"Мы чувствуем, что наша жизнь теперь ограничена отдельными районами города: вот здесь твой район, а здесь – мой, – говорит он. – Это плохо, мы все такие же люди, только наши чувства, убеждения, образ жизни могут разниться. Мы живем в одном городе, так почему же я должен ограничивать себя исключительно своим кварталом?"
Турция введет сухой закон?
Официантка подносит пиво посетителям одного из стамбульских кафе. Хотя этот город и славится своей бурной ночной жизнью и развлечениями, в некоторых районах, контролируемых происламской Партией справедливости и развития, продажа алкоголя по большей части находится вне закона. (Фото Дэвида Триллинга)
НОВОСТИ / АНАЛИТИКА. В священный для мусульман месяц Рамадан, завершающийся 18 августа, в Стамбуле можно наблюдать обострение трений между набожными верующими и представителями светского общества Турции, когда представления первых приходят в столкновение с образом жизни и привычками последних. В этом году Рамадан ознаменовался протестом со стороны сторонников светского общества против предпринимаемых в последнее время шагов по ограничению потребления алкоголя.
Трения возникли в связи с проведением в середине июля на базе стамбульского университета Бильги двухдневного международного рок-фестиваля, открывшегося буквально накануне Рамадана. За полчаса до начала мероприятия университетская администрация под нажимом со стороны правящей партии исламистского толка ввела запрет на алкоголь. По иронии судьбы, спонсором фестиваля под названием "Одна любовь" выступал крупнейший производитель пива в стране, а тысячам собравшимся на концерт и изнывающим от жажды рокерам пришлось довольствоваться лимонадом и обыкновенной водой.
Принятое властями решение вызвало взрыв негодования. "Это борьба не за алкоголь, а за свободу", – писал 17 июля ведущий обозреватель газеты "Миллиет" Гасан Кемаль (Hasan Cemal). В последующие недели Рамадана в Турции разгорелась общенациональная полемика по вопросу о том, куда движется страна и, в частности, ее крупнейший город Стамбул.
Рок-фестиваль проводился в районе Эюп, большая масса населения которого является крайне религиозной и строго соблюдает Рамадан. Представители местных органов власти, доминирующие позиции в которых занимают члены правящей Партии справедливости и развития, отстаивали правильность введения запрета, упирая на религиозные чувства местных жителей. Чувства же местных жителей района, похоже, оказались на деле довольно разнородными.
"Люди из нашего квартала организовали сбор подписей под призывом запретить продажу алкоголя на концерте, – говорит 40-летний владелец магазина, соблюдающий пост. – Но я не стал подписывать эту петицию, потому что считаю, что не следует вмешиваться в жизнь других людей". Тут в разговор вступила женщина в религиозных одеждах: "Это преимущественно мусульманский район. Так что запрет был нужен из уважения к нам".
Местные представители главной оппозиционной Народно-республиканской партии, стоящей на светских позициях, видят в запрете на продажу алкоголя во время фестиваля проявление более широкого курса на превращение района в территорию действия "сухого закона", причем не только на период Рамадана. В подтверждение своего мнения они ссылаются на закрытие немногих оставшихся в районе точек по продаже алкогольной продукции. "Давление на местах со стороны верующих и контролируемых религиозно настроенными местными властями СМИ оказывает все большее влияние на сторонников светского общества из числа местных жителей", – предостерегает местный чиновник от Народно-республиканской партии Инан Келикер (Inan Celiker). – Оно заставляет людей распивать алкогольные напитки из-под полы на задах магазинов".
"Давление на местах" – термин, изобретенный одним из ведущих социологов страны по имени Сериф Мардин (Serif Mardin), – постепенно становится одним из главных факторов развернувшихся в обществе дебатов. По его убеждению, сторонников светской государственности заставляет вести более религиозный образ жизни не целенаправленная политика, осуществляемая правительством исламского толка, а именно давление со стороны проживающих рядом, по большей части крайне благочестивых, соседей.
