грузины еще рассчитывали на возможный перелом в войне. Несмотря на то, что по договору в Сочи грузины согласились на вывод войск с территории Абхазии, возможность реванша еще сохранялась. Поэтому такое значение имела сентябрьская битва – вплоть до последних дней грузинская армия еще господствовала над половиной абхазского побережья и контролировала четыре из восьми крупных населенных пунктов. Но после того, как Сухум 27 сентября стал абхазским, грузинская армия прекратила сопротивление. 28 сентября под контроль абхазской армии перешел весь Гульрипшский район. 29 сентября была прорвана блокада Ткуарчала, а вечером 30 сентября абхазские войска вышли на реку Ингур.
Два фактора оказали воздействие на ход военных действий и сыграли немалую роль в победе абхазской стороны. Во-первых, военные действия в Западной Грузии, где мегрельские повстанцы, действуя против правящего режима, фактически отрезали грузинскую экспедиционную армию от грузинской территории. Междоусобица в Грузии стала следствием военного переворота 1992 года, но по-настоящему она разгорелась именно после победы абхазской армии в июне 1993 года: поражения правительственной армии Грузии позволила мегрельским мятежникам действовать активнее. Это была уникальная победа: абхазы сумели воспользоваться раздорами в стане противника и фактически разбили по частям расколотые силы грузин.
Вторым важным обстоятельством стала позиция России, которая к тому времени находилась в состоянии опасного политического кризиса: президент и парламент оказались в состоянии вражды, и пик противостояния в Москве совпал с самым ожесточенным сражением на абхазском побережье. В этот период официальная политика Москвы по отношению к Абхазии еще оставалась в рамках признания Грузии в границах 1991 года. А события в Москве, казалось, полностью отвлекли внимание россиян от происходящего в Абхазии. Но именно в эти дни на Кавказе стало понятно: что бы ни происходило в столице великой державы, она никогда не забывает о своих интересах на стратегических важных рубежах. Сначала (в июне) Россия с успехом сыграла роль миротворца, а теперь, в сентябре, из Москвы по-прежнему внимательно наблюдали за всем происходящим. И были сделаны правильные выводы: Абхазия завоевала независимость, которую без борьбы уступить никто не собирается. Поэтому, несмотря на поспешное вступление Грузии в СНГ и многочисленные намеки на необходимость помочь Тбилиси вернуть Абхазию, Москва полностью проигнорировала эти пожелания – и снова вернулась к миротворческой миссии. А мир был жизненно необходим Абхазии, и он закрепил военную победу.
Надо заметить, что праздник 30 сентября вначале назывался Днем освобождения, а в сентябре 2002 года был переименован в День независимости. При этом большинство населения привыкло считать этот праздник абхазским Днем Победы. Однако абхазский парламент предпочел сохранить это название за старым праздником Победы – 9 мая. Интересно, что название «День независимости» на первый взгляд может показаться странным: в этот день независимость республики провозглашена не была. Мало того, военные действия неоднократно вспыхивали и позже – в марте 1994 года, при взятии Латы в Кодорском ущелье, а затем последовательно в 1998, 2001 и 2008 гг. Так что 30 сентября 1993 года даже военные действия между Абхазией и Грузией по сути еще не завершились. Однако смысл этого названия заключается в другом. Именно победа в войне двадцать лет назад привела к тому, что Абхазия стала де-факто независимой республикой. Поэтому День независимости отмечается 30 сентября – в день окончания битвы, ставшей кульминационной точкой войны.
К чему пришла Абхазия спустя двадцать лет? Республика обрела официальное признание, военную защиту на суше, на море и в воздухе. В Абхазии действует демократичная конституция и – об этом сегодня можно говорить с уверенностью, – одна из самых успешных на постсоветском пространстве избирательных систем. В республике развернулись полномасштабные восстановительные работы. 20-летний юбилей победы практически совпал и с 5-летним юбилеем признания независимости. Почти все, о чем мечтали жители республики после окончания войны, сбылось.
Тем не менее сегодня, спустя двадцать лет, рождаются новые проблемы, которые кажутся легко разрешимыми, но все же нуждаются в тщательном изучении. Память о неравной борьбе и героической победе последние два десятилетия оставалась краеугольным камнем политической жизни республики. Но, как это часто бывает, с течением времени боевые заслуги участников войны начали пусть и не забываться, но – иной раз – отходить на второй план перед повседневными проблемами. Боевые заслуги защитников Родины не ставятся под сомнение, но были времена, когда в общественном сознании они находились на самой вершине шкалы ценностей; теперь так бывает не всегда. Было написано много книг, однако сделано лишь несколько попыток создать полномасштабную летопись боевых действий, которая бы охватывала всю войну и события на всех фронтах, включая операции на море и в воздухе и партизанские действия.
Сразу после окончания войны радость по поводу выигранной войны и наступления долгожданного мира была необыкновенно велика. Для каждого гражданина патриотические лозунги были наполнены глубоким смыслом и отзывались в сердце каждого, кто желал победы абхазской армии. Эта эйфория царила еще долго после окончания войны, она помогла пережить все многочисленные невзгоды, которые встретили республику после 30 сентября 1993 года. Сегодня никто не стал бы по доброй воле терпеть такие трудности, какие Абхазия переживала в первые послевоенные месяцы и годы. Но тогда, посреди всеобщей неустроенности и разрухи, все жили с надеждой на лучшее будущее.
Даже сегодня участники военных действий иной раз вспоминают с ностальгией те давно прошедшие годы. Есть ли возможность того, что день 30 сентября мало-помалу станет не всенародным праздником, а лишь обычным выходным днем? Трудно сказать. Но очень хочется, чтобы этот праздник сохранил то содержание, каким он был наполнен в первые годы после окончания войны.
Спартак Жидков
