Пример такого развития событий уже был после исторической встречи Путина и Гейдара Алиева
Александр Караваев: «Пример такого развития событий уже был после исторической встречи Путина и Гейдара Алиева»"Вестник Кавказа"Сегодня в Баку с рабочим визитом будет находиться президент России Владимир Путин. Об этом визите и о перспективах двустороннего сотрудничества «Вестнику Кавказа» рассказал заместитель гендиректора ИАЦ МГУ, политолог Александр Караваев.- Важность визита очень высокая. Не будет преувеличением сказать, что это исторический визит. Скорее всего, мы видим начало нового этапа отношений. Об этом свидетельствует состав делегации, которая поехала с Путиным. Это наиболее весомые чиновники российской политической элиты – министр обороны, министр экономического развития, глава МЧС. Ну и, конечно, обычно присутствие Игоря Сечина говорит о том, что, если и не будут какие-то соглашения с Роснефтью подписаны, то, во всяком случае, интересы Роснефти в этом визите уже очевидны. Совокупный состав делегации, куда вошли министры и чиновники самого высшего калибра во главе с Путиным, говорит о том, что, наверное, мы являемся свидетелями нового этапа двусторонних отношений. Пример такого развития событий уже был после исторической встречи Путина и Гейдара Алиева 13 лет назад. Тот визит положил начало очень глубокому, углубленному, многоуровневому сотрудничеству между двумя странами.- Как вы в целом оцениваете перспективы российско-азербайджанских отношений?- Торгово-экономические отношения между Россией и Азербайджаном достигли определенного предела своего роста. Экономики несопоставимы, и, не наращивая их какими-то специальными проектами или без специального, усиленного внимания со стороны властей торгово-экономические связи между такого рода разномасштабными экономиками обычно стагнируют. Это показывает практика российских экономических отношений со многими странами, не только СНГ. Чтобы это сотрудничество из года в год или хотя бы от этапа к этапу насыщалось новыми проектами, нужно очень пристальное внимание, какие-то новые идеи со стороны властей. Такие идеи, видимо, были рождены в последнее время, и мы отчасти будем свидетелями их проявления по тем встречам и переговорам, которые проводились накануне этого визита – в последний месяц. Это, в частности, визит Игоря Сечина в Баку в начале лета, когда было ясно по перечню его встреч (он встречался с Ильхамом Алиевым и с представителем французской Total), что Роснефть интересуется вхождением в некоторые проекты на азербайджанском шельфе. Потом, встреча министров транспорта – здесь отдельный блок вопросов, связанный с тем, что Азербайджан находится на линии транспортного коридора Север – Юг, и, в общем, это развитие транспортных каналов в повестке двусторонних отношений все время находилось последние 10 лет. Однако разные политические, геополитические причины притормозили развитие этого сотрудничества.Можно надеяться, опять же, что после этого визита какие-то новые импульсы будут в этом направлении. Не случайно встреча министров транспорта, которая проходила недавно на российско-азербайджанской границе, в Дагестане, показывает, что к этим проектам возвращаются вновь – в частности, обсуждалось строительство нового автомобильного моста через реку Самур.Военно-техническое сотрудничество стало уже отдельной темой двусторонних отношений, и постоянно к этому возвращаются, учитывая, что в делегации представители Рособоронэкспорта присутствуют. Эта линия тоже найдет продолжение как следствие визита, тем более есть определенный намек на эту тему – заход российской флотилии в Баку в эти же дни.Есть множество проектов среднего уровня, без которых отношения не могут быть полноценными и не могут привлечь широкие слои среднего и мелкого бизнеса. Речь идет о взаимных инвестициях и взаимном производстве, которое направлено на импортозамещение со стороны третьих стран. Уже есть примеры азербайджанских инвестиций на Северном Кавказе. Есть и различные инвестиционные проекты в транспортную инфраструктуру, опять же, речь об азербайджанских инвестициях, развитии инвестиций в объекты транспортной инфраструктуры и логистику. Например, в Екатеринбурге, в Свердловской области был заключен меморандум о том, что там будет очень крупный логистический центр, по-простому говоря – овощная база, но сейчас это называется по-другому, логистический центр по аккумуляции для дальнейшей доставки азербайджанских овощей на рынки Центрального Урала. Это тоже в ряду новых проектов, о которых раньше если и говорили, то не реализовывали, и сейчас они должны найти новое применение.Интересны какие-то новые инициативы в плане строительства и взаимодействия в области строительства и промышленности. В частности, азербайджанские метростроители создали со своими российскими и белорусскими партнерами совместное предприятие. Такое трехстороннее взаимодействие – азербайджанцы, белорусы и Россия. Метростроевцы будут осуществлять строительство московского метрополитена, в который до 2021 или 2020 года планируется инвестировать до 1 трлн. рублей. Это тоже пример нового вида сотрудничества.