Прежде всего, несбалансированность внутриэлитных отношений, конфликты между различными кланми и группами влияния. Как следствие этого - отсутствие ясных горизонтов стратегического планирования в политической, социальной сферах, преобладание тактических решений над системным подходом. Президент Назарбаев остается единственным политиком в стране, чьи инициативы ориентированы на новые точки роста
Редакция сайта ИАЦ МГУ продолжает подведение итогов 2012 года в странах постсоветского зарубежье
ИАЦ МГУ: Какие риски для современной ситуации в Казахстане представляются Вам наиболее серьезными?
Валерия Ромащенко : Прежде всего, несбалансированность внутриэлитных отношений, конфликты между различными группами влияния. Как следствие этого - отсутствие ясных горизонтов стратегического планирования в политической, социальной сферах, преобладание тактических решений над системным подходом. Президент Назарбаев остается единственным политиком в стране, чьи инициативы ориентированы на новые точки роста.Такая же ситуация и в России, где «сценарная часть» озвучивается только одним лицом. И когда, например, ВВП начинает апеллировать к ближнему кругу, то далеко не всегда он слышит адекватные ответы. Ситуация в РК близка к российским проблемам в этой сфере.
Кроме того, настораживает рост националистических настроений среди части интеллигенции, распространение фобий в отношении России и евразийского проекта. Но эти настроения затрагивают только узкую часть политического спектра.
ИАЦ МГУ:Можно ли отнести к этим рискам, угрозу неконтролируемой исламизации, рост влияния неформальных лидеров в мусульманской среде?
Валерия Ромащенко: Безусловно такая опасность есть, и власти страны стремятся реагировать на активизацию радикальных группировок. Вопрос только в том, какими именно инструментами обладает Ак Орда с точки зрения контроля над религиозной сферой. Как и Россия на Северном Кавказе, власти Казахстана пытаются сочетать методы силового воздействия и идеологические приемы. Но если говорить о российском опыте, то последние 10 лет все труднее становится отделить радикальный исламизм на Северном Кавказе от "бизнес-проектов", в который вовлечены и криминалитет, и арабские бизнесмены и др.
Собственно говоря, именно в силу этой причины - неясности, размытости базы, на которой возникают террористические угрозы, практической пользы от «мероприятий по предотвращению экстремизма и радикализма» практически нет.
ИАЦ МГУ:Насколько существенны риски в социальной сфере? Есть ли вероятность повторения сценария "арабской весны" для Казахстана? Насколько велика была активность оппозиции в прошедшем году? В том числе "политиков в изгнании".
Валерия Ромащенко : Казахстанские власти сумели взять под контроль ситуацию в социальной сфере. Но трудно сказать, как может измениться ситуация в случае, если резко ухудшится экономическая ситуация. Но пока что арабский вариант для Астаны кажется абсолютно фантастичным
Что касается Рахата Алиева, то создается впечатление, что он практически лишен каналов поступления свежей информации из Ак Орды и утратил своих сторонников в госструктурах, особенно силовых ведомствах. Поэтому едва ли он может рассматриваться как перспективная политическая фигура. Такой вариант был возможен в 2007 – 2008 годах, но сейчас этот сценарий выглядит совершенно фантастическим. То же самое можно сказать и о перспективах Виктора Храпунова, экс-акима Алма-Аты. Что же касается Мухтара Аблязова, то его деятельность действительно представляет реальную угрозу для казахстанских властей, поскольку он единственный противник власти, сохраняющий серьезный ресурс.
Что же касается внутриказахстанской оппозиции, то митинги протеста малочислены, а ее реальное влияние не слишком велико. Власть ограничивает информационное поле, но в этом случае главное не перегнуть палку.
