Это серьезный вызов, - заявил, выступая на форуме, российский премьер Дмитрий Медведев. - С одной стороны, любому правительству сегодня надо поддерживать социальную и политическую стабильность, сдерживать безработицу, что, кстати сказать, нам пока неплохо удается. С другой стороны, мы обязаны стимулировать модернизацию экономики и структурные реформы. Эти подходы непросто сочетать, особенно на уровне практической политики. Здесь многое зависит от способности власти адекватно воспринимать вызовы времени и отвечать на эти вызовы, от эффективности экономических и политических институтов, от их гибкости и в то же время от их устойчивости. Какими в конечном счете будут посткризисные конфигурации - мы не знаем. Для моего понимания предпочтительнее понятия единого экономического и гуманитарного пространства от Атлантического до Тихого океана. Также для меня очевидны положительные перспективы альянса БРИКС. Но мы не закрыты ни для каких процессов. Важно, что у России есть возможности стать одним из ключевых связующих звеньев в глобальных интеграционных процессах».
Автор: "Вестник Кавказа"
В Москве проходит четвертый Гайдаровский форум, где экономисты обсуждают вызовы интеграции. «Сегодня на наших глазах в мировой экономике происходят значительные изменения - и технологические, и социальные, и интеллектуальные, и, конечно, мировоззренческие. Это серьезный вызов, - заявил, выступая на форуме, российский премьер Дмитрий Медведев. - С одной стороны, любому правительству сегодня надо поддерживать социальную и политическую стабильность, сдерживать безработицу, что, кстати сказать, нам пока неплохо удается. С другой стороны, мы обязаны стимулировать модернизацию экономики и структурные реформы. Эти подходы непросто сочетать, особенно на уровне практической политики. Здесь многое зависит от способности власти адекватно воспринимать вызовы времени и отвечать на эти вызовы, от эффективности экономических и политических институтов, от их гибкости и в то же время от их устойчивости. Какими в конечном счете будут посткризисные конфигурации -мы не знаем. Для моего понимания предпочтительнее понятия единого экономического и гуманитарного пространства от Атлантического до Тихого океана. Также для меня очевидны положительные перспективы альянса БРИКС.Но мы не закрыты ни для каких процессов. Важно, что у России есть возможности стать одним из ключевых связующих звеньев в глобальных интеграционных процессах».
«Кризис - это результат предшествующего развития, которое оказалосьочень успешным и очень хорошим, - к такому выводу пришел первый зампред ЦБ Алексей Улюкаев .- Это результат накопления глобальных дисбалансов. Обычно говорят, что это дисбалансы между накоплением и потреблением на одном полюсе, а на другом полюсе - сбережением. Откуда взялся этот дисбаланс? Есть разноскоростная глобальная экономика: есть регионы с большей скоростью развития, есть регионы с меньшей скоростью развития. Корень проблемы - это феномен догоняющего развития. Группа государств, которая в течение долгого времени оставалась в категории развивающихся, восприняла вызов истала развиваться ускоренными темпами. За счет чего можно развиваться ускоренными темпами? Нельзя развиваться за счет внутреннего спроса, потому что он ограничен. За счет инвестиционного спроса – также нельзя, потому что нет инвестиционных проектов и нет ресурсов. Единственный источник быстрого развития - это чистый экспорт. Это массированный рост положительного сальдо торгового баланса. Нам это отлично известно из 1920-х, когда массированный экспорт под лозунгом «Не доедим, но вывезем!» означал ориентацию не на внутренний рынок, а на глобальный спрос, на чистый экспорт. Сейчас мы это видели в большинстве регионов догоняющего развития. Поэтому в странах развитых экономик ускоренное развитие потребления, опираясь еще на дезинфляционные тенденции, которыевнесли низкие издержки производства в странах быстрого развития, а в странах быстрого развития - большие сбережения, высокая норма сбереженияи необходимость инвестирования. Отсюда возникают мощные трансграничные капиталопотоки, происходит ускорение импорта и экспорта капитала.
Тема трансграничного движения капитала во многом политизирована и идеологизирована. Мы сильно ориентированы на простую цифру - чистый отток или приток частного иностранного капитала. Эта простая цифра говорит о многом и не говорит ни о чем. Как любой интегральный показатель, он слишком сложен, чтобы каждый раз использовать его для объяснения нашей экономической действительности. Я предпочел бы использовать термины «экспорт капитала» и «импорт капитала». В этом смысле я как человек, получивший марксистское экономическое образование,хорошо помню работу Ленина «Империализм как высшая стадия капитализма»,где он указывал нам, что в период империализма вывоз капитала, в отличие от вывоза товара, начинает приобретать главенствующее значение. Почему же мы так рады, когда растет товарооборот, когда растет экспорт товара, и так негодуем, когда растет экспорт капитала? Есть простое политическое объяснение: экспорт товара - это создание новых рабочих мест в стране, увеличение в стране налоговой базы, а значит, увеличение благосостояния. Экспорт капитала - это увеличение благосостояния в других странах, что ни в коем случае не входит в задачу политической элиты нашей страны».