В общем, если охватывать весь спектр взаимодействия, то мы найдем примеры новых проектов в банковской и финансовой сфере. Многие даже малоизвестные инициативы, которые обычно либо откладываются долго, либо по разного рода бюрократическим причинам не могут быть реализованы, ждут момента для реализации как раз благодаря подобного рода встречам высокого уровня.- Будет ли затрагиваться тема предстоящих выборов в Азербайджане? Как-то визит связан с этой темой?- Я бы напрямую все-таки не связывал. Здесь есть много разных интерпретаций, но я так полагаю, что это некая дань моде или политологический стандарт, когда политологи и комментаторы говорят о том, что визит Путина – своеобразная поддержка Алиеву на предстоящих выборах. Конечно, не без этого, но толковать это как главную цель визита, как нечто основное – это, в общем, ошибка. Алиев уже не молодой политик, которому требуется помощь со стороны России или внешнеполитическая легитимация его режима. Мы уже не в 2003 году, когда он только пришел к власти. У него нет проблем, которые могли бы основательно привести в замешательство ту вертикаль власти, которая выстроена в Азербайджане. Здесь еще один момент важный, о котором мы не всегда вспоминаем: когда, например, Путин приезжает на Украину, действительно, эта аргументация оправдана – на Украине или в Белоруссии Путин является популярным политиком, наверное, даже не менее популярным, чем действующий президент. Там между нашими странами есть историческая и этническая близость. Можно сказать, что если не половина, то значительная часть населения просто общая. В этих странах действительно визит российского президента – это визит человека, который оказывает действие на внутриполитическую жизнь этих стран. Пример Украины и Белоруссии в этом плане нагляден. В Азербайджане ситуация совсем иная. Там нет такого рода симпатии к России с точки зрения того, что российского лидера они воспринимают как гаранта стабильности Азербайджана. Это далеко не так, и мало кто согласится в Азербайджане с этим.Страна проводит сбалансированную центральную политику, и поэтому говорить о том, что есть какие-то пророссийские лобби, которые могли бы выдвинуть какого-то пророссийского лидера – это смешно. Есть отношения. Они освещены на официальном уровне, они поддержаны бизнесом. Есть отношения, которые естественным образом складываются благодаря многочисленной азербайджанской диаспоре, которая находится в России. Но это не элемент влияния, который Москва могла бы включить для поддержки или, наоборот, для каких-то маневров на азербайджанском поле. Такого никогда не было, и это так не работает. Поэтому, резюмируя, я бы сказал, что мы не имеем оснований сказать, что Путин приехал для предвыборной поддержки Алиева. Это далеко не так. Даже наоборот – складывается парадоксальная ситуация, что в нынешнем раскладе на Южном Кавказе в текущей поездке августа визит Путина в Баку – это, наверное, визит к наиболее значимому политическому союзнику в регионе.Ни в Армению, ни в Иран Путин по ряду причин не поехал. В Армению – это связано с тем, что нарастает очень серьезный кризис выбора геополитической ориентации Еревана, и непонятно, к чему он приведет. С Ираном сложились некоторые трения с организацией продолжения каспийского турне Путина. На фоне этого визит в Баку такой масштабной делегации отличается позитивной тональностью, и она не вымучена, она объективна. По другим направлениям какие-то сложности были, а здесь, наоборот, несмотря на то, что с Азербайджаном есть свои трения и нерешенные вопросы, тем не менее, нашли какую-то единую составляющую, и визит оказался возможным.- Будет ли обсуждаться тема Нагорного Карабаха, и вообще, скажется ли как-то визит на обстановке на самом Южном Кавказе?- Здесь я судить не берусь. Тут сказать трудно. Как правило, Москва старается разделять эти треки – торгово-экономическое сотрудничество, инвестиционное, прочее, вопросы, связанные с экономикой, культурой, гуманитарным сотрудничеством и всем прочим старается отделять от вопроса, связанного с карабахским урегулированием. Хотя, конечно, общественное мнение как в Азербайджане, так и в Армении очень сильно заточено на то, что эта тема будет всплывать, ждут, что президенты этих двух стран должны ставить эти вопросы перед Путиным. Но я не думаю, что здесь мы будем свидетелями каких-то сенсаций. Другое дело, что время покажет, насколько вообще изменится в результате нарастания российско-азербайджанской линии сотрудничества роль России в карабахском процессе. Но об этом мы можем говорить только после визита. Здесь давно сформировалась такая точка зрения, что, если Россия начинает усиливать один из векторов в треугольнике Москва – Ереван – Баку, то, соответственно, она работает на пользу сценариям, которые исходят от стороны, с которой торгово-экономические отношения начинают наращиваться.Несомненно, в Баку станут говорить о том, что Россия планирует пойти навстречу Азербайджану в вопросе демилитаризации оккупированных районов вокруг Нагорного Карабаха. Об этом говорят, в частности, как о первом шаге в процессе мирных переговоров. Но, опять же, ничем пока мы не можем это подтвердить, это только одна из версий, поэтому об этом говорить просто рано.
