Казахстанцы уже богатейшие граждане мира. С учетом того, что в Казахстане добывается 4,5 тонны нефти и собирается 1200-1400 тонн зерна на одного жителя, уже сегодня по уровню жизни страна может бороться за место 30 самых благополучных стран мира. Но в реальности, в этом рейтинге Казахстан балансирует между 72-78 местом. По разным оценкам, 7% элиты Казахстана контролируют до 75% всей экономики и доходов государства. Таким образом, расслоение между самыми богатыми и самыми бедными казахстанцами составляет примерно 1:15 (для развитого капиталистического мира этот показатель не превышает 1:5). Соответственно возникает вопрос – каким образом Астана планирует перераспределить этот пирог?
Диверсификация экономики Казахстана: управление и качество жизни
В структуре ВВП Казахстана за 20 лет независимости благодарядобыче энергоресурсов выросла доля промышленности, подросла доля строительства,но многократно сократилась доля сельского хозяйства, что свидетельствует обусилении моноиндустриального характера экономики, а не о ее диверсификации,отметил руководитель Центра постсоветских исследований Института экономики РАНЛеонид Вардомский.
Институт экономики РАН опубликовал сравнительное исследование экономическогоразвития государств СНГ с1991 по 2011 годы. Казахстан оказался в группенаиболее динамично развивающихся стран постсоветского пространствас неплохими перспективами дальнейшего роста, в том числе за счетдиверсификации экономики. Однако так ли все гладко? О проблемахдиверсификации сырьевой экономики, интеграции и внедрения новых технологийнаш разговор с автором исследования, руководителем Центра постсоветскихисследований Института экономики РАН Леонидом Вардомским.
- Г-н Вардомский, в своем исследовании вы достаточновысоко оценили развитие Казахстана. Однако многие экономисты считают, чтодиверсификация экономики достаточно четко отражается в структуре ВВП, гдесоответственно должна расти доля частного сектора и отраслей,не привязанных к углеводородам. Как вы полагаете, казахстанскаяэкономика соответствует критериям эффективной диверсифицированности?
- Существует достаточно большое разнообразие индивидуальных моделейдиверсификации, поскольку страны сильно различаются размерами экономик, наборомприродных ресурсов, географическим положением, численностью населения,культурными традициями и т.д. Структура ВВП, безусловно, отражаетструктуру экономики, но в ее наиболее генерализованном виде.
У Казахстана за счет добычи углеводородов в структуре ВВПза двадцать лет независимости выросла доля промышленности, нескольковыросла доля строительства, но многократно сократилась доля сельскогохозяйства. Данные сдвиги свидетельствуют, скорее, об усилениимоноиндустриального характера экономики, несмотря на то что в странеделаются попытки осуществлять как вертикальную диверсификацию экономики— создание всего производственного цикла от добычи сырьядо готовых изделий, так и горизонтальную диверсификацию в видесборки автомобилей, бытовой электроники и электротехники.
- Попытки пока не удались?
- Дело в том, что сегодня важны не столько отраслевые, сколькофункциональные показатели диверсификации — функции, которые страна выполняетв глобальных технологических укладах: разработка новых технологийи новых продуктов, выпуск соответствующего оборудованияи комплектующих к нему, инжиниринговые и сервисные услуги,производство продукта и его дистрибуция.
В Казахстане диверсификация активно развивается, но пока за счетлокализации наиболее простых технологических этапов — сборкии продажи. Для развития наиболее сложных и доходных технологическихстадий необходима соответствующая промышленная и инновационная среда, котораяможет создаваться десятилетиями. В этом смысле Казахстан находитсяв начале пути.
- Считалось, что главным показателем выхода из кризиса являлосьдостижение странами СНГ объема экономики 1991 года. Все-таки кто в СНГдостиг уровня 1991 года?
- Из всех постсоветских стран физического объема ВВП последнего годаих существования как союзной республики не достигли Молдова, Украина,Грузия и Таджикистан. Это по данным на конец 2011 года.Остальные страны его превзошли. Некоторые — Азербайджан, Туркменистани Узбекистан — более чем в два раза.
