Причины поражения национального движения

"Я слышал, что наш северный сосед счастлив, и Владимир Путин, военные которого оккупировали 20 процентов нашей территории, активно хвалил наши выборы… Могу ему сказать, что это счастье преждевременное", - заявил Михаил Саакашвили конце минувшей недели в ходе выступления на конгрессе Европейской народной партии в Бухаресте

)--> "Я слышал, что наш северный сосед счастлив, и Владимир Путин, военные которого оккупировали 20 процентов нашей территории, активно хвалил наши выборы… Могу ему сказать, что это счастье преждевременное", - заявил Михаил Саакашвили конце минувшей недели в ходе выступления на конгрессе Европейской народной партии в Бухаресте.
Рассуждая о моральных и политических ресурсах для возможности возвращения во власть команды Саакашвили, эксперты склоняются к мнению, что ей придется смириться с новыми политическими реалиями и подумать о том, что привело Единое национальное движение к поражению. На самом деле здесь сыграла роль совокупность факторов.

Во-первых, усталость части населения от политики. Саакашвили. Он, безусловно, ассоциируется в Грузии с успешно проведенными реформами, в частности МВД и Таможенной службы, но это была картинка для окружающего мира, в самой же Грузии копился протестный потенциал. Причем речь идет отнюдь не только о тех людях, которые пострадали от преобразований. Нельзя сказать, что против Саакашвили проголосовали сплошь коррупционеры и люди старшего поколения, недовольные вестернизацией Грузии. Против него проголосовало и так называемое "болото" - люди, которые только в последний момент определяются, кому они отдадут свой голос.
Во-вторых, это грамотно выстроенная избирательная кампания Бидзины Иванишвили, особенно исключительно вовремя вброшенное видео со сценами пыток в одной из грузинских тюрем. Витрина реформ Саакашвили оказалась не столь благостной, как об этом говорил неоднократно сам президент. Кроме того, в скандале оказались замешаны люди из ближайшего окружения Саакашвили, начиная от бывшего министра внутренних дел Вано Мерабишвили и заканчивая Бачо Ахалая, кто был главой МВД на момент обнародования скандального видео.
В-третьих, вероятно, что и в Вашингтоне сочли уже достаточным тот срок, который Саакашвили пребывал у власти. Понимая, что Иванишвили не сумеет резко развернуть курс Грузии, например, в сторону России, а будет, может быть, более сдержанно, но продолжать евроатлантическое сближение закавказской республики с Брюсселем и НАТО, в Вашингтоне посчитали, что выгоднее в данной ситуации не то, что бы сдать Саакашвили, но не оказать ему той поддержки, которая позволила бы ему удержаться у власти.

Кроме того, похоже, на каком-то из завершающих этапов избирательной кампании, которую Иванишвили вел более успешно, чем его главный политический оппонент, у Михаила Саакашвили начали сдавать нервы. Он, безусловно, был эксцентричным политиком, но его эксцентризм был несколько преувеличен с помощью нехитрых информационных технологий. В современном мире из любого политика можно сделать клоуна-эксцентрика. Импульсивность импонировала части грузинского электората, потому что Саакашвили был живым человеком, не забюрократизированным, доступным и способным общаться с грузинскими избирателями лицом к лицу, некабинетным политиком. Его эксцентричность – всего лишь внешняя картинка. Конечно, у него бывало сдавали нервы критических ситуациях. Это проявилось и во время известных событий августа 2008 года. И, как кажется, в какой-то момент в ходе последней избирательной кампании, когда он занервничал, поскольку стал понимать, что вероятнее всего партию власти ждет неудача.

Что касается реформ, проведенных командой Саакашвили, то нужно помнить, что значительные средства на их проведение Грузия получала извне. Это не была модернизация с опорой на внутренние ресурсы. Грузия – страна небольшая, поэтому деньги, которые вкладывались в экономику, создавали видимость успеха, но это был успех не для всех. Саакашвили не удалось решить ни проблему безработицы, ни проблему разрыва между богатыми и бедными. То есть, социальная модернизация в Грузии, несмотря на все рейтинги мировых агентств, до конца проведена так и не была. Взамен была получена красивая картинка в виде прозрачных полицейских участков, великолепно и культурно работающей таможни.

Но это только внешняя сторона грузинских реформ. Если опуститься на ступеньку ниже, то такие эпизоды, как пытки в грузинской тюрьме, скорее не являются исключением. Потому что невозможно за 5-6 лет выстроить принципиально новую модель вестернизированной страны из того состояния, в котором Грузия досталась Саакашвили в момент ухода Шеварднадзе. Тем не менее путь вестернизации помогал Саакашвили позиционировать себя в качестве политика нового типа. Недаром, хотя Грузия не является членом Евросоюза, во время каждого своего выступления Саакашвили предпочитал рядом с грузинским флагом демонстративно ставить флаг ЕС, показывая, что это и есть именно то будущее, которое ожидает Грузию. Эти ориентиры, особенно для молодого поколения, которое родилось уже после распада Советского Союза и которое не испытывало ностальгии по СССР в силу естественных причин, получала образование в западных вузах, для "золотой молодежи" Грузии, казались вполне приемлемыми. В отличие от сельских жителей, которые хотели понять, где они будут реализовывать свое вино, кто будет покупателем их сыра и т.д. На эти неудобные вопросы Саакашвили предпочитал отвечать только в формате торжественных открытий очередного винодельческого комплекса или праздника грузинского сыра. Но это не лучшая площадка для диалога.

Как бы то ни было, сейчас для США, главных спонсоров грузинских реформ, важно, чтобы, если фигура лидера Грузии поменялась, то политика оставалась бы «правильной». Сам же Саакашвили теперь может получить возможность спокойно рассказывать об успешном опыте грузинских реформ где-нибудь в виде лекционных курсов в западных университетах.