И. Баринов: Турецкие интересы на Кавказе и в Центральной Азии: вчера и сегодня.

Временно отошедшие на второй план прежние политические устремления проявились с новой силой уже в новейшей истории. Основой для этого стала политическая и экономическая стабильность Турции, чего так не доставало в османские времена. Если в 1990-е гг. турецкая экономика развивалась неравномерно, то с началом 2000-ых гг. стала показывать активный рост. Не в последнюю очередь это связано с деятельностью правительства Рэджепа Эрдогана, придерживающегося линии на общее повышение привлекательности инвестиционного климата Турции. Так, если в 2001 г. инфляция составила 70%, то в 2004 она упала до 10 %, а за первые четыре месяца 2008 г. составила 4,72%. Реальный рост ВВП, по прогнозам ОЭСР, будет в 2011-2017 гг. сохраняться на уровне 6 % в год[12].

Турецкие интересы на Кавказе и вЦентральной Азии: вчера и сегодня.

Впоследнее время на Ближнем Востоке, прежде всего, из-за сирийских событий,обозначивших общую напряженность в регионе, возрастает роль Турции, традиционнопретендующей на место регионального арбитра. Не секрет, что Турция имеетопределенные интересы по распространению собственного политического влияния и всмежных субрегионах, не в последнюю очередь, в Закавказье, и на более дальнихстратегических рубежах (в Центральной Азии).

Стоитотметить, что подобные направления геополитического развития в истории Турцииотнюдь не новы. Вместе с тем – и это представляется особенно важным – в ихоснове тогда и сейчас лежали в корне отличные друг от друга предпосылки ипричины. Если еще в начале XX векаполитическое развитие Османской империи определялось сложным комплексомвнутренних противоречий и внешней недееспособностью, то теперь возрождениестарых идей исходит от уверенно стоящей на ногах, сильной в экономическом,политическом и военном отношении страны.

Внутреннийупадок османского государства наметился уже в середине XVIII в. В условиях бурного развития европейскихстран развитие по сути теократической Турции тормозили как система миллетов(административно-религиозной дифференциации населения), так и ослаблениеофициальной ханафитской идеологии другими исламскими течениями [1] .

Послепрогрессивных реформ первой половины-середины XIX в. (известных под общимобозначением Танзимат) под воздействием национализма немусульманских народовимперии и влияния европейского политического и культурного дискурса [2] вТурции возникли и получили развитие два основных принципа политическойидентичности: пантюркизм и панисламизм. На фоне кризиса государственнойдоктрины османизма, в основе которого лежали противоречия европеизации,лейтмотива Танзимата, и традиционных общественных устоев, а также резкойфинансовой дестабилизации [3] ,опора на идею мусульманского или тюркского единства казалась единственнымвыходом из сложившегося тупика, когда нетюркские народы заметно обгонялигосподствовавшую народность в социально-экономическом и культурном отношении [4] .

Последняячетверть XIX-началоXX вв.прошли под знаком массированной экономической экспансии европейских держав иРоссии в османскую экономику, что предопределило превращение ослабевшей Турциив плацдарм для англо-франко-русско-германских противоречий. Германия, позжевсех из европейских стран включившаяся в мировую геополитическую гонку, в этоже время начала стремительно наращивать свое присутствие на Ближнем Востоке,что, в условиях нараставших претензий германского правительства к Великобритании,Франции и России, сделало союз кайзера и султана естественным.

Помнению немецких аналитиков начала XXв.Турция должна была, в союзе с Германией, отвоевать утерянные раннее в пользуРоссии области «с преобладающим мусульманским населением» (здесь имелся в виду,прежде всего, Кавказ), а также «восточное и северное побережье Черного моря» [5] . Вдальнейшем планировалось, что Турция станет ведущей религиозно-политическойсилой не только на Кавказе, но и в Персии, русском Туркестане и Индии [6] .Подобная позиция вполне согласовывалась с политическими амбициями Порты, чтоопределило направления тактической оперативной работы турецких военных.

Отталкиваясьот принятого за аксиому принципа враждебности русскому правительствумусульманского и тюркского населения Кавказа и Туркестана, входивших в составРоссии, на русскую территорию начали проникать турецкие эмиссары. Под видомторговцев, дервишей и религиозных учителей они осуществляли сбор средств дляантирусской пропаганды и организовывали схроны оружия [7] . Натерритории Кабарды был организован даже своеобразный аналитический центр – Бюросведений о внутренней жизни в России [8] .Деятельность турецких комитетов негласно шла в различных городах России:Иркутске, Уфе, Оренбурге, Самаре, Баку и Москве [9] , дляполучения тактических сведений использовалась, в том числе, вербовка офицероврусской армии [10] .

Темне менее, в долгосрочной стратегии по вовлечению в свою политическую орбитузначительных территорий на Кавказе и в Центральной Азии Турция во многомориентировалась на похожую стратегию Германии, которая, разрабатывая программудействий в этих же регионах, преследовала ослабление Великобритании и России.Подобная подмена понятий у турецкого руководства осложнялась как инертностьюстарых политических элит, так и противоречиями среди нового, младотурецкогоруководства.

