Все мы хорошо помним сколько мер во имя борьбы с терроризмом вводились Кремлем, но послужили исключительно для вертикализации власти и ужесточения контроля. Парадокс в том, что не только российские обыватели (политические конформисты), в вопросах, касающихся безопасности, склонны доверять властям. Трудно сказать кто здесь в большинстве: сторонники ограничений методов госконтроля или их противники. Граница между одобрением и порицанием этой практики делит многие общества пополам. Допустим, опрос по Эдварду Сноудену в США показал, что 56% американцев считают действия АНБ вполне приемлемыми; при этом 41% респондентов придерживаются диаметральной позиции. На мой взгляд, цифры подобного опроса в отношении слежки разведки по другим странам покажут примерно те же пропорции.
Поступки офицеров Бредли Мэннинга (информатор WikiLeaks) и Эдварда Сноудена показывают не только качественный поворот в восприятии деятельности спецслужб по всему миру, но и новую технологию шпионского дела. С одной стороны, вероятно, это первый столь крупный скандал,со времени передачи СССР информации от физиков «проекта Манхеттен», гдеинтересы глобального сообщества явно ставятся выше интересов отдельного государства.Но с другой, «техническая» особенность нынешней истории втом, что отныне любая спецоперация по выводу агентов (шпионов) из разведслужбыпротивника может быть закамуфлирована в общественно полезную акцию. Причем именнотакой и представать в действительности, ведь часть добытой информации попадаетв открытый доступ и неминуемо будет приводить к скандалам, «публичной порке»,отставкам и так далее. В результате, взволнованные граждане, на страже своих правконфиденциальности, по всему миру оказались в ситуации, когда они вряд ли «прямосейчас» узнают о реальных моральных подноготных основаниях тех или иных информационныхвыбросов, если только не из мемуаров разведчиков спустя годы. Поэтому такие классическиепроцессы «старых-добрых» времен как суд над супругами Аншлаг в Германии, илидругие, публично изобличенные провалы, где фигурируют стандартные для 20 векашпионы-разведчики уходят в прошлое. Теперь агент может выйти из игры как шоумен, перейти вразряд телеведущих, секс-символов и так далее, поддерживая вокруг своей персоныволну общественного интереса и конечно симпатий. Поэтому остается лишь гадать иверить на слово, является ли поступок разоблачения деятельности разведки актомгражданского сознания (мотивированным, например, отступлением спецслужбы от нормКонституции) или предательством присяги конкретной организации в пользу иной. Кпримеру, случай с военным аналитиком Даниэлем Эллсбергом, который в 1970-х годахпередал американским СМИ секретную информацию о деятельности Пентагона, в итогеоценили как пацифистский шаг на волне общественного сопротивления войне воВьетнаме. В те же годы, уголовное дело против аналитика было прекращено послетого, как в суде удалось доказать неправомерные действия государства. После информационной революции 1990-х, заинтересованнойстороной в утечках закрытых потоков информации и разоблачениях контролирующихинстанций становится всемирное гражданское общество. Поступок Кристофера Бойсапередавшего в 1975 году СССР параметры спутниковой и радиоэлектронной разведкиСША в свое время не привлек сочувствующих. Но в середине 1980-х его судьбастала интересовать журналистов, американский кинематограф и околополитическуюпублику. На волне перестройки и затем развала Союза возник сочувствующий шум, чтои позволило ему выйти из тюрьмы лет на десять раньше положенного срока. Это,как раз пример того, как вовлеченность общества стала влиять на жесткость государственногоконтроля и менять инструменты реагирования на утечки информации... Не прошло и года с момента ареста Брэдли Мэннинга, его выдвигаютна Нобелевскую премию мира. Делает это Мэйрид Корриган ирландская активисткаборьбы за мир, она типичный статусный «левак», лауреат Нобелевской премии мира1976 года. За Меннига и Сноудена готовы выступить левые и антиглобалисты всехтипов, даже те из них кто впоследствии стал у руля супергигантов IT отрасли,непосредственных игроков в этой войне. Один из основателей Apple Стив Возняквыразил ему свои симпатии: «Правительство расстроено, потому что Сноуден ихскомпрометировал. Что беспокоит меня, так это то, что власти делают во имяборьбы с терроризмом. Во время этого процесса мы теряем наши свободы. Сначаламы думали, что технология даст нам меньше ограничений, но с цифровымитехнологиями ничего частного больше нет - даже нашей электронной почты». Спохожими высказываниями выступил британский создатель интернета Тим Бернерс-Ли. Антиглобалисты полагают, что сеть WikiLeaks стала одним изфакторов повлиявших и на прекращение войны в Ираке, вывод