Москве далеко не просто развивать отношения с партнерами по постсоветскому пространству. Но Центральная Азия в этом смысле, пожалуй, наиболее сложный регион. Здесь сконцентрировано масса обусловленностей, свойственных традиционалистским политическим режимам, весьма своеобразных правил коммуникации между местными властными элитами, много настороженности в отношении Москвы и целый ряд субъективных предубеждений, по поводу усиления российского вектора. В общем, местный климат не способствует совместному модернизационному развитию, не говоря уже об укреплении интеграционных линий, замыкающихся на Москву. Видимо по этим причинам Узбекистан не питает иллюзий относительно московских стратегий интеграции.
Ташкент ставит только на себя
Узбекский вектор российской политики необходимо расширитьновыми идеями.
Москве далеко не просто развивать отношения с партнерами попостсоветскому пространству. Но Центральная Азия в этом смысле, пожалуй,наиболее сложный регион. Здесь сконцентрировано масса обусловленностей,свойственных традиционалистским политическим режимам, весьма своеобразных правилкоммуникации между местными властными элитами, много настороженности в отношенииМосквы и целый ряд субъективных предубеждений, по поводу усиления российскоговектора. В общем, местный климат не способствует совместному модернизационномуразвитию, не говоря уже об укреплении интеграционных линий, замыкающихся наМоскву. Видимо по этим причинам Узбекистан не питает иллюзий относительномосковских стратегий интеграции..
Для путинской интеграционной стратегии достаточнодраматично, что Узбекистан, будучи важнейшим по значению государством региона,в качестве партнера России по интеграции оказался несколько в стороне. Но сдругой стороны, для Москвы остаются просторные линии двустороннего формата.Ташкент готов, и демонстрирует желание развивать с Москвой экономическое сотрудничество.Вопрос в том, какой именно повесткой мы его наполним. Действующая парадигма отношенийна российской половине сводится к стремлению закрепить за собой новые источникисырья, со стороны Узбекистана видно желание всеми силами максимизироватьэкспорт своей продукции в целях увеличения валютной выручки. Эти два вектораобразуют своеобразную симбиотическую связь, позволяющую российско-узбекскимторговым отношениям, несмотря на политические трения Москвы и Ташкента, иметьопределенные перспективы.
Давайте посмотрим, что из себя представляет узбекскаяэкономика. В наследство от советской эпохи республике досталось наиболееразвитая промышленность в регионе. В этом смысле узбекскую экономику можносравнить с белорусской – она была заточена под выпуск большого объема высокотехнологичнойпо тем временам продукции. После краха советской промышленной кооперациипотенциал стал обнуляться, а отсутствие достаточно развитой экспортнойинфраструктуры для углеводородного сырья постепенно отодвинуло значениеТашкента в тень нефтяной Астаны и газового Ашгабада. Закономерно, чтоУзбекистан выбрал «автономный» вариант экономического развития с опорой насобственные силы. Надо заметить, диверсификация промышленного производства дляместного бизнеса не риторика, а способ существования. Главная задача как длябизнеса, так и для госбюджета получение валютной выручки. Министерство финансовпроводит ограничения по свободному обороту валюты в стране, отсюда, кстати,заметная разница между официальным долларовым курсом и обменным курсом начерном рынке. Это явление, забытое в России, по-прежнему распространенно во многихстранах СНГ.
Однако вернемся кпроизводству. Допустим, если мы возьмем структуру импорта из Узбекистана вРоссию в 2011 году, то на долю машин, оборудования и транспортных средств (вчастности лицензионных УзДЭУ) приходится 45,1%. Кстати, ростпромышленного производства создает определенный дефицит электроэнергии. Поэтомугазовая добыча «Узбекнефтегаза» в большей степени направлена на собственныенужды («Газпром» закупает чуть больше 13 млрд. куб. в год с тенденцией к сокращению).Правительство пытается внедрять новые стратегии в экономии электроэнергии ипытается развивать альтернативную электрогенерацию.
На втором месте впоставках идет текстиль и обувь – 28,5%. И лишь на третьем, продовольствие исельхозпродукция – 13,7% всего узбекского импорта в Россию. Не секрет, чтоодним из природных ресурсов республики является хлопок. Узбекистанзанимает пятое место в мире по производству и второе – по экспортухлопка-волокна. Периодически, западные государства оказывают давление наТашкент, блокируя хлопковый экспорт в связи с использованием детского труда. Вне зависимости от реальности или предумышленности этих обвинений российскиеимпортеры от хлопка по указанным причинам не отказываются. Значимостьузбекского направления для российского бизнеса показывает тот факт, что привсех бюрократических ограничениях и политических проблемах по объему взаимной торговли с РоссиейУзбекистан находится на 4-м месте среди стран СНГ, Россия в свою очередь занимаетлидирующую позицию среди всех торговых партнеров Узбекистана ( в 2011году товарооборот достиг 6,68 млрд долларов).
Здесь мы подходим к самому главному водоразделу определяющемубудущее наших отношений. Россия пытается закрепиться в проектах добычи сырьевыхресурсов. По подтвержденнымзапасам таких ископаемых, как золото, уран, медь, газ, вольфрам, калийные соли,Узбекистан занимает ведущие места не только в СНГ, но ряду из них входит вмировую десятку. Для крупнейших корпораций это лакомый кусок и предмет остройгеополитической борьбы. Следуя этой логике, главные российские инвестициипланируются именно на этом направлении. В частности ЛУКОЙЛ готов вложить вузбекскую добычу $5,5 млрд. в течении семи лет...
Но, очевидно, что более привлекательной моделью отношений сталибы программы, способствующие совместной модернизации и научно-техническомуразвитию. На Совете глав СНГ Путин предложил совместное использование системыГЛОНАСС. Если речь пойдет о допуске партнеров к внедрению этой технологии внациональные автотранспортные компании, в частный и общественный транспорт этотстанет действительно новым шагом в технологическом обновлении постсоветскогопространства. Для Узбекистана это может представлять несомненный интерес,учитывая темп развития информационно-коммуникационного сектора экономики. Параллельнаяинициатива прозвучала и от Дмитрия Медведева на встрече премьеров государствШОС, по его словам, Россия рассчитывает создать с партнерами ШОС системуперсональной подвижной спутниковой связи.
Российско-узбекскому сотрудничеству нужны новые яркиепредложения. Узбекский бизнес заинтересован в развитии химии и фармакологии, в новыхтехнологиях в области сбережения электроэнергии и альтернативной энергетики. Нужныпредложения по обеспечению социальной поддержки мигрантов, коих в России можетнаходиться порядка четырех млн. человек. Можно рассмотреть возможность созданияинститута омбудсменов, занятых мониторингов их прав…
У этих светлых горизонтов есть две проблемы. Перваязаключается в том, что Москва может и не выработать реальных программмодернизационного развития, адаптированных к реалиям Узбекистана и российско-узбекскихотношений. Вторая заключается в том, что еще на стадии межправительственногосогласования далекой от практической реализации обе стороны могут оказаться втупике политических опасений Ташкента, как нередко происходило ранее. Великавероятность, что российско-узбекские отношения так и останутся в прежней выработаннойпарадигме. Тем не менее, Москва должна показать Узбекистану и другим партнерам,что совместная технологическая модернизация не только фактор жизнеспособностиинтеграционных процессов на постсоветском пространстве, но способ совместно сРоссией приблизится к клубу передовых государств.
