Тема изъятия детей у матерей из России в очередной раз вышла на первый план финско-российской повестки дня. Еще совсем недавно в российской прессе активно обсуждались судьбы Риммы Солонен, Инги Рантала или Валентины Путконен, чьи дети были помещены в социальные приюты финскими чиновниками.
Тема изъятия детей у матерей из России в очередной раз вышла на первый план финско-российской повестки дня. Еще совсем недавно в российской прессе активно обсуждались судьбы Риммы Солонен, Инги Рантала или Валентины Путконен, чьи дети были помещены в социальные приюты финскими чиновниками. Тогда, как и сейчас следовали разъяснения финских официальных лиц, приезд в Москву руководящих сотрудников финских ответственных ведомств. Однако сегодняшняя ситуация вокруг изъятия детей у россиянки Анастасии Завгородней получила беспрецедентный резонанс.Опровергать «классические» заявления российских СМИ о предвзятом отношении финских чиновников к «русским семьям» принялись самые высокопоставленные финские политики. На тему высказались бывший посол Финляндии в России, председатель общества Финляндия-Россия Хейкки Талвитие, министр иностранных дел Финляндии Эркки Туомиоя, Министр внешней торговли и ЕС Александер Стубб, а также министр основных услуг Мария Гузенина-Ричардсон. Последняя встретилась в Хельсинки с российскими журналистами с целью разъяснить российским СМИ финскую позицию, и исправить неверную информацию, которая, как полагают в Финляндии, попала в российскую прессу. Аналогичная конференция была собрана в Москве, на ней выступил посол Финляндии Ханну Химанен. В общих чертах финская позиция сводится к неверной трактовке происходящего российскими журналистами вследствие отсутствия проверенной информации.
Юхан Бекман в эфире российского телевидения
Источником этой информации сегодня, как и два года назад, выступал специалист по «детской» теме, правозащитник, доцент Хельсинкского Университета Юхан Бекман. В частности им не раз подчеркивалось существование негласного распоряжения обращать особое внимание социальных служб на «русские семьи» и выносить решения не в пользу родителей, фактически речь шла о своеобразной «презумпции виновности» для русских матерей. Официальной риторикой подчеркивается, отсутствие политической подоплеки в «детском» скандале, который не должен повлиять на двусторонние отношения России и Финляндии. По словам президента Финляндии Саули Ниинистё не стоит связывать отмену его встречи с Владимиром Путиным и ситуацию вокруг изъятия детей. То, что не нужно смешивать скандал и политику подтвердили министры иностранных дел России и Финляндии после двусторонней встречи в Люксембурге в связи со встречей министров иностранных дел ЕС. Таким образом, обе стороны стремятся сгладить эффект от скандала, назвав его причиной неверную информацию, попавшую в СМИ через Юхана Бекмана, названного виновником поднявшегося шума в прессе. Ситуация вокруг изъятия детей у «русских матерей» скорее является следствием недостатка информации и юридических коллизий, чем проявлением русофобии. Закон, позволяющий финским социальным работникам изымать детей из семьи, мало отличается от своих аналогов, принятых в других странах ЕС, т.е. асоциальный образ жизни родителей, нездоровая психологическая ситуация в семье или рукоприкладство – становятся причиной вмешательства местных социальных служб. В Финляндии их сотрудники уведомляют семью о намерении забрать ребенка за 3 месяца до этого, а срок максимального нахождения в приюте – 30 дней и может повторяться трижды. Решение о продлении срока будет принимать уже другой чиновник. Поэтому несправедливое решение есть, кому отменить.
Сергей Лавров и Эркки Туомиоя
По данным Института здоровья и благополучия Финляндии (THL) в 2010 году в Финляндии, как в срочном, так и несрочном порядке изъят под опеку 3481 ребенок, причем в крупных городах в социальные приюты попадают представители самых разных этносов. Однако точных данных об их национальном составе, в том числе доле русских, не знают даже заинтересованные финские ведомства – до появления нашумевших публикаций их считали излишними. Любопытно, что подобного рода статистические сведения, касающиеся правонарушений или, к примеру, доли безработных или занятых с учетом национальной принадлежности, всегда под рукой у общественных организаций и министерств некоторых государств Балтии, часть русскоязычного населения которых до сих пор поражена в части прав. В сложившейся ситуации финская сторона оказалась в заведомо проигрышном положении, лишенная собственным законодательством права комментировать конкретные юридические случаи в интересах их фигурантов. В данный момент под защиту попали детали частной жизни семей. Чиновник, нарушивший это предписание и аргументировавший свои действия в прессе, сразу лишиться поста. В ответе на все вопросы журналистов финские официальные лица ссылаются на общие положения закона о защите детей. Но сами фигуранты дел согласны на публичность, считая ее последним шансом вернуть ребенка при помощи российских ведомств и СМИ. Эффективно решать возникшие противоречия России и Финляндии мешают различия в подходе к проблеме. При возникновении конфликтных ситуаций вокруг «русских родителей» российская сторона неизменно предлагает создать двустороннюю комиссию для решения возникших противоречий с правами наших соотечественников на детей от смешанных браков. Финляндия же настаивает на решении вопроса в рамках международно-принятых правовых актов. А также подчеркивает, что при создании совместной российско-финской комиссии поставит проживающих в Финляндии россиян в привилегированное положение в сравнении с эмигрантами из других государств, в отношении которых таких комиссий не создано, что будет противоречить принципу всеобщего равенства перед законом и равных возможностей .
