Исходный момент для дискуссии по этой теме сформировался еще в прошлом году, когда с одной стороны, нынешний посол в Грузии Ермухамет Ертысбаев заявил о том, что второй президент Казахстана не будет обладать тем же объемом полномочий, что и Нурсултан Назарбаев, но с другой стороны, одно из известных аналитических агентств подготовило доклад, из которого прямо вытекали обратные выводы.
В Казахстане вновьактивизировалось полемика относительно возможного перераспределения полномочиймежду основными властными институтами страны. Если оставить в стороне тематикуперсональных президентских решений относительно вероятного преемника, тодействительно, нужно признать, что к любому варианту выбора преемника должнынеизбежно «прикладываться» соответствующие варианты перераспределенияполномочий в треугольнике «президент-правительство- парламент».
Исходный момент длядискуссии по этой теме сформировался еще в прошлом году, когда с одной стороны,нынешний посол в Грузии Ермухамет Ертысбаев заявил о том, что второй президентКазахстана не будет обладать тем же объемом полномочий, что и НурсултанНазарбаев, но с другой стороны, одно из известных аналитических агентствподготовило доклад, из которого прямо вытекали обратные выводы. Первое -переход к парламентской республике неизбежно приведет к еще большей клановости казахстанской политики и заметно усилит рискидля системы, что особенно опасно в переходный период. Дальнейшие экспертныепрогнозы с определенными вариациями рассматривали эту проблему как раз междудвумя крайними точками.
Новый всплеск интересак тематике политической реформы зафиксирован очевидно, в канун анонсированногосъезда партии власти, где, по мнению некоторых политиков, Нурсултан Назарбаевможет анонсировать продолжение политической реформы 2007 года в сторонудальнейшего усиления роли парламента, в том числе укрепления контрольныхфункций над Кабинетом министров. Эту версию поддерживают далеко не всеказахстанские эксперты, хотя она прекрасно вписывается в стратегию возможногороспуска Мажилиса уже осенью 2013 года.
Действительно, в такомраскладе это было бы вполне логично – когда усиление институциональной ролизаконодательного органа сопровождается его кадровым наполнением.
Одним из серьезныхпрепятствий на пути реализации этого сценария объективно выступает состояниепартийного поля РК, которое по темпам модернизации явно отстает от всех другихтреков в реализации политических реформ в стране. Для того, чтобы избежатькиргизского сценария в момент перераспределения полномочий, необходимо иметьпомимо партии №1, хотя бы две-три сложившиеся партийные структуры, которыемогли бы проявлять хоть какое-то подобиесамостоятельности в политике и не обслуживали столь явно интересы конкретныхперсон, а не допустим, социальных или профессиональных групп населения. НиКНПК, ни АК Жол даже близко не смогли подойти к решению этой задачи. Да иреформирование партии власти в той динамике, которая была задана НурланомНигматулиным, практически прекратилось. А потому говорить о том, что самипартии готовы к возможному изменению роли Парламента и созданию новыхконфигураций в системе новых институтов в политической системе страны, неприходится. Но и причина в общем-то понятна и сходна с той, с которойстолкнулась российская политическая элита. Для того, чтобы партийное поле былоболее «окультуренным» и эффективным с точки зрения власти, необходимо идти нагораздо более глубокие и тем самые более опасные реформы. Опасные с точкизрения угрозы интересам политическим элитам в РК и РФ. А потому вполневероятно, что стратегии Ак Оды по-прежнему будут фокусироваться на технологияхперсональных решений, прекрасно понимая, что для более сложных, «технологичных»приемов не хватает ни модераторов, ни по большому счету, каких-то новых идей.