Крометого, к осуществлению столь значительного по масштабу политического проектаТурция подошла в состоянии системного кризиса, не в последнюю очередь,экономического (к примеру, в 1909-1912 гг. в денежном исчислении отрицательныйторговый баланс составлял около половины стоимости всего турецкого экспорта [11] ).Попытки самостоятельной деятельности турецких военных и политических кругов невыходили за рамки общей германской стратегии и носили в реальности сугуботактический и вспомогательный характер, а геополитические расчеты превышалисобственные возможности.

Послепоражения в Первой мировой войне и форсированной европеизации во временапрезидентства Мустафы Кемаля в политическом отношении наметился поворот квзвешенным и обдуманным действиям. Так, в годы Второй мировой войны президентИсмет Инёню удержал страну от выступления как на стороне Гитлера, так и настороне союзников (формально Турция объявила Германии войну за три месяца до еепоражения). В условиях сложившейся затем биполярной системы Турция в 1952 г.присоединилась к Североатлантическому пакту, став стратегическим южнымплацдармом этого блока непосредственно у границ Советского Союза.

Временноотошедшие на второй план прежние политические устремления проявились с новойсилой уже в новейшей истории. Основой для этого стала политическая иэкономическая стабильность Турции, чего так не доставало в османские времена.Если в 1990-е гг. турецкая экономика развивалась неравномерно, то с началом2000-ых гг. стала показывать активный рост. Не в последнюю очередь это связанос деятельностью правительства Рэджепа Эрдогана, придерживающегося линии наобщее повышение привлекательности инвестиционного климата Турции. Так, если в 2001г. инфляция составила 70%, то в 2004 она упала до 10 %, а за первые четыремесяца 2008 г. составила 4,72%. Реальный рост ВВП, по прогнозам ОЭСР, будет в2011-2017 гг. сохраняться на уровне 6 % в год [12] .

Однозначноохарактеризовать политические амбиции Турции достаточно сложно, хотя бы в силутого, что она проводит многовекторную и при этом достаточно осторожную иосмотрительную политику.

Содной стороны, страна переживает ренессанс прежних, доставшихся в наследствоеще с османских времен, идей. В наши дни они носят четко очерченныйгеоэкономический и культурный характер. По данным Минэкономразвития РФ, Турциявыделяет среднеазиатским и закавказским республикам товарные и инвестиционныекредиты, около 10 тысяч граждан названных государств учатся в турецких среднихи высших учебных заведениях [13] .

Большойакцент делается и на международном сотрудничестве в рамках тюркской общности.Об этом говорят и проходящие периодически в Турции курултаи тюркских народов,наиболее заметный из которых состоялся в средиземноморском Кемере в 2006 г. Нанем присутствовали как делегаты от независимых государств (Азербайджана, Казахстана,Киргизии, Узбекистана, Туркменистана), так и представители тюркских субъектовРФ (Татарстана, Чувашии, Якутии) [14] .Оформлением современной тюркской идей можно считать Тюркский совет,образовавшийся в 2009 г., куда входят, наряду с Турцией, также Казахстан иАзербайджан.

Нарядус этим Турция примеривается на ключевую роль по транспортировке углеводородов изЦентральной Азии на западные рынки, являясь активным участником трубопроводногопроекта Баку-Тбилиси-Джейхан. На почве нефтегазового транзита произошлосближение с Азербайджаном, оформившееся еще в 1998 г. в виде турецко-азербайджанскогосоюза. Грузия остается не менее важной для турецкой стратегии в условияхтрадиционно напряженных отношений с Ираном и Арменией как связующее звено сАзербайджаном и странами Центральной Азии.

Вданном контексте такое переплетение политических, экономических и культурныхсюжетов показательно как трансформация прежних устремлений в условиях новоймировой конъюнктуры. Не секрет, что премьер-министр Эрдоган обращается косманскому прошлому, по высказываниям рядовых турок, среди которых интерес к исламскойи тюркской идентичности все еще жив, для поддержания престижа страны. Тем неменее, турецкая активность порой беспокоит лидеров тюркских государств: так,известен факт, когда по распоряжению президента Узбекистана И. Каримова 80 %обучавшихся в Турции узбекских студентов вернулись домой

Сдругой стороны, Турция, желающая быть медиатором российско-американскихотношений на Кавказе, ведет себя в этом регионе очень взвешенно. Находясь вокружении очагов нестабильности (Балканы – Ближний Восток – Кавказ), Турциясклоняется к более тесному сотрудничеству с США. При этом, следуя американскомувектору, она не желает осложнять отношения с Россией [15] . Согласноинформации Государственного института статистики Турции в 2009 г. Россия занялапервое место в товарообороте с Турцией среди стран СНГ [16] . Даи поток российских туристов для страны, экономически большей частью (51 %)ориентированной на сферу обслуживания, является весомым фактором.

Очевидно,что Турция не случайно не использует свой накопленный политический игеостратегический потенциал. В условиях часто меняющейся конъюнктурыКавказского и Центрально-Азиатского регионов (что показал хотя бы недавнийвыход Узбекистана из ОДКБ) турецкое правительство будет воздерживаться отпоспешных и необдуманных шагов, даже если речь идет о давних амбициях. Поэтомуне стоит ждать от турецкого правительства каких-то резких шагов в том или иномнаправлении. Наиболее сложным моментом является лавирование между интересамиСША и России с целью поддержания собственной стратегии. Активная экономическаяи культурная деятельность Турции как часть этой стратегии, вместе с тем, будетосложняться ее нахождением