Безусловно, Глава государства все это прекрасно понимает. Именно это понимание обусловливает долгосрочные программы развития и демократизации страны, хотя многим гражданам хочется, чтобы все произошло быстро, и они уже сейчас смогли сполна вкусить все плоды демократии. В данной связи нужно заметить, что скорость реформ никогда не была их основной характеристикой. Основа любых преобразований — их эффективность и необратимость. А для достижения этих показателей поспешность крайне вредна.
Преемственность власти: перестроение в «колее развития» без выезда на встречную полосу О преемственности власти в Казахстане сегодня рассуждают все, кому не лень. Вопрос этот более чем актуальный, и беспокоит он как международное сообщество, так и рядовых казахстанцев. И если первые пекутся больше о внешнеполитическом курсе страны и стабильности энергопоставок в постназарбаевский период, то рядовые граждане, напрямую связывающие с именем президента стабильность и развитие республики, реальнопереживают за будущее страны.Особенную активность в обсужденииданного вопроса проявляет духовенство. Можно долго рассуждать и спорить о том,нужно ли духовным лицам вмешиваться в светскую политическую жизнь, но нельзя неразделить обеспокоенность руководителя СМК М. Телебекова, (снискавшего себенеоднозначную славу на поприще недорогого PR), о судьбе демократии в нашей стране.При этом нельзя не отметить определенную парадоксальность отстаиваниядемократических идеалов представителем одной из канонических религий. Она заключаетсяв том, что на протяжении последних столетий (а может и тысячелетий)авторитарные режимы, как правило, опирались на определенную религию идействовали, хотя порой только формально, в ее интересах. В странах Европы на монархов огромноевлияние имели кардиналы и Папа Римский, в Российской империи — Патриарх имитрополиты, становление Османской империи напрямую связано с желаниемраспространить ислам на новые территории. Даже в деятельности самых жестокихдиктатур ХХ века просматривается религиозный подтекст. Так, И.В. Сталин, обучавшийся всвое время в духовной семинарии, а также его последователи фактически в основугосподствующей в СССР идеологии заложили религиозные каноны, доработав их поднужды коммунистической идеологии: иконы превратились в портретыкоммунистических классиков и вождей, перекочевав из угла помещений на центрстены; десять заповедей стали основой для «Морального кодекса строителякоммунизма»; церковные хоругви превратились в красные знамена; разрушенныецеркви и мечети заменили клубами и домами политпросвещения и т.д. Совсем откровенно в данном контекстевысказался самый кровавый диктатор прошлого столетия Адольф Гитлер, которыйсказал: «Кто утверждает, что национал-социализм является новой идеологией — тотничего не понимает. Национал-социализм — это новая религия!». Все вышеприведенные рассужденияпорождают насущную потребность разобраться как с самим понятием «демократия»,так и с тем, может ли демократия в нашей стране существовать в тех формах, вкаких она существует в европейских странах и в Соединенных Штатах Америки. В данной связи нельзя не признать, чтосамо понятие «демократия» сегодня зачастую толкуется вульгарно и примитивно.Почему-то демократию, опираясь на дословный перевод данного термина («властьнарода» или «народовластие»), в наше время отождествляют с властью толпы наплощадях (Киев, Бишкек, Тбилиси, столицы государств «арабской весны») изверскими расправами над бывшими руководителями стран (С. Хусейном,М. Каддафи). Все это требует четкого разграничения пониманиядемократии как идеала, когда действительно применим дословный перевод данноготермина, и демократии как формы общественно-государственного устройства,которая в конкретных странах на конкретных этапах их исторического развитияимела и имеет свои особенности и специфику, начиная со времен Эллады и ДревнегоРима и заканчивая наиболее эталонной сегодня моделью, в качестве которойвыступают США. Да и этот эталон с точки зрения идеала имеет свои изъяны.Президент, например, выбирается не всенародно прямым голосованием, а коллегиейвыборщиков, формируемой по весьма непростому принципу. С этой точки зрениядемократия в бывшем СССР была ничем не хуже: трудовые коллективы влияли на поступлениечеловека в КПСС, а члены КПСС избирали руководителей всех рангов. В данномслучае КПСС выступала в качестве коллегии выборщиков, притом, болеемногочисленной, чем в США. К серьезным изъянам американской модели демократиинеобходимо в обязательном порядке добавить и наличие резерваций для коренногонаселения США — индейцев. Также имеет свою специфику и демократия во Франции, вГермании, в Великобритании и других странах ЕС. Кстати сказать, Великобританиюпо совершенно формальным признакам вообще трудно причислить к демократиям, таккак она является хоть и конституционной, но монархией. Да вообще, какую быстрану, называемую демократической, сегодня мы не взяли, везде можно найти своюспецифику и обнаружить совсем недемократические элементы вобщественно-политическом устройстве. Для понимания такого разночтениядемократии необходимо опереться на философскую трактовку понятия «идеал»,согласно которой идеал — это то, к чему необходимо стремиться, но также это ито, что практически недостижимо в реальной жизни. Отличия в формах демократическогоустройства различных государств детерминируются многими факторами: иисторическими, и географическими, и этническими и др. Одним из ключевых срединих является сложившийся на протяжении многих веков менталитет того или иногонарода. В данной связи, говоря о Казахстане и Центральноазиатском регионе,нужно четко понимать, что его коренные народы имеют вековые и даже тысячелетниетрадиции, чего нельзя сказать, например, о населении США, которое относительновышеупомянутого региона весьма молодо, и которое формировалось из разныхэтносов с разных