В современном казахстанском обществе бытует множество вредных мифов, которые, как мне кажется, следует начать опровергать. Большинство из них являются продуктом деятельности т.н. казахско-советской творческой интеллигенции, прежде всего ее писательско-журналисткого корпуса. Эти мифы можно было бы считать невинными заблуждениями, вызванными нездоровым сознанием, болезненной фантазией и банальным невежеством некоторых наиболее одиозных представителей «старшего поколения». Но, как показывают события, они уже переходят, перехлестывают крайне опасные значения и пороги, становятся частью национальной картины мира и, в конечном счете, тянут страну вниз, заставляют нашу сонную нацию пятиться назад. Вот об этом хотелось бы поговорить...
В современном казахстанском обществе бытует множество вредных мифов, которые, как мне кажется, следует начать опровергать. Большинство из них являются продуктом деятельности т.н. казахско-советской творческой интеллигенции, прежде всего ее писательско-журналисткого корпуса. Эти мифы можно было бы считать невинными заблуждениями, вызванными нездоровым сознанием, болезненной фантазией и банальным невежеством некоторых наиболее одиозных представителей «старшего поколения». Но, как показывают события, они уже переходят, перехлестывают крайне опасные значения и пороги, становятся частью национальной картины мира и, в конечном счете, тянут страну вниз, заставляют нашу сонную нацию пятиться назад. Вот об этом хотелось бы поговорить...
Несколько необходимых оговорок.
1. Никто не отрицает исторических заслуг, талантов и творческих достижений представителей старшего поколения казахских литераторов. В свое время они сыграли весомую роль в сохранении историко-культурного наследия, формировании интеллектуальной «повестки дня» первых 7-8 лет Независимости.
2. Отдельные замечания и характеристики, которые приводятся в данном материале, являются полемическими. Они, не могут являться оценкой и характеристиками всего литераторского цеха, отдельных организаций или ассоциаций. Все, что будет изложено ниже, активно обсуждается в казахской среде, среди смыслопроизводящих групп и слоев населения, временами выливаясь в затяжные конфликты, баталии в прессе, подметные письма и судебные процессы.
3. Данный материал является попыткой начать серьезную интеллектуальную дискуссию на страницах печати относительно роли и места т.н. «казахской творческой интеллигенции» в современных общественно-политических и социально-экономических процессах, ее внутренней структуры и принципов самоорганизации, взаимодействия с другими институтами общества, прежде всего с властью и оппозицией.
Если такие оговорки принимаются, то можно приступить к обсуждению следующих тезисов.
Тезис первый . Казахская творческая интеллигенция переживает серьезный кризис несоответствия современным вызовам все более глобализирующегося, постиндустриального общества.
В наследство от советской эпохи нам досталась находящаяся в крайне разобранном состоянии смыслопроизводящая корпорация. Корпорация в основной массе своей крайне инфантильная, патерналистская, этатистская, привыкшая к государственной опеке и не представляющая себя вне властно-бюрократической системы. Выросшая из сталинско-советской системы распределения труда данная корпорация уже давно стала «вещью в себе», некой абстрактной самоценностью, отделенной от подлинных интересов нации. Единственной формой ее выживания является именно корпорация (пусть и разобщенная, безыдейная, анархистская), выступающая паразитарным контрагентом власти. Контрагентом капризным, просящим, требующим и шантажирующим одновременно. Просящим - госсредства и спонсорскую поддержку. Требующим постоянного внимания и заигрывания со стороны власти, бизнеса, СМИ. Шантажирующим властные институты своим монопольным положением, тающим с каждым днем, фантомным авторитетом и былыми заслугами (реальными и мнимыми).
Не умея (и, главное, не очень того желая) предложить более реальную парадигматику, более весомые идейные платформы и новую глобальную повестку дня, представители данной корпорации практически полностью сохранили все болезни и привычки совка. Существующие формы самоорганизации данной корпорации до сих пор остаются преимущественно советскими. Вся творческая энергия, силы, интеллект представителей данной категории населения (по большей части) расходуются на пропагандистское обеспечение власти, обсуждение разрешаемого, дозволяемого, цензурного (пусть и неформализованного) круга вопросов. Их перечень все прекрасно знают и стараются не переступать. Такой негласный договор (а правильнее - сговор) между этой корпорации и властью позволяет ей сохранять доминирующее положение (довольно искусственное, шаткое) на интеллектуальном рынке, издавать смешными тиражами свои книги (в особых случаях ПСС), занимать официальные должности во множащихся как грибы после дождя государственных информационно-идеологических структурах (или продвигая туда своих отпрысков - посмотрите любой телефонный справочник госорганов или нацкомпаний), получать государственные заказы на издание книг, газет и журналов, быть верифицированными, признанными на низовых уровнях власти (по сути, заниматься поборами и третьесортным шантажом региональных акиматов).
