Да, я забыл, пока вся страна хихикая с удовольствием наблюдала за бегством Мельника пассажиры поезда Львов-Запорожье приехали в Днепропетровск. Просто повернули не туда. Вся страна идет не туда, но весело, бестолково, подтрунивая над самими собой и окружающими. Где-то так шел в Аушвиц цыганский табор. Только мы сами себе Аушвиц и цыганский табор одновременно.
ЧЕМ УКРАИНА ОТЛИЧАЕТСЯ ОТ РОССИИ?
У них одинокий Путин одиноко идет по пустынной улице мимо одинокого оператора, лежащего на асфальте к одинокой набережной через одинокий перекресток со стоящими одинокими машинами ГАИ, перекрывшими одинокий проспект.Такой тоской и грустью веет от этой картины, что стынет в жилах кровь. Поход Путина по улице символичен, потому что в нем современная Россия. Она повисла в пустоте, но величественно движет силиконовыми нефтемускулами, не осознавая насколько эта величественность выглядит комично и неестественно для внешних наблюдателей, понимающих суть мизансцены.У нас больной ректор бежит из под домашнего ареста предварительно отобедав в кругу родни арбузом, презрев решение суда и указания прокуратуры. Потом одна часть государства азартно ловит Мельника, а другая часть помогает ему скрыться в неизвестном направлении. Вся страна при этом радостно гогочет, поскольку старые политические риалити-шоу порядком надоели.Кстати, на наших глазах рождается новый жанр. Помните фильм «Бегущий человек»? Вот нечто такое начинают воплощать в Украине. Поле действий вся страна. Особый интерес к людям с деньгами.Да, я забыл, пока вся страна хихикая с удовольствием наблюдала за бегством Мельника пассажиры поезда Львов-Запорожье приехали в Днепропетровск. Просто повернули не туда. Вся страна идет не туда, но весело, бестолково, подтрунивая над самими собой и окружающими. Где-то так шел в Аушвиц цыганский табор. Только мы сами себе Аушвиц и цыганский табор одновременно.У них враг внешний, с которым они нещадно борются. Причем борьба идет с фантомным врагом, тогда как с настоящими целуются, причем не только в губы.У нас враги внутренние, которых мы наперегонки продаем врагам внешним.У них скучная предопределенность. Как сказал мой друг, если наверху решат завтра принять закон, что все должны становиться раком перед начальником, то этот закон обязательно примут.У нас все понарошку. Нет ничего устойчивого, нет определенности, нет ответственности, нет критериев. Если наверху чего-то решили, то не факт, что примут, а приняв не факт, что не отменят (привет утилизационному сбору), не говоря о том, что обязательно не будут выполнять.У них бардак с видимостью вертикали.У нас бардак без видимости вертикали.У них патетика иерархии.У нас патетика маленького жлобства прикрытого фиговым листком квази-государсттва, а чаще всего без оного.У них тоска за великим историческим прошлымУ нас ненависть или равнодушие к великому историческому прошлому, мы стремимся забыться в настоящем.У них любой эксперимент заканчивается лагерем с плахой посередине, где нещадно летят головы своих и чужих.У нас вся жизнь просто беспощадный эксперимент над самими собой.У них церковь, это часть государства.У нас церковь, это часть другой церкви.У них надежда связана с амбициями побороть врагов.У нас враги исчезнут сами по себе, як роса на сонці.У них избыток амбицийУ нас их недостатокУ них иллюзия, что мы один народУ нас иллюзия, что можно благополучно жить с иллюзиями.politica-ua.com