- А что на бытовом уровне означает этот показатель,о чем он должен говорить нам?
- Высокий экономический рост расширяет финансовые возможности странпо модернизации экономики и социальной сферы, позволяет осуществлятькрупные общенациональные проекты, приближаться по уровню доходов населенияк более развитым странам. Быстрый экономический рост укрепляетнациональное самосознание и суверенитет, что для молодых государствпредставляет особую ценность.
- Как решается дилемма, когда с одной стороны государство какмонополист и хозяин своих сырьевых корпораций всецело поддерживаетдоходность этой отрасли, а с другой — пытается расширять долючастного бизнеса в сфере услуг, торговли, туризма и т.д. Насколькоразвитие этих сфер способно выправить перекосы сырьевой зависимости?
- Стимулирование не нефтяного бизнеса идет посредством разныхинструментов: роста доходов населения, создания инфраструктуры, предоставлениякредитов, создания особых экономических зон или технопарков. Но объемыне нефтяной деятельности в нефтедобывающих государствах СНГ покане могут создать реального экономического противовеса, поскольку нефтьявляется товаром глобального рынка, а не нефтяные продукты преимущественнонационального и рынка стран СНГ.
- То есть внешний рынок кроме нефти мы можемзаинтересовать только условиями инвестиций?
- Не только. Казахстан, например, наращивает экспорт пшеницыи занимает все более заметную роль на мировом зерновом рынке, растетмировая роль страны в международных перевозках, в атомной промышленностии т.п. Но в сопоставлении с доходами от нефти все этозаметно меньше. В международных экономических связях Казахстана, равно каки его постсоветских партнеров, важное место занимают соседние государства.Развитие и углубление сотрудничества с ними выступает важным этапомболее диверсифицированного выхода на мировой рынок.
- С 1 июля начала действовать Евразийская экономическаякомиссия. Какие основные задачи, на ваш взгляд, стоят перед этойструктурой, чем она будет отличаться от Секретариата Комиссии Таможенногосоюза. Вообще Ваши ожидания от интеграции, какие экономические факторыее тормозят?
- ЕЭК — значительно более масштабный орган, чем Комиссия ТС.На мой взгляд, ЕЭК в своей деятельности не может принципиальноотличаться от породивших ее национальных управленческих структур.Не думаю, что она будет выделяться своей наднациональностью. Впрочем,Комиссия только формируется. Еще нет даже здания. Предполагается, что оно будетпостроено в «новой» Москве.
Однако, на мой взгляд, было бы целесообразно его разместитьв другом городе, например в Самаре или Челябинске, с филиаламив Гомеле и Уральске. В этом случае ЕЭК будет заниматьсяне только улаживанием возникающих противоречий между странами, но ипроектами технологического и инвестиционного сотрудничества,сотрудничества в социальной и экологической сферах.
- Почему именно в этих городах?
- На мой взгляд, дефицит таких проектов если не сейчас,то через некоторое время будет сдерживать рост взаимной торговли. Плюсбольшой ограничитель взаимных связей и международных транзитных функций— это транспортная инфраструктура, технологическое отставание транспортаи логистики стран от современных требований.
- А каковы перспективы развития новых производств на евразийскомпространстве?
- Приобретение технологий не означает создание производств, которыеобретут экспортное значение и свою нишу в мировой экономике.В создании новых производств должны быть заинтересованы прежде всегоагенты мирового рынка — разработчики технологий, производителиоборудования и потребители готовой продукции. А сегодня получаетсятак, что одна страна приобретает технологии у третьих стран, запускаетпроизводство, которое ориентируется на объединенный рынок «тройки». То естьиз всей технологической цепочки на ЕЭП реализуется толькоее сбытовая часть, а все предыдущие технологические стадии либов стране партнере, либо в третьих странах.
Разумеется, в условиях глобального мира такие технологические цепочкипо большей части не могут замыкаться в одной стране.Но производство новых продуктов должно быть связано и синтеграционным процессом в рамках ЕЭП. В противном случаеон будет неустойчивым, испытывающим сильные внешние воздействия.