В основной своей массе представители данной корпорации неконкурентоспособны. Они все еще питаются интеллектуальной мертвечиной, доставшейся от советской лживой пропагандистской культуры, довольно убогими ура-патриотическими, иногда антинаучными продуктами современной российской псевдоинтеллектуальной индустрии, т.н. сурковщиной, активно производимой и тиражируемой под «чутким» руководством Кремля. 95 процентов представителей казахской творческой интеллигенции не владеют никакими иностранными языками (русский, кыргызский, узбекский не в счет), не хотят и не желают их изучать. Выросшая на такой скудной «кормовой базе» казахские мысль за редкими исключениями остается местечковой, мелкотравчатой, довольно примитивной, исключительно мифологизированной и архаичной. При этом становится крайне мнительной, не терпящей критики, не допускающей никакой самокритики. В казахской среде растут буйным цветом антинаучные взгляды и подходы, вроде такого химерного, имперско-большевистского продукта как евразийство. Даже один из главных вузов страны, достойный имен Абая или Шакарима, Бокейханова или Байтурсынова, Сатпаева или Кунаева, назван именем Л.Гумилева, взгляды которого в современной науке признаны, мягко говоря, несостоятельными, противоречащими объективным знаниям. Априорное неуважение других культур и цивилизаций, игнорирование прогрессивного опыта других наций, вымученный казахоцентризм становятся визитной карточкой социальных мыслителей, находящихся в нынешнем интеллектуальном мейнстриме. Лучшей иллюстрацией этого тезиса является то, что за последние 15 лет весь растущий в количественном отношении писательский цех не произвел на свет ни одного реально конкурентного мирового продукта, сопоставимого с творчеством даже классиков казахской литературы. Есть отдельные сильные произведения, но до шедевров, издаваемых хотя бы 50-тысячным тиражом, далеко. Произведений же, способных разбудить нацию, одухотворить ее, всколыхнуть ее, стать гимном эпохи - нет вовсе. Безусловно, сильной стороной казахской общественной мысли продолжает оставаться поэзия, но опять же не выходящая за узкие духовные границы (искусственно сдавленные формой и контекстом) казахскоговорящей части нации. Сжатие пространства и времени нации сделало вчерашних «инженеров душ» еще более ограниченными, более подверженными человеческой и творческой инфляции.
Тезис второй . Казахская творческая интеллигенция переживает серьезный кризис собственного воспроизводства, кризис передачи культурных кодов последующим поколениям.
Терзаемая внутренними противоречиями хаотическая корпорация, особенно некоторые ее наиболее одиозные представители, в качестве формы собственного воспроизводства выбрали такую технологическую, одухотворенную форму - как клонирование. Не воспитание, не мучительные роды, а клонирование по образу и подобию своему. Мы уже являемся свидетелями того, как наиболее молодые, одаренные представители молодого поколения казахских писателей и поэтов - представителей поколения Независимости, стали жертвами губительных для их творчества, саморазрушительных, опасных для личностного, гражданского роста процессов, переданных «воздушно-капельным путем», а не генетически обусловленных (как ошибочно думают некоторые) болезней.
В казахской литераторской (и не только) среде есть несколько фигур (все о них отлично осведомлены), которые выступают «полюсами» внутрикорпоративного притяжения. Сформированные, в основном, по землячески-родовому признаку группы внутри корпорации, становятся «школами инициации», «курсами молодого бойца», «академиями окончательной интеграции» для подрастающего поколения. Молодые, талантливые парни и девушки, сталкиваясь с трудностями, видя собственными глазами все прелести «корпоративного единства и солидарности», волей-неволей вынуждены группироваться по «интересам», выступать в качестве «пушечного мяса» во время разборок и кампаний по «охоте на ведьм». Такое духовное, бытовое, культурно-средовое наставничество «старших товарищей» приводит к тому, что через три-четыре года подающие надежды молодые литераторы оказываются «хронически» больными, зараженными бациллами землячества, регионализма, трайбализма. Рождая новых и новых клонов, фантомов и големов, наши корифеи продлевают собственное исковерканное в писательских сечах и бойнях бытие. Да и умирая, они уходят с осознанием того, что «произвели на свет» собственные подобия - в чем-то даже превосходящие их в коварстве ума, изощренности, знании реалий, понимании контекста.
