Попытки Литвы в рамках председательства в ЕС представить программу «Восточного партнерства» как механизм сдерживания евразийской интеграции актуализировали вопрос понимания евразийского проекта в Восточной Европе и тему противостояния двух интеграционных проектов. С докладом, посвященным восприятию евразийского проекта в постсоветских республиках, в рамках Круглого стола «Литва во главе ЕС: ожидания и возможные итоги» выступил замдекана Исторического факультета МГУ им. М.В.Ломоносова, специалист по истории российского ближнего зарубежья, исполнительный директор Политологического центра «Север-Юг» Алексей ВЛАСОВ
Александр Носович «Критика евразийского проекта транслируется через Польшу и Прибалтику»
Попытки Литвы в рамках председательства в ЕС представить программу «Восточного партнерства» как механизм сдерживания евразийской интеграции актуализировали вопрос понимания евразийского проекта в Восточной Европе и тему противостояния двух интеграционных проектов. С докладом, посвященным восприятию евразийского проекта в постсоветских республиках, в рамках Круглого стола «Литва во главе ЕС: ожидания и возможные итоги» выступил замдекана Исторического факультета МГУ им. М.В.Ломоносова, специалист по истории российского ближнего зарубежья, исполнительный директор Политологического центра «Север-Юг» Алексей ВЛАСОВ:- В течение это года мы открыли центры евразийских исследований, и нам удалось провести открытую дискуссию с нашими польскими коллегами в Варшаве на тему «Постсоветское пространство между европейским и евразийским проектом». И я как раз понял, что главный предмет дискуссии (неважно, где ты находишься: в Киргизии, Армении или на Украине) состоитне в дискуссии об идеологии (идеологию евразийского проекта в простой ипонятной форме сейчас сформулировать достаточно сложно). Вопрос заключается в том, какой образ, какое максимально простое, понятное наполнение можно предложить жителям постсоветских стран в качестве альтернативы той модели, которую предлагает для постсоветских стран Европа. Проблема в том, что контуры той модели, которую мы предлагаем, прочерчены не до конца, не артикулированы. И возникает ощущение и на Южном Кавказе, и в Центральной Азии, и особенно на Украине, что Европейский союз предлагает некий общий набор стандартов – модель сотрудничества, в рамках которой Брюссель может взаимодействовать с любой страной постсоветского пространства. В то же время о Евразийском союзе сложилось устойчивое мнение, что это есть попытка заретушированного возрождения Советской империи, Советского Союза. Конечно, это представление оказывает устойчивое воздействие на элиты и определенную часть населения. Прежде всего, молодежи, потому что население среднего и старшего возраста имеет опыт участия в большом интеграционном проекте, который назывался Союз Советских Социалистических Республик. Ценностные ориентиры этих людей за 20 лет категорически не разошлись и не встали поразные стороны баррикад вне зависимости от того, в какой из постсоветских республик мы сейчас живем.Но та часть молодежи (особенно это заметно по Украине и Южному Кавказу), которая лишена этого опыта советского общежития, она не может опираться на некоторый набор ностальгических воспоминаний о прошлом, когда Россия предлагает ей новый проект интеграции. У них нет ностальгических воспоминаний – невозможно к ним апеллировать. С этой точки зрения именно молодежь (подчеркну: особенно это заметно на украинском опыте) и составляет тот слой населения, который в социологических опросах говорит о своих предпочтениях в пользу европейской интеграции. Так, по последним опросам, который проводил фонд Branding Research Евгения Копатько на Украине, оказалось, что среди старшего и среднего поколения идея европейской и евроатлантической интеграции (вступления в НАТО) даже в западных областях Украины не находит такого отклика, как среди молодежи.Та же ситуация в стране, которая, казалось бы, является главным союзником России на Южном Кавказе, где находится ее единственная военнаябаза в этом регионе – в Армении. Там значительная часть молодых армян являются либо открытыми, либо латентными сторонниками движения Армении всторону Запада (отчасти с помощью многочисленной армянской диаспоры). Поэтому, если смотреть на эту проблему не из Москвы с высот нашего научного понимания интеграции, а побывать, как говорят археологи, в «поле»: посмотреть, существует ли вообще проблема выбора между европейской и евразийской интеграцией, не навязан ли этот выбор извне, то возникают следующие выводы. Во-первых, такая дилемма действительно существует и существует, потому что евразийский проект характеризуется западными экспертами как проект автократических, коррумпированных государств. «С кем вы объединяетесь? - обращаются они, допустим, к Казахстану. С Россией, где правит диктатор Путин, где подавляются права и свободы и т.