«Сегодня весь мир обсуждает ситуацию в мировой экономике, ситуацию вфинансах, ищет рецепты выхода из рецессии на траекторию стабилизации и экономического роста, ищет пути привлечения инвестиций, которые в последнее время в мировой экономике очень сильно сжались, и необходимо использовать ресурсы, которые сегодня есть, для вложения в экономику, с тем чтобы стимулировать инвестиционный спрос и развитие мировой экономики, - напомнил министр финансов Антон Силуанов . - Основнойурок - это то, что жить в долг неверно и опасно. Несколько лет назад нас уверяли: «Что такое государственный долг в 50%, 60%, 70% ВВП? Ничегострашного! Все страны живут в долг. Давайте, тоже наращивайте дефициты бюджета». У нас совершенно небольшой долг - всего 11% ВВП. Что мы все время проводим профицитную политику? Давайте посмотрим, как живет весь мир! А оказалось, что все не так, не так все просто, потому что даже рядстран, которые до кризиса имели долги 0,25% ВВП, после кризиса имеют 70%, 80%, под 100%. Речь идет о том, что все это достаточно сильно уязвимо. Что такое долг? Это обеспечение тех обязательств, которые государство набрало за последние годы, и их финансирование через заимствования. Очень резко в условиях кризиса, в условиях спада производства, когда сокращаются доходы, когда съеживаются источники финансирования дефицита бюджета, обеспечить такой объем расходных обязательств очень непросто. Мы видим, что целый ряд правительств государств не собирались и не идут на сокращение своих расходов, потому что бюджеты действительно становятся все больше и больше социальные, сокращать расходы в этой части очень непросто, потому что нужно иметь достаточно сильную политическую волю, авторитет среди населения. Мы видим, что целый ряд стран пошли на смягчение бюджетной политики, смягчение денежно-кредитной политики. В результате долг растет, дефицитырастут, и выход из этой ситуации найти очень сложно. Поэтому тезис первый, урок кризиса: жить в долг, как это было, на наш взгляд, неправильно и нельзя. Второй вывод - это необходимость финансового регулирования. Одним из условий кризиса стало большое количество финансовых инструментов, деривативов, которое не было урегулировано, не была создана система отслеживания тех производных обязательств, которые выпускались компаниями, которые не были обеспечены реальными активами. Так вот, вопрос финансового регулирования, не только в одной стране, но и, может быть, шире посмотреть, глобальное финансовое регулирование, выявление тех опасностей, которые таятся в той или иной стране, - вот это задача, которая стоит перед сегодняшними финансистами. Поэтому вопросы, которые обсуждаются в международных финансовых организациях, в Международном валютном фонде, на «двадцатке» - это, конечно, вопросы усиления финансового регулирования, проведения мирового финансового регулирования, отслеживания финансовых процессов в мировом масштабе.
Вывод, который можно сделать, применительно к России - необходимо иметь определенный запас прочности, особенно для тех стран, которые действительно зависят от внешнеэкономической конъюнктуры, от монопроизводств. Мы смогли пройти период кризиса только благодаря тому, что мы накопили достаточно большой объем резервов Стабилизационного фонда, Резервного фонда, Фонда национального благосостояния. Алексей Леонидович [Кудрин, - бывший министр финансов в российском правительствес 18 мая 2000 года по 26 сентября 2011 года, - прим. ред.] как раз проводил такую политику, которая зачастую критиковалась целым рядом экономистов, экспертов, но, как показал кризис, абсолютно правильную. Поэтому вопрос о наличии такого рода стабилизационных ресурсов, резервов, на наш взгляд, абсолютно правильно ложится в тему «Уроки глобального кризиса».
Сам Кудрин в кулуарах форума прокомментировал вероятность вхожденияв Евразийский и Таможенный союзы Киргизии и Таджикистана: «Вероятность высокая - в силу чисто политических решений, которые принимаются на этотсчет. Но технология вхождения очень сложная, потому что Киргизия - членВТО и уже взяла на себя обязательства по тарифам, которые в разы ниже, чем наши. Включение Киргизии в Таможенный союз означало бы подчинение тем тарифным планам, которые существуют в Киргизии - если они не будут пересмотрены в результате нового раунда соглашений Киргизии с ВТО. Поскольку этот процесс может быть долгосрочным, о быстром вхождении речибыть не может. Если же это будет вхождение на тех условиях, на которых Киргизия, значит, мы просто откроем свой рынок, и вся наша тарифная политика, которую мы защищали при вступлении в ВТО, никому не будет нужна - мы будем жить по тарифам Киргизии. Я хочу предостеречь от такогошага».