К полемике присоединился и верующий премьер-министр Реджеп Тайип Эрдоган. "Они хотят превратить всю нашу молодежь в алкоголиков. Что же это такое? Я сказал университетским властям, что мы крайне расстроены из-за этого фестиваля. Скажите мне, ради всего святого, как это могло случиться? Как кто-то мог разрешить продажу алкогольной продукции на территории учебного заведения? Зачем туда идут студенты, чтобы напиться или чтобы приобретать знания?" – заявил в конце июля во время одного из телеинтервью премьер.
После такого словесного залпа администрация стамбульского университета Бильги объявила, что на концертах на территории университета алкогольная продукция впредь продаваться не будет.
В Стамбуле находится ряд важнейших мусульманских мечетей, здесь также проживает значительное число правоверных мусульман. Но Стамбул также славится своей бурлящей ночной жизнью, а его бары и рестораны давно неотъемлемой частью этого города. Стамбульские мейхане, где подаются вкуснейшие закуски под традиционный крепкий национальный алкогольный напиток – анисовую раки, восходят к XIX веку.
А теперь в Стамбуле растут опасения, что это искусно достигнутое равновесие может быть разрушено.
Даже в районах, давно и прочно ассоциируемых с чужестранцами и западным образом жизни, возрастает нажим на любителей горячительных напитков. Так, к примеру, в ночь 14 августа власти района Бейоглу сняли все вывески с баров и ресторанов, заявив, что те не соответствуют историческому облику района. "В Бейоглу власти не указывают что-то напрямую, однако распивать алкогольные напитки в общественных местах можно все меньше и меньше, а это ведь район, где расположены увеселительные заведения", – говорит преподаватель медиа-исследований стамбульского университета Бильги Гохан Тан (Gokhan Tan).
Районы, контролируемые членами Партии справедливости и развития, ужесточают ограничения на алкоголь. В других же округах города, где доминирует светская Народно-республиканская партия, наблюдается взрывной рост количества баров, особенно мейхане. К примеру, в районе Кадикой в азиатской части Стамбула на протяжении года открылись десятки баров и ресторанов. День и ночь напролет люди сидят в них, попивая пиво и раки, даже во время священного месяца Рамадан. Значительное число людей устремляется в эти районы, чтобы пропустить стаканчик-другой. "Я живу в 25 км отсюда. Но я не могу выпить в моем квартале, так что я приезжаю сюда. Вы считаете, что это разумно?" – говорит один из посетителей бара в районе Кадикой.
Влиятельный мусульманский ученый-богослов Хайреттин Караман (Hayrettin Karaman) видит в добровольной сегрегации способ разрядить напряженность, возникшую в связи с различиями в образе жизни в Стамбуле. "Те, кто не верит в ислам, может беспрепятственно жить в согласии со своими собственными убеждениями. Но если этот образ жизни негативно сказывается на существовании, нравственности, религиозных чувствах и образовании молодого мусульманского поколения, то должны приниматься меры с целью создания "особых районов" для подобных неправедных действий", – писал ученый 12 августа в мусульманской газете "Ени Шафак".
"Сегодня мы сосуществуем бок о бок со многими людьми в многоквартирных домах, на улице, в своем квартале: от геев и пьяниц до пар, живущих в союзе, не освященном узами брака, – отмечал далее теолог. – Мусульманам не по нраву подобное поведение, они питают к ним отвращение и не оставляют намерения при возможности поправить их и предотвратить подобные действия".
С точки зрения профессора университета Бильги Тана, слова Хайреттина Карамана являются тягостным, но пророческим предсказанием будущего Стамбула. Он опасается, что терпимость уже уступает место добровольной сегрегации.
"Мы чувствуем, что наша жизнь теперь ограничена отдельными районами города: вот здесь твой район, а здесь – мой, – говорит он. – Это плохо, мы все такие же люди, только наши чувства, убеждения, образ жизни могут разниться. Мы живем в одном городе, так почему же я должен ограничивать себя исключительно своим кварталом?"
От редактора: Дориан Джонс является независимым стамбульским журналистом.
