последнее время в западной прессе все чаще стали говорить о том, что в Сирии воюют выходцы в Северного Кавказа - бывшие студенты религиозных ближневосточных учебных заведений или боевики, получившие военные навыки в ходе двух военных кампаний в Чечне. Ситуацию в интервью «Вестнику Кавказа» прокомментировал директор фонда "Альтаир" Руслан Курбанов. Он также высказал свое мнение в отношении развития событий на самом Северном Кавказе.
Автор: Беседовала Мария Сидельникова, специально для «Вестника «Кавказа»
В последнее время в западной прессе все чаще стали говорить о том, что в Сирии воюют выходцы в Северного Кавказа - бывшие студенты религиозных ближневосточных учебных заведений или боевики, получившие военные навыки в ходе двух военных кампаний в Чечне. Ситуацию в интервью «Вестнику Кавказа» прокомментировал директор фонда "Альтаир" Руслан Курбанов. Он также высказал свое мнение в отношении развития событий на самом Северном Кавказе. - Как происходящее в Сирии сказывается на Северном Кавказе?- Как при различных сценариях сирийского конфликта это повлияет на российский Кавказ – проблема очень многогранная и многослойная. На самом деле это влияние уже происходит, потому что тысячи и тысячи кавказских ребят связаны непосредственно с Сирийской Республикой. Они получали там образование. Они годами – по десять, по восемь лет – учились в сирийских городах, в сирийских вузах. Поэтому им больно наблюдать кровопролитие, которое разворачивается на улицах сирийских городов и в сирийской глубинке. Поэтому со стороны молодых верующих на Кавказе развиваются различные формы участия в этом конфликте. Они или статьями своими, или активностью в интернете поддерживают одну из сторон, или же, самая жесткая форма, когда кавказские молодые ребята, занимающие жесткую позицию, участвуют непосредственно в боевых действиях на стороне оппозиции. При этом есть значительная часть мусульман, получивших образование в сирийских вузах, которые, наоборот, поддерживают правящий режим.Поэтому по мере усугубления сирийского конфликта, я думаю, его прямое отражение на российском Северном Кавказе также будет усугубляться. Уже сегодня в Дагестане начались митинги в поддержку сирийской оппозиции. Это пока первые шаги. Если количество жертв перевалит за 100 тысяч человек в сирийском конфликте, как это будет оцениваться в среде верующей молодежи? Она ведь все больше и больше превращается в серьезную общественно-политическую силу, с которой вынуждены идти на диалог власти кавказских республик - и Юнус-Бек Евкуров, и прежний президент Дагестана Магомедсалам Магомедов. Я думаю, что этой проблеме наши власти должны уделять не меньшее внимание, чем попыткам урегулирования самого сирийского конфликта. - Есть ли данные о числе выходцев с Северного Кавказа, воюющих в Сирии?- Думаю, что даже компетентные органы не знают точное число граждан России, которые принимают участие в сирийском конфликте. Об их активности, об их количестве мы можем какое-то приблизительное представление получить по их видеообращениям, видеороликам, которые они выкладывают в сети, об участии в каких-то операциях силовых и т.д.Думаю, что по мере развития сирийского конфликта счет кавказских активистов, которые участвуют в сирийских вооруженных столкновениях, будет идти на тысячи, поскольку большое количество кавказцев участвовало в конфликте в Афганистане, в Вазиристане, что в Йемене были кавказцы. Сегодня они все стягиваются на сирийские земли. Как они сами непосредственно будут влиять на события на Северном Кавказе – это должно беспокоить не только власть и не только компетентные органы, но и все наше общество, потому что страдать в первую очередь от усугубления конфликтов на Северном Кавказе будут простые люди. - А какова сейчас обстановка на Северном Кавказе в частности в Дагестане? Вы отмечаете какие-то изменения в ситуации в регионе после прихода Рамазана Абдулатипова?- После прихода к управлению республикой Рамазана Абдулатипова все жители Дагестана отмечают его решительные шаги в попытке сломать все те негативные тенденции, которые сложились в Дагестане. Это попытки начать бороться с коррупцией реально. Отстранены многие руководители муниципальных районов, которые или проворовались, или уже десятилетиями сидят в своих креслах. Это решительная зачистка руководства всех транспортных компаний Дагестана, в том числе аэропорта. Это попытка выдавить из власти тех людей, которые десятилетиями кормились у бюджетной кормушки. Это попытка привлечь молодые кадры, в том числе получившие образование в Москве, к управлению некоторыми ключевыми секторами в республике. Но мне кажется, до сентября, когда будет определяться дальнейшая судьба самого Абдулатипова, он не успеет достичь самого главного, что нужно сделать в Дагестане, чтобы сломать полностью негативные тенденции: консолидировать расколотую политическую элиту, консолидировать все здоровые общественные и политические силы. Для этого нужен более длительный срок, хотя бы год-полтора.Если же его намерения тверды в попытке навести порядок в Дагестане, если все-таки федеральное правительство даст ему новый кредит доверия, новый карт-бланш на изменение ситуации в республике, думаю, что это должно стать для Рамазана Абдулатипова первоочередной задачей – консолидация общества и политической элиты. Я надеюсь все-таки в его лице увидеть реализацию всех тех надежд, которые дагестанцы связывали с каждой сменой власти в республике.- Каковы шансы Абдулатипова остаться главой республики?- Скорее всего, Кремль окажет ему доверие возглавить республику на более длительный срок. А что касается его шансов на успех, дагестанцы настолько сильно истосковались по твердой руке, которая способна навести порядок, что они поддержат сейчас его в огромной степени даже без оглядки, как, может быть, в первом порыве хотели поддержать Юнус-Бека Евкурова жители Ингушетии, поскольку запрос на наведение порядка в республике очень большой. Я надеюсь, что все-таки начавшаяся консолидация более-менее здоровых общественных сил вокруг Абдулатипова сдвинет этот процесс с мертвой точки, и мы увидим какие-то плоды хотя бы к сентябрю.- В Ингушетии похожая ситуация. Как вы расцениваете шансы Евкурова?- Юнус-Бек Евкуров остается верным офицером, находящимся на российской политической службе, и он как человек, всю жизнь посвятивший служению государству, во главу угла ставит соблюдение российского закона и законности на территории Республики Ингушетия. Поэтому даже в ситуации, когда складывается религиозный конфликт между официальным духовенством и альтернативными религиозными активистами, он всегда смотрит не на то, с кем привычнее было работать прежним руководителям республики, а российские законы. По российскому закону имеют право на существование альтернативные мусульманские общины. Тогда он заставляет официальное духовенство сесть за стол переговоров с независимыми религиозными активистами и общинами. И эта ставка на российский закон дает свои плоды, потому что ему в короткий срок удалось сбить накал внутри противостояния, когда жители Ингушетии убивали друг друга по признаку принадлежности к различным общественным и религиозным группировкам.Такой подход должен оправдать себя и в Дагестане. В регионах Кавказа существует уникальная ситуация. У жителей республик доверие к федеральной власти намного больше, чем доверие к республиканской власти. И если жители республик видят за спиной своего руководителя твердую поддержку Кремля, то они и ему тоже оказывают максимальную поддержку, и это помогает переломить ситуацию. Если ингушский пример будет реализован в Дагестане, будучи помножен на местную специфику, думаю, что мы сможем увидеть позитивные изменения к лучшему в ближайшем будущем.