западных сил из Афганистана,по их мнению, это привело к изменениям режимов на Ближнем Востоке. Не важно, скаким знаком рассматривают эти изменения непосредственные участники событий «наместах», приверженцы либеральных свобод все равно считают утечки информации победойстратегии открытого общества. Однако, государства полагают по-другому. Дело не только винтересах отдельно взятых США, а в принципе защиты корпоративного государства. Стой же резвостью российские спецслужбы и любые другие осудили бы своего «разоблачителя». Все мы хорошо помним сколько мер во имя борьбы с терроризмомвводились Кремлем, но послужили исключительно для вертикализации власти иужесточения контроля. Парадокс в том, что не только российские обыватели(политические конформисты), в вопросах, касающихся безопасности, склонныдоверять властям. Трудно сказать кто здесь в большинстве: сторонникиограничений методов госконтроля или их противники. Граница между одобрением ипорицанием этой практики делит многие общества пополам. Допустим, опрос поЭдварду Сноудену в США показал, что 56% американцев считают действия АНБ вполнеприемлемыми; при этом 41% респондентов придерживаются диаметральной позиции. Намой взгляд, цифры подобного опроса в отношении слежки разведки по другимстранам покажут примерно те же пропорции. Сторонники открытости сегодня, наследуют принципы носителей идейтехнологического паритета в холодной войне. Как известно, советская разведка в1940-е годы имела подробные сведения о технологии созданияатомной бомбы в США. Информация исходила от специалистов либо понимавшихопасность ядерной монополии, либо идеологически сочувствующих СССР. Например,физик Теодор Холл, опасался, что по окончании Второй мировой войны США станетреакционной силой, и опасно делать их монополистом на атомную бомбу. Впосмертных мемуарах, опубликованных его женой, он упоминает, что передачасекретов СССР, возможно, предотвратила использование американской бомбы противКитая в 1949-1950 году. Однако не стоит забывать, что в группе идеологическихсторонников передачи информации, речь идет о Клаусе Фуксе, Давиде Грингласе,упомянутом Холле, был и классический разведчик - Жорж Коваль. Впоследствии повозвращению в Советский Союз он был преподавателем МХТИ им. Д. И. Менделеева, ав октябре 2007 года ему было присвоено звание Героя России. Тогда это расценилине только как привет от Советского Союза, но и как сигнал Путина о том, чторесурсы «перезагрузки» исчерпаны... Надо сказать, что случай с физиками, пожалуй, был первый иединственный в период холодной войны, когда шпионская активность нашлаоправдание в глазах части западной интеллектуальной элиты. Против смертногоприговора супругам Розенберг выступили Альберт Эйнштейн, Томас Манн, папаРимский Пий XII, было семь прошений о помиловании (они были отклонены). Эти симпатии отлично использовала советская разведка,искавшая в левых интеллектуалах и сочувствующих коммунизму изданиях своихскрытых и явных сторонников. Эхо того наследия отражается и в деле Сноудена. Всепонимают, что Москва набрала очки в том смысле, что предоставила ему временноеубежище и демонстрирует свою альтернативную Вашингтону позицию. При этом, как ив советское время, симпатии отдельных высказываний западных СМИ в пользупозиции Москвы, тонут в антипутинской критике. К чему приведут разоблачения Сноудена? Конечно, сканированиетелекоммуникаций союзников по ЕС и НАТО – большой скандал в общественно-политическомполе евроатлантики. Однако, более интересна единая реакция ведущих государств мира,отказывающих ему в убежище. Напрашиваются два вывода – либо они не хотят иметьдело с США. Либо откровения Сноудена не несут сюрпризов, способных заинтересоватьпрофессионалов. За всей поднятой шумихой не услышали доводы экспертов, что техническиевозможности спецслужб позволяют проверять по ключевым словам записи лишь 3%международных звонков и электронных сообщений. Грубо говоря, можно записывать исканировать весь мир, и потом сузить выборку суперкомпьютерами, но даже в этомслучае конечный поток будет читать ограниченный штат людей, который склонендопускать ошибки и не увидеть потенциальной угрозы. Остается открытым вопрос его пребывания в России. Если оностанется (как надолго?) это станет эпизодом, возможно случайной победы, которую Кремльзапишет в свой актив нового американского сдерживания. Неважно, какуюинформацию он выдаст, важен сам резонанс. Некоторые уже шутят, что товарищЭдуард Снежнов уже отдыхает на даче в поселке Лукоморье, рядом с офисом СВР вЯсенево. Как бы там ни было, ситуация вокруг Сноудена сложилась (или быларазыграна) в духе спецоперации. Теперь, когда психологический портретроссийского президента многим понятен, высказывания Путина, что «это не нашедело, мы не причем», читаются совсем противоположным образом. Что же в сухом остатке? Сноуден, среди прочего, указал, чтоза последние несколько лет США провели 61 тысячу хакерских операций по всемумиру. По существу речь идет о полномасштабной войне. О кибервойнах как главнойплощадке геополитического противостояния в XXI веке в последнее время говоряткак первые лица США, так и многие эксперты. Джон Керри в начале года назвалкибератаки оружием, «эквивалентным ядерному в XXI веке». Но в целом, это воспринимали как вот-вот возникающую реальность.