Такая система патронажно-клиентельных отношений (отчасти повторяющая властную пирамиду, но более децентрализованная) мимикрирует под традиции уважения старших, чино - титуло - возростопочитания. Перенимая нравы и привычки своей среды, становясь полными и безусловными клонами упомянутых выше титулованных, премированных «агашек», молодые литераторы сами становятся зависимыми, более нетерпимыми и более убежденными, чем даже их «учителя». Их маяками, бенчмарками становятся ценности старшего поколения: лоялизм, патернализм, стремление к получению всевозможных званий и наград, капитализация этих «символических знаков» в тиражи, госквартиры, земельные участки (любой акимат стонет от постоянных просьб литераторов о выдаче земельных участков). И пусть никого не обманывают ритуальные стоны о тотальной, полной нищете «национальной интеллигенции». Те самые «агашки», о которых мы говорим, уже разменяли не одну квартиру в Алматы и Астане, получили по нескольку участков в областях. Плюс постоянные бонусы от акиматов и спонсоров. Даже некоторые наиболее принципиальные писатели разменивают свой дар на написание «биографий великих», «посвящений великим»: чиновникам, бизнесменам, их родителям, бабушкам, дедушкам. Благо, практически каждый второй наш соплеменник, дорвавшийся до власти и денег, заболевает собственным величием, мессианством, начинает вести свои корни от Нух-пайгамбара (наиболее чванливые) или гунна Аттилы (это скромные). Поэтому, если уж кто и страдает, то это представители молодого поколения, а также безвестные литераторы средней руки, зачастую работающие у «агашек» в качестве литературных субподрядчиков в написании подобных «халтур». Но и они растут. Они считают такую деятельность «нормальной», реалистической, эффективной жизненной стратегией.
Такая физическая, корневая зависимость «продвинутых» представителей старшего поколения от власти и с недавних пор «чванливого капитала», приводит к раздвоению сознания, укоренению дуализма, амбивалентности чувств. С одной стороны, они достигли сегодняшних высот благодаря тому, что стали востребованными среди казахских читателей, большинство из которых готово ради них снять последнюю рубашку и зарезать последнего козленка. Поэтому они вынуждены, время от времени, говорить правильные слова, давать нужные, актуальные интервью. С другой стороны они не в состоянии оторвать «властную пуповину», которая их щедро кормит и обильно поит. Народным «козленочком» - скупыми, мизерными тиражами - не наешься ведь! Если бы тиражи их книг достигали хотя бы ста тысяч, кто знает, может было бы по-другому. Вот и приходится им заниматься виртуозной, филигранной игрой на двух «хозяев», тем, что сами молодые литераторы презрительно называют «сақал сату» - «торговля сединой». Повторюсь, не все, но многие живут за счет такой торговли «власяной мануфактурой».
В погоне за эфемерной «славой» и постоянными доходами такие представители старшего поколения идут на забвение национальных интересов, предательство собственных корней. Причем упомянутая выше амбивалентность, раздвоенность сознания заставляют их выдумывать собственные, зачастую эклектичные, ошибочные «определения» патриотизма, «любви» к родине, нации, языку, государственности. Двойные стандарты везде и во всем. Кто относится к ним с почтением - это, безусловно, «умные, талантливые, патриотичные, интеллигентные, истинно казахские, исконно народные» граждане. Те же, кто позволяет проявить хотя бы долю неуважения - «сатқындар, имансыздар, опасыздар, люди, достойные только презрения». Отравленное сознание рождает перевернутый мир, производит ни на что негодные кривые зеркала. Захоти казахи через 100 лет узнать, чем жили, что ели, что пили их предки, как общались между собой, чем болели, как лечились, как занимались любовью их пращуры, ничего не узнают. Нескромные в быту, стремящиеся к излишествам некоторые «корифеи» навязывают собственному народу выдержанный в духе «соцреализма» аскетизм, псевдопуританство, квазинравственность, мораль с двойным, тройным дном.
Этим нашим «корифеям» хочется сказать одно: жить и умирать надо достойно. Как Махамбет, как хан Кене.
Тезис третий . Казахская творческая интеллигенция переживает серьезный духовно-интеллектуальный кризис, связанный с неопределенностью культурно-цивилизационного вектора, общественных идеалов и нравственных предпочтений и ошибочно понимаемой аполитичностью.