Однако не только отсутствие юридической основы, приемлемой для обеих сторон, мешает России эффективно отстаивать интересы своих граждан, поскольку дети, о которых идет речь, не имеют формального подтверждения российского гражданства, тогда как институт двойного гражданства существует в Финляндии с 2003 года. Таким образом, уязвима сама позиция «русских матерей», вспомнивших о связи с Россией лишь после конфликта с финской ювенальной юстицией. Для некоторых эмигрантов рождение ребенка в Финляндии становится гарантией получения высоких социальных выплат от государства, улучшения жилищных условий за его счет, при этом семьями не предпринимается попыток интеграции в общество, не учится финский язык. Во многих прогремевших в российских СМИ скандалах журналистами не раз подчеркивалось, что работники социальных служб обращались к детям на финском, которого те не понимали, что подтверждает проблемы интеграции в финское общество фигурантов скандальных историй. По этой причине русская диаспора в Финляндии не имеет единой позиции по столь серьезной проблеме. Многие выходцы из России на интерент-форумах выражают недовольство правовой безграмотностью соотечественников, применяющих запрещенные «шлепки» как аргумент в воспитательном процессе и оказавшихся по собственной вине на грани лишения родительских прав, а теперь устроивших скандал в прессе. Некоторые и вовсе упрекают их в нежелании работать, получая социальные выплаты. Менее успешные и реализовавшиеся на новом месте русские склонны считать случившееся проявлением русофобии.
Разница российского и европейского менталитета делает процесс восприятия правовых норм в такой деликатной сфере как семейные отношения крайне болезненным для наших соотечественников. Законодательство стран ЕС в области ювенальной юстиции рассматривает ребенка как самостоятельную личность, чьи права надо соблюдать, что и предписывается родителям, однако сама система вызывает много недовольства. В российском обществе представление о самом понятии ювенальной юстиции довольно смутное или же негативное. Вопросы воспитания, регулирующиеся в ЕС специальным законом, в России зачастую целиком отданы в ведение родителей. Попытки законадательно ругелировать эту сферу рождают в российском обществе острые дискуссии. В контексте всех этих фактов невозможно говорить о русофобском характере финских законов и ювенальной юстиции в частности.
Тема изъятия детей у матерей из России в очередной раз вышла на первый план финско-российской повестки дня. Еще совсем недавно в российской прессе активно обсуждались судьбы Риммы Солонен, Инги Рантала или Валентины Путконен, чьи дети были помещены в социальные приюты финскими чиновниками. Тогда, как и сейчас следовали разъяснения финских официальных лиц, приезд в Москву руководящих сотрудников финских ответственных ведомств. Однако сегодняшняя ситуация вокруг изъятия детей у россиянки Анастасии Завгородней получила беспрецедентный резонанс.Опровергать «классические» заявления российских СМИ о предвзятом отношении финских чиновников к «русским семьям» принялись самые высокопоставленные финские политики. На тему высказались бывший посол Финляндии в России, председатель общества Финляндия-Россия Хейкки Талвитие, министр иностранных дел Финляндии Эркки Туомиоя, Министр внешней торговли и ЕС Александер Стубб, а также министр основных услуг Мария Гузенина-Ричардсон. Последняя встретилась в Хельсинки с российскими журналистами с целью разъяснить российским СМИ финскую позицию, и исправить неверную информацию, которая, как полагают в Финляндии, попала в российскую прессу. Аналогичная конференция была собрана в Москве, на ней выступил посол Финляндии Ханну Химанен. В общих чертах финская позиция сводится к неверной трактовке происходящего российскими журналистами вследствие отсутствия проверенной информации.
Однако не только отсутствие юридической основы, приемлемой для обеих сторон, мешает России эффективно отстаивать интересы своих граждан, поскольку дети, о которых идет речь, не имеют формального подтверждения российского гражданства, тогда как институт двойного гражданства существует в Финляндии с 2003 года. Таким образом, уязвима сама позиция «русских матерей», вспомнивших о связи с Россией лишь после конфликта с финской ювенальной юстицией. Для некоторых эмигрантов рождение ребенка в Финляндии становится гарантией получения высоких социальных выплат от государства, улучшения жилищных условий за его счет, при этом семьями не предпринимается попыток интеграции в общество, не учится финский язык. Во многих прогремевших в российских СМИ скандалах журналистами не раз подчеркивалось, что работники социальных служб обращались к детям на финском, которого те не понимали, что подтверждает проблемы интеграции в финское общество фигурантов скандальных историй. По этой причине русская диаспора в Финляндии не имеет единой позиции по столь серьезной проблеме. Многие выходцы из России на интерент-форумах выражают недовольство правовой безграмотностью соотечественников, применяющих запрещенные «шлепки» как аргумент в воспитательном процессе и оказавшихся по собственной вине на грани лишения родительских прав, а теперь устроивших скандал в прессе. Некоторые и вовсе упрекают их в нежелании работать, получая социальные выплаты. Менее успешные и реализовавшиеся на новом месте русские склонны считать случившееся проявлением русофобии.