д. и т.п.? А с кем вы, Владимир Владимирович, собираетесь объединяться? С Казахстаном и Беларусью – государствами, в которых элитакоррумпирована до предела (Казахстан) или правит нерукопожатный в Европе диктатор (Беларусь)?»То есть система аргументации во всех случаях используется одна и та же, только вкладывается в разные модули. Безусловно, это отношение транслируется и через Прибалтику тоже. Польша – это понятно: некоторые польские центры целенаправленно работают против евразийского проекта. Но это происходит и через контакты с нашими прибалтийскими коллегами. В университетах Тарту и Таллина мне тоже доводилось слушать такую версию: евразийский проект – это консервация архаичных, недемократических, авторитарных режимов – это Евразийский союз диктаторов!Такая позиция оказывает заметное воздействие на общественные настроения в странах постсоветского пространства. Что касается элит, то там ситуация немного другая. Ни украинская элита, ни элиты стран Южного Кавказа на самом деле не хотят идти ни в сторону Брюсселя, ни в сторону Москвы. Они не хотят ни европейский, ни евразийский проект. Их задача – получать максимальные бонусы и преференции, лавируя между двумя центрами силы и выбивая себе бонусы от обеих сторон. В классической форме это делает Украина. Ничего кроме смеха у меня меморандум от 31 мая, подписанный между Евразийской экономической комиссией и Украиной, не вызывает. Цена этого документа равняется цене той бумаги, на которой он был написан. Еще более смехотворны попытки украинских политологов что-то раздуть из этого документа: ничего содержательного он в себе не несет. Пока у Украины есть пространство дляманевра, пока Янукович может сидеть на двух стульях, он будет сидеть надвух стульях и набирать себе бонусы в копилку предстоящих президентскихвыборов. Постсоветские элиты живут в формате тактических решений. У них отсутствует внятная стратегия действий. А выбор интеграционного пути – это, безусловно, стратегическое решение. Но зачем его принимать, если в режиме «от выборов до выборов» элиты работают «на карман», а затем возникает новая политическая ситуация, в рамках которой они будут корректировать курс, продвигаясь на полшага в сторону Москвы или подписывая договор об ассоциации и зоне свободной торговли с ЕС. Не более того. Когда говорят, что произойдет смена элит, и новые элиты примут стратегическое решение – идти в Европу или участвовать в реинтеграции постсоветского пространства – это иллюзия. Постсоветские элиты – это корабль, в котором часть команды стоит на палубе, часть в трюме. В рамках электорального цикла они меняются, но курс остается прежним. Исключением была Юлия Владимировна Тимошенко, которая предложила время от времени сбрасывать кого-то с корабля, после чего сбросили ее, и украинский корабль продолжил плыть прежним курсом, не приставая ни к одному из берегов и не давая никаких обязательств, от которых потом былобы невозможно отказаться. Являются ли те люди, например, в Киргизии, к которым приезжают уполномоченные лица как из Москвы, так и из Брюсселя, элитой? Вопрос главный состоит в том, сформировались ли в странах постсоветского пространства полноценные политические элиты за те 20 лет, которые прошли после распада Советского Союза. Я не буду давать однозначного ответа, но факты показывают, что этот проект далеко не завершен. Также как не завершен процесс выстраивания конструкции национальной государственности – странам Центральной Азии и Южного Кавказа до этого очень далеко. В выводе мы можем говорить о том, что евразийский проект, безусловно,не направлен на противопоставление европейскому. Наоборот, он может стать шагом к формированию нового интеграционного модуля: Европа плюс евразийский проект. Ситуация в Южной Европе сейчас все чаще заставляет Брюссель прислушиваться к тем интеграционным инициативам, которые исходят из России. С другой стороны – 80% товаров на двух крупнейших рынках Центральной Азии либо китайские, либо из китайского сырья. Если мы предлагаем разумную альтернативу, то мы должны объяснить гражданам Киргизии с этих рынков, чем они будут заниматься после введения таможенных пошлин на границе с Китаем. Мы слишком много говорим отвлеченно, не пытаясь вникнуть в суть тех вопросов, которые волнуют простых граждан тех стран, на которых работаети пропаганда Европейского союза, и пропаганда Евразийского союза. До тех пор пока не будет сформулирован четко образ, идеология и содержательное ядро проекта экономической или политической интеграции, который мы предлагаем постсоветскому пространству, политика лавирования политических элит между двумя интеграционными проектами будет продолжаться. Фото с сайта: www.picreadi.ru