Здесь хотелось бы сформулировать сразу несколько подтезисов.
Подтезис первый - об искусственном конфликте по линии «город-село», «казахи-шалаказахи».
Вот уже много лет в казахской литературе и общественной мысли длится искусственный, высосанный из пальца конфликт между «городом и селом», «казахами и шалаказахами». В зависимости от тех или иных периодов истории данный конфликт, берущий, наверное, свое начало со времен «Каина и Авеля», «Турана и Ирана», «Казахов и Сартов», то разгорается с большой ожесточенностью, то теряет свою интенсивность. Но зримо присутствует, наличествует.
Подобная дихотомия, укорененная, кстати, в сознании многих народов, вшитая в ткань многих литератур, в сегодняшних казахских условиях принимает неоправданно жестокий, деструктивный, иррациональный, непримиримый характер. Если венгерский или, скажем, немецкий крестьянин, который по-своему третирует горожанина, считая его «слабаком», «неумехой», «оторванным ломтем», на каком-то метауровне может спокойно найти с ним общий язык, солидаризоваться, то пропасть между «истинным казахом» и «шалаказахом» год от года только растет. И надо сказать, что проблема не столько в отсутствии общих знаменателей и идентичностей, способных в нужные моменты консолидировать нацию, не столько в разности культурных, языковых, духовных материальных потребностей, сколько в разности потенциалов и возможностей. В такой связи, казалось бы, задача казахской национальной интеллектуальной прослойки заключается не в углублении и без того немалой пропасти, а в поиске все новых и новых ниточек и мосточков, способных воссоединить нацию, оздоровить диалог, снизить уровень конфронтационности. Но этого не происходит. Казахская литераторская корпорация день ото дня только усиливает нажим на «шалаказахов», сыплет проклятия, огульно обвиняет всех не владеющих языком в предательстве. Между тем, «шалаказахи» считают себя не меньшими патриотами нации, производящими к тому же гораздо большую часть национального валового продукта, чем «истинные казахи». Нам всем нужно освободиться от штампов и бытующих схем. И первыми должны это сделать именно представители нынешней «казахской литературной корпорации». В этом будет заключаться их особая ответственность, если хотите, миссия. Примеры позитивного сотрудничества есть. Проблемы криками и стонами не решаются. Стоны только снижают остроту боли, но болезни и травмы не лечат.
Как мне кажется, задачей нового казахского интеллектуального класса (а он сегодня формируется) является создание новых образов и конструктов, способных сплотить казахскую нацию. Задача нового интеллектуального класса путем неустанной работы превратить казахов в современную, высокоурбанизированную, городскую нацию. С другой стороны, именно представители казахскоговорящей части мыслящих в русле национальной парадигматики интеллектуалов обязаны создать конструктивные, привлекательные модели сотрудничества с т.н. «шалаказахами», дать им новые стимулы для изучения родного языка и истории. Только объединяя усилия «истинных казахов» и «шалаказахов», только связывая вместе, совмещая, переплетая их дискурсы, потенциалы, знания, энергию можно модернизировать нацию, реформировать язык, развить культуру, литературу, сделать их отвечающими требованиям постиндустриального, информационного века, обеспечить в будущем переход на латиницу, интегрироваться в европейские структуры и т.д.
Подтезис второй - о приобретенном вирусе антизападничества среди представителей казахской смыслопроизводящей корпорации.
Выросшая в условиях советской тоталитарной пропаганды, до сих пор находящаеся под информационно-идеологическим зонтиком антизападной, антидемократической российской риторики казахская смыслопроизводящая корпорация в отношении Запада оперирует терминами времен «холодной войны». В представлении большинства ее представителей, Запад - это средоточие всемирного зла, источник всего самого негативного. Эти рецидивы и вывихи сознания казахской смыслопроизводящей корпорации отравляют сознание всей нации. Не последнюю роль в этом играет и авторитарная модель государственного устройства.