Как оказалось, она уже наступила. Пентагон увеличил численностьспецподразделения по кибербезопасности с 900 до почти пяти тысяч сотрудников.Киберкомандование занимается защитой сетей, отвечающих за электроэнергию и всюинфраструктуру США, за оборону сайтов Пентагона от вторжения. The New York Times пишет, что предусматриваетсясоздания трех типов подразделений: сил по защите национальных компьютерныхсетей, которые отвечают за работу электростанций и других объектовинфраструктуры, «боевых сил», они будут отвечать за наступательные кибератакиза рубежом, а также «силы киберзащиты» для компьютерных сетей Пентагона. Спецгруппаготова атаковать потенциальных врагов в киберпространстве, в числе главных - Иран,Китай и Россия. В начале 2010 года о кибервойнах предупреждали разработчикиантивирусной программы McAfee. По данным компании, отслеживающей хакерскиеатаки по всему миру, признаки существования кибероружия были обнаружены сразу унескольких ведущих мировых стран: США, Китая, России, Франции и Израиля. Оформировании боевого киберподразделения в структурах Вооруженных сил в июле 2012 года заявила Германия, а Европейскаякомиссия рассуждает о целесообразности создания в ЕС объединенногоподразделения по борьбе с киберпреступностью уже три года.Летом 2012 года стали известны подробности операции«Олимпийские игры», инициированной американской администрацией еще в годыправления Джорджа Буша-младшего. Частью совместной кибератаки США и Израилябыло использование боевого трояна Stuxnet, поразившего летом 2010 года сетииранских ядерных объектов.В ноябре 2011 года департамент разведки США опубликовалотчет о том, что китайские и российские хакеры наносят вред экономике страныпутем похищения файлов с секретной информацией. В начале 2013 года специалисты«Лаборатории Касперского» объявляли о раскрытии вируса Red October, который с2007 года беспрепятственно собирал информацию в сетях Восточной Европы иРоссии. В свою очередь китайские военные летом 2011 года провозгласили эру«интернет-войн» и обвинили в ее развязывании власти США на примере революций варабских странах. В 2012 году Владимир Путин поручил ФСБ заняться вопросамикомпьютерной безопасности и предупреждения кибератак. Ведомству порученоразработать методику обнаружения хакерских атак, их предупреждения иликвидации. На прошлой неделе, в ходе заседания Совета безопасности Путинуказал на необходимость создания «кибервойск» и формирования к 2015 году новогоПлана обороны страны, отвечающему вызовам милитаризации космоса икиберпространства. Таким образом, основные державы уже вышли на новый уровеньконфликтов. Соответственно необходимы новые правила ведения войны и вероятноновые инструменты дипломатии, чтобы установить хотя бы рамку поведения вглобальном киберпространстве. Тем временем, появление таких героев (глобальныхперебежчиков нового типа) как Сноуден дает возможность сохранить паритет, как всвое время супруги Розенберги дали возможность избежать доминирования однойсверхдержавы. P.S. The Washington Post публикует реакцию аналитика ДаниэляЭллсберга на дело Сноудена: «Многие люди сравнивают Сноудена со мной, причем не в егопользу. Он сбежал из США и ищет убежища, а не предстает перед судом, как в своевремя случилось со мной. Такова аргументация критиков Сноудена. Я с этим несогласен. Страна, в которой я остался, была другой Америкой. Я как и Сноуден,являлся «беглецом от правосудия». Но в течение двух лет, когда я находился подобвинением, у меня была возможность свободно общаться с прессой и выступать спубличными лекциями. Я был частью движения против продолжавшейся войны воВьетнаме, и моей исключительной заботой была помощь в окончании этой войны. Яне мог сделать это из-за границы, и отъезд из страны никогда не приходил мне вголову. Но повторить мой путь в сегодняшних США невозможно. Сноуден повторил бысудьбу рядового Брэдли Мэннинга, который передал секретные данные ресурсуWikiLeaks и был обвинен в помощи врагу.…. Надеюсь, что благодаря информации,которую раскрыл Сноуден, начнется движение по спасению американской демократии.Подобные утечки информации остаются источником жизненной энергии для свободнойпрессы и американской республики».
