С грузинской стороны таких заявлений не было, но только потому, что сам факт встречи в Ереване практически не привлек внимания общественности и не мог быть интерпретирован президентской партией, оказавшейся в оппозиции, как «сдача позиций и начало признания независимости Южной Осетии».
Грузино-осетинская встреча в Ереване
Георгий Гвимрадзе: «Территориальная целостность – не самоцель, а ресурс» Автор: Георгий Калатозишвили, Тбилиси.
Специально для «Вестника Кавказа»Недавно в Ереване состоялась неофициальная встреча экспертов и представителей НПО в рамках общественного диалога «Точка зрения». Неправительственные организации, которые представляли члены делегации отЮжной Осетии, почти сразу заявили об их участии в диалоге исключительнов «личном качестве». Официальные власти Южной Осетии сразу выразили негативное отношение к встрече и заявили, что она никак не отражает мнения официального Цхинвали. С грузинской стороны таких заявлений не было, но только потому, что сам факт встречи в Ереване практически не привлек внимания общественности и не мог быть интерпретирован президентской партией, оказавшейся в оппозиции, как «сдача позиций и начало признания независимости Южной Осетии».На самом деле, любой диалог экспертов после трагедии августа 2008 года позволяет хотя бы представить картину пропасти, разделяющей два общества. И встреча представителей гражданского сектора в этом смысле даже полезнее политических переговоров, поскольку общественные деятели, эксперты и гражданские активисты не обязаны скрывать под дипломатическойфразеологией свои истинные воззрения или вуалировать мнения, превалирующие в обществе. Тематика беседы оказалась весьма обширной: от геополитического контекстаситуации вокруг признанной Россией республики до торгово-экономическоговзаимодействия и пресловутого Эргнетского рынка на границе Грузии и Южной Осетии. Материалы встречи свидетельствуют, что гражданское сообщество Грузии, по крайней мере его представители, выступившие в Ереване, готово к переосмыслению важных постулатов, легших в основу официальной концепции «оккупации» Абхазии и Южной Осетии. В первую очередь, это готовность к прямому диалогу между Тбилиси и Цхинвали во взаимодействии с Москвой. Признать Абхазию и Южную Осетию если не равноправными участниками процесса, то хотя бы «сторонами в конфликте» предлагает и госминистр по реинтеграции Грузии Паата Закареишвили, но пока как-то глухо и неотчетливо, поскольку команда премьер-министра Иванишвили опасается обвинений в «сдаче позиций» и отказе от той же концепции «оккупации». Продуктивна эта концепция или нет, но ей не откажешь в четкости и осмысленности с точки зрения взаимодействия по линии Грузия–Запад. По мнению команды Михаила Саакашвили, если проблема Южной Осетии и Абхазии будет рассматриваться на Западе не в парадигме «великая постимперская Россия и маленькая Грузия, стремящаяся к независимости», а в контексте отношений между грузинским государством и одним из нацменьшинств, требующим самоопределения, то отношение западных столиц к проблеме можетпретерпеть серьезные изменения. Причем не в пользу Грузии. Поэтому тезис, озвученный в Ереване представителями грузинских НПО, о прямом диалоге с Цхинвали при взаимодействии с Россией можно воплотить в жизнь только при условии полной смены внешнеполитического курса Тбилиси. В противном случае он будет постоянно сталкиваться с резонными возражениями сторонников прозападного курса, то есть адептов преимущественного взаимодействия с Западом и вступления Грузии в НАТО.Тем не менее весьма интересен тезис о дифференцированном подходе к Абхазии и Южной Осетии со стороны Тбилиси. Действительно, у этих конфликтов есть свои специфические особенности, но идея «дифференциации»также не может воплотиться в жизнь без отказа от концепции «оккупации»,логично предполагающей одномерное, линейное отношение к ситуации, сложившейся вокруг бывших автономий Грузии.Значимо прозвучало предложение восстановления доверия и исключения в осетинском обществе восприятия Грузии в качестве врага. Но вряд ли для этого достаточно «систематизировать на политическом уровне демократические институты, а на общественном – формировать понятие гражданской нации». Но с августовских событий прошло слишком мало времени, чтобы эмоциональный фон не влиял на рациональное осмысление конкретных интересов.Эксперт по вопросам Кавказа Георгий Гвимрадзе озвучил «крамольный» для грузинской общественности тезис, что территориальная целостность – не самоцель, а ресурс. Но эта здравая мысль вряд ли найдет понимание в современном грузинском обществе, переживающем «травму идентичности» в связи с потерей Абхазии и Южной Осетии. Тем более что процесс сопровождался поражением в войне и появлением сотен тысяч беженцев. Точно также, как в осетинском обществе столь же крамольно прозвучала бы оценка независимости (от Грузии) в качестве «ресурса, а не самоцели» даже в случае кардинальной смены политики Тбилиси.Неудивительно, что даже по таким «простым» вопросам как транспортное сообщение и свободное передвижение людей особого взаимопонимания не былои быть не могло. Грузинские «общественники» рьяно защищали принцип, но явно подразумевали в первую очередь свободное передвижение по территорииГрузии, тогда как их осетинские и абхазские коллеги имеют в виду вовсе не это, а свободное получение, например, шенгенских виз.Что касается работы ирригационных систем и вопросов газоснабжения, то все конечно «за», но упомянутые проблемы наталкиваются на невозможность (по крайней мере, с точки зрения Тбилиси) оформления конкретных договоренностей с властями Южной Осетии, поскольку это стало бы важным аргументом их легитимации не только Россией, но и самой Грузией. А проект «Эргнетский рынок» неосуществим в условиях, когда Тбилиси настаивает на таможенном и ином контроле над передвижением товаров. Привлекательность такой формы приграничной торговли для мелких предпринимателей как раз и состояла в стихийности и неподконтрольности рынка для фискальных органов Грузии.Весь этот клубок конфликтных интересов и противоречий обсуждался довольно заинтересовано. И при всей сложности его кропотливой развязки, обе стороны согласились, что разрубить исторически сложившийся одним махом абсолютно невозможно.