Но любой трезвый, лишенный предвзятости анализ покажет, что все страхи и фобии надуманны, искусственны. Жители западных стран в целом более духовны и нравственны, чем население стран бывшего СССР. Западная деревня в основной массе более пуританская, чем казахский аул. А то, что национальные телеканалы заполонены недоброкачественными, третьесортными фильмами о «наркоманах» и «насилии», это не вопрос Запада. Это проблема наших властей, а еще точнее проблема, связанная с низкими культурными, духовно-нравственными и эстетическими вкусами менеджеров телевидения. На Западе есть множество высокохудожественных, качественных фильмов и книг, которые казахи обязаны просмотреть и прочитать. И если наши «воротилы» от информационного бизнеса предпочитают завозить «боевики, «чтиво», а не киношедевры Антониони или Феллини, не книги Маркеса или Сарамаго, значит одно из двух: либо они нам навязывают свои дурные вкусы, либо потакают нашим дурным вкусам. Взять тот же Интернет, который на 90 процентов заполнен порнографией. Но если ты вместо библиотек и газет посещаешь порносайты, это не значит, что его надо обязательно запрещать.
Еще один штрих. Со времени открытия границ Запад в большинстве своем посещают городские казахи. А молодые сельские казахи дальше Астаны и Алматы не выезжают. Поэтому их родителям вместо проведения роскошных свадеб, ради которых они идут на невиданные расходы, закладывают имущество в банках, лучше организовывать им на медовый месяц круизы по миру. И другие страны увидят собственными глазами, и детям что будет рассказать. Только посещая страны Европы и мира, проводя собственный анализ, сравнивания и познавая, только непосредственно общаясь с их гражданами, казахская молодежь сможет подтянуться до высоких стандартов. А если концом и пупом их «мира» будет оставаться районный центр, а пределом мечтаний - Алматы или Астана, нация не сможет прыгнуть выше своей головы. Будущее Казахстана, перспективы казахской нации должны быть связаны с Европой, европейскими политическими, культурными ценностями. Ценности и амбиции соседних цивилизаций не смогут гарантировать сохранение нашего государства и нации. Поэтому существующий идейный, культурно-языковой, образовательный барьер между Казахстаном и Западом необходимо преодолевать, а не углублять путем установления новых идеологических, административных и бюрократических преград.
Подтезис третий - об ошибочном понимании роли государства.
Современная государственность - это вековая мечта казахов, манифестация исторического духа нации. Именно поэтому казахская смыслопроизводящая корпорация относится к государству и ее институтам с подчеркнутым трепетом и пиететом. Но сегодня, когда основы государственности уже заложены, новый казахский класс обязан пересмотреть свои фундаментальные взгляды и ценности. Гипертрофированное, извращенное, тоталитарное понимание роли и места государства в жизни гражданина и общества приводит к снижению общего интеллектуального потенциала нации, охлаждает необходимый уровень и накал общественных дискуссий, обмена мнениями, без которых не может быть обеспечен подлинный прогресс и конкурентоспособность.
Постоянно навязываемый извне и изнутри тезис о том, что представители творческих профессий должны быть в стороне от политики, должны в любом случае поддерживать только действующую власть, ошибочен и опасен. Мы должны провести четкую грань между властью и государством. Власть может приходить и уходить, а государство должно оставаться и развиваться. Общество, его смыслопроизводящие слои должны постоянно подвергать все институты государства проверкам на прочность, способствовать их укреплению, требовать реального разделения властей, а не молиться на одну из ее ветвей.
Наши горе-идеологи нередко способствуют распространению мифа об аполитичности западных интеллектуалов и представителей творческих профессий. Это полная чушь. Практически каждый видный писатель-классик современности ведет колонки в тех или иных газетах, в которых порой жестоко пропесочивает и власть, и оппозицию. Даже считающиеся «символом распущенности и разврата» звезды Голливуда участвуют в избирательных кампаниях, не сторонятся политических партий. Например, даже кинодива Дженнифер Лопес, нещадно критикует администрацию Буша. Она честно говорит: «Я не отрицаю, что мне удалось разбогатеть при этом правительстве. Но это не компенсирует того, все остальное вокруг превращается в полное г..но... Меня страшно огорчает то, что происходит с Америкой. Эта бездарная администрация завела американский народ в совершенно неправильную сторону. В стране царит полный упадок». Это о ведущей державе мира, перед которой так усердно заискивают наши власти! Так кто больше думает и радеет о своем народе?
Еще один пример. Наши деятели культуры часто говорят о судьбе казахских детей-сирот, вывозимых заграницу. Но, между тем, первая десятка голливудских актеров усыновила или удочерила в десять раз больше сирот, чем сто ведущих казахских мейнстримных писателей и депутатов. Может, хватит уже посыпать голову пеплом, а показать нации реальный, конкретный пример?
Вот такие мысли для начала. Продолжим?
Айдос Саримов, руководитель Фонда Алтынбека Сарсенбайулы
