Именно противоречия во взаимном восприятии представителей интеллигенции, гуманитарной элиты умножают имеющиеся бюрократические шероховатости в несколько раз. Иными словами, необходим интеллектуальный диалог, координация усилий между представителями гражданского общества Казахстана и России, для того чтобы наша интеграция не ограничивалась сферой элитных коммуникаций, а стала тем, чем она и должна быть – полноценным общественным проектом.
В России с большим вниманием следили за событиями, происходившими в течение января 2013 года в казахстанской политике. Кадровые перестановки, которые произошли в высших эшелонах власти, далеко не безразличны российской политической элите, поскольку роль и значение Казахстана во взаимодействии с Кремлем в рамках интеграционного тренда постоянно возрастает. И, конечно же, очень важно понимать, с кем предстоит иметь дело высшим российским чиновникам и управленцам, как в обсуждении межведомственных проблем, так и в диалоге на самом высоком уровне. На первый взгляд, перемены не столь велики. Гораздо более значимыми кажутся изменения в структуре правительства, компетенциях министерств, перераспределении полномочий и зон ответственности между отдельными ведомствами. Что же касается персонального состава правительства, то ни для кого не секрет, что на протяжении последних нескольких лет высшее руководство Казахстана использует одну и ту же аппаратную колоду, периодически перемещая по кругу достаточно ограниченный набор «проверенных кадров».Именно в силу этого обстоятельства перед российской элитой не стоит проблема «узнавания». Каждый из высших казахстанских чиновников хорошо известен их московским коллегам и, предположим, перестановки, произошедшие по линии министерства культуры и информации, скорее всего, не приведут к срыву совместных проектов. Да, ушел Мынбай, пробывший на этой должности сравнительно короткий промежуток времени, но пришел не менее компетентный, хорошо знающий проблематику направления и тесно контактирующий с российским партнерами Кул-Мухаммед. Ключевые интеграционные треки также остались в рамках переговорного процесса с хорошо известными российским чиновникам персоналиями. Судя по визиту в Москву главы казахстанского МИДа Ерлана Идрисова, и у него нет никаких проблем в общении с Сергеем Лавровым. Оба дипломата принадлежат к «классической школе», блестяще подготовлены и образованы, а потому, по мнению большинства экспертов, именно визит Идрисова позволил снять определенную напряженность, возникшую между Москвой и Астаной по ряду нерешенных вопросов в течение декабря-января 2012-2013 года.И все же возникает ощущение, что плотность межведомственных коммуникаций, прекрасные отношения на уровне руководителей отдельных ведомств и уж тем более полное взаимопонимание на уровне первых лиц далеко не всегда могут обеспечить сохранение информационного позитива в «воспроизводстве» взгляда на российско-казахстанские отношения через медийное поле. В чем же проблема? Проще всего списать возникшие сложности на издержки роста. Действительно, объем взаимных контактов на уровне бизнес-структур и политического класса РК и РФ увеличился в разы. Естественно, возникают неизбежные трения, которые всегда сопутствуют периоду адаптации. Но, с моей точки зрения, проблема заключается еще и в том, что по-прежнему низок уровень коммуникаций между странами евразийского проекта по линии гражданских обществ. Элиты взаимодействуют друг с другом, а гуманитарное, интеллектуальное, экспертное сообщества Казахстана и России соприкасаются только в формате крупных мероприятий, если не брать механизмы приграничного сотрудничества. На мой взгляд, именно противоречия во взаимном восприятии представителей интеллигенции, гуманитарной элиты умножают имеющиеся бюрократические шероховатости в несколько раз. Иными словами, необходим интеллектуальный диалог, координация усилий между представителями гражданского общества Казахстана и России, для того чтобы наша интеграция не ограничивалась сферой элитных коммуникаций, а стала тем, чем она и должна быть – полноценным общественным проектом.