континентов. Традиционно организатором жизнитюркских народов, начиная со времен Чингисхана, являлся сильный правитель,харизматическая личность. Да и в соседней России, особенно в европейской еечасти, всегда правили вначале князья, а позже цари и императоры. Этаособенность жизнеустройства и народов Центральной Азии, и России нашла своевоплощение в русской характеристике того или иного человека: «Без царя вголове!». Иными словами мироустройство без сильного правителя вообще непринималось и воспринималось сродни хаосу. Ничего подобного народонаселение СШАне знало. Соответственно, это обусловило отсутствие у него и историческойпамяти, и памяти генетической о необходимости сильного лидера, жесткогоединоначалия. Поэтому демократия в Центральноазиатском регионе (да и в России)обязательно будет иметь свою специфику, связанную с длительным и постепеннымпереходом от «сильной руки» к народовластию. Совершенно очевидно, что модельСоединенных Штатов здесь в своем изначальном виде работать не будет. Мало того,ее неадаптированное внедрение может привести к весьма негативным последствиям ввиде дестабилизации общественной жизни, экономического спада, разгулапреступности (вспомним «лихие 90-е»), сепаратистским настроениям и действиям. Безусловно, Глава государства все этопрекрасно понимает. Именно это понимание обусловливает долгосрочные программыразвития и демократизации страны, хотя многим гражданам хочется, чтобы все произошлобыстро, и они уже сейчас смогли сполна вкусить все плоды демократии. В даннойсвязи нужно заметить, что скорость реформ никогда не была их основнойхарактеристикой. Основа любых преобразований — их эффективность инеобратимость. А для достижения этих показателей поспешность крайне вредна. Ксожалению, недоброжелатели нашей страны основную ставку в своих информационныхатаках на существующую социально-политическую систему делают именно нанетерпеливость граждан. Но этот посыл происходит от незнания менталитетакоренного населения страны: что-что, а терпения казахам не занимать, так какего формирование — это важный элемент традиционного народного воспитания. Возможно,поэтому Казахстан сейчас на постсоветском пространстве и является лидером помногим показателям, далеко перегнав страны различных «цветных» революций, вкоторых их граждане захотели получить совершенный демократический строй быстрои без всяких ожиданий.В контексте демократического развитиясегодня все чаще и чаще обсуждают проблему преемственности власти в государстве.Именно преемственности, а не передачи власти вообще. Это обусловлено пониманием(и в первую очередь элит) того обстоятельства, что только при еепреемственности возможно эволюционное, а не революционное развитие страны и общества.В данной связи необходимо напомнить, что бывший СССР после революции 1917 годапо основным показателям достиг уровня дореволюционной России 1913 года только в1940 году. Таким образом, почти четверть века ушло на то, чтобы восстановитьпосле революции былой экономический потенциал. И это цена, как правило, любыхреволюций.Существует теория так называемой «колеиразвития», согласно которой государства и народы, подвергнутые серьезнейшимтрансформациям, все равно возвращаются к своему историческому архетипу,определяющему состояние их экономической, общественной и политической культуры.В данной связи хочется отметить толькоодно обстоятельство: периоды возврата в «колею развития» зависят напрямую оттого, насколько далеко от этой «колеи» будет уведено общество. Соответственно,преемственность власти не позволяет уходить от предопределенного пути. А это, всвою очередь, означает, что развитие в случае максимальной преемственностивласти будет наиболее быстрым и эффективным. Таким образом, не революции, апреемственность власти дает наиболее быстрый и всеобъемлющий эффект.Очень часто преемственность власти втой или иной стране определенные силы пытаются толковать как ее узурпацию,авторитаризм, клановость и т.д. Однако это большей частью связано с попыткамивнешнего влияния на страну и на ее руководство. Никто не говорит ни о чемподобном, например, в отношении наследственной передачи власти в Великобритании— одной из старейших монархий Старого Света. Но как только возникаетнеобходимость установить влияние в той или иной стране, сразу же этот приемпускается в ход. Очень хорошо это просматривалось в период так называемой«арабской весны».Тем не менее, процесс передачи властипреемнику (а значит и его команде) должен отвечать ряду условий:1) легитимности; 2) гласности и открытости; 3) подконтрольностивыборным органам (а в конечном итоге — народу страны); 4) учета мнениябольшинства населения (путем референдумов, социсследований и т.д.); 5) внутреннейи внешней защиты конституционного строя на период передачи власти; 6) полногосохранения управляемости в процессе передачи властных полномочий; 7) отсутствияантагонизма и краеугольных противоречий между действующей властью и еепреемниками; 8) постепенности в вопросе кадровых перестановок и ротаций.Возможным смягчением в переходныйпериод могло бы стать частичное оставление отдельных властных полномочий запредыдущим Главой государства, с последующим их делегированием преемнику. Ведьучитывая сложную структуру внутриэлитных отношений даже самая «мягкая передача»власти имеет определенные риски. В любом случае президент страны — это тожепрофессия, которой, как ни странно, нигде не учат. Следовательно, здесь, как ив любой другой профессиональной сфере, применимо понятие «молодой специалист».А к молодому специалисту для более быстрой профессиональной адаптации всегдаприкрепляли опытного наставника. Возможно, данную положительную практику, сопределенными доработками, можно было бы применить и в институте президентства.Это так к размышлению.В любом случае вопрос должен бытьоткрытым для обсуждения и конструктивных предложений. СанжарБокаев, политолог