- А если по ряду причин, в том числе вышеизложенных,агенты глобального рынка не заинтересованы в нашем регионе, естьли потенциал для создания собственных новых технологий и промышленныхлиний?
- Это большой вопрос. Если у мира нет спроса на новые продуктыстран ЕЭП, то такой спрос должен быть у стран-участниц. При условииконкурентоспособного качества продукции. Они должны его формироватьи развивать, но не злоупотребляя региональным протекционизмом.
Однако я полагаю, что, несмотря на сильное сокращениеинновационного потенциала у стран за прошедшие двадцать лет, он ещедостаточен для того, чтобы играть более заметную роль на мировом рынкетехнологических инноваций. Главное — наладить финансирование разработоки производство опытных образцов, совместными усилиями начать производство,ориентируясь вначале на региональные рынки ЕЭП, СНГ, а затемпостепенно их расширяя.
- Последний вопрос. Отток капиталов из России является однимиз признаков, указывающих на проблемы нашей экономики, говорито низкой привлекательности. Является ли эта проблема стольже острой с точки зрения постсоветской интеграции? Ведь условияу соседей могут быть еще хуже, чем в РФ, — от коррупциидо малого масштаба рынка.
- Трансграничное движение капиталов в условиях глобального рынка— нормальное явление. Оно отражает поиск места его более доходногои безопасного приложения. Белоруссия, Казахстан и Россияне относятся к числу стран с безупречным инвестиционнымклиматом. Проблема, на мой взгляд, заключается в том, что экономикистран пока не начали активное структурноеи технологическое приспособление к условиям ЕЭП. Оно можетпроисходить путем инвестиций в основной капитал новых производств,их слияния, складывания в технологические цепочки. Но пока этипроцессы не приобрели заметной силы.
По официальным данным, в 1993 году ВВП Казахстана составлял$700 на душу населения. Однако, на конец 2011 года страна достигла показателя$11 тысяч на человека. Что соответствует росту в 16 раз. Один из лучшихпоказателей по темпу в мире.
Лукавство в том, что в Казахстане не существует подавляющей массыграждан получающих по $900 в месяц. Общество расслаивается на тех, кто получаетзначительно больше этой суммы и тех, кто еле доходят до этого уровня. Средниепоказатели по областям, формирующие общую статистику страны вытягиваютработники крупных компаний, банков, сырьевых предприятий, а также чиновники,имеющие постоянные надбавки. Они же и формируют то самое общество потребления,которое политтехнологи предлагают развернуть к альтруизму, умеренности,социальной справедливости и т.д.
На эту картину можно посмотреть с другой стороны. Казахстанцыуже богатейшие граждане мира. С учетом того, что в Казахстане добывается 4,5тонны нефти и собирается 1200-1400 тонн зерна на одного жителя, уже сегодня поуровню жизни страна может бороться за место 30 самых благополучных стран мира. Нов реальности, в этом рейтинге Казахстан балансирует между 72-78 местом. По разнымоценкам, 7% элиты Казахстана контролируют до 75% всей экономики и доходовгосударства. Таким образом, расслоение между самыми богатыми и самыми бедными казахстанцамисоставляет примерно 1:15 (для развитого капиталистического мира этот показательне превышает 1:5). Соответственно возникает вопрос – каким образом Астанапланирует перераспределить этот пирог? Упором на риторику?
Историческая практика показала три возможности подобногоповорота. Первый – жесткая экспроприация, национализация и затем перераспределениедоходов. Со всеми вытекающими. Обычно использовалась революционной элитой.Второй – опора на религиозную догматику. В этом случае необходима социальнаяплатформа и долгий, не мене двадцати лет, период достаточно жесткого режимаправления теократии. Третий – создание экономических условий для укреплениясреднего класса. В этом сценарии также могут быть педалированы ценности морали.Однако без осуществления диверсификации экономики и ограничения монополий, этотповорот не осуществить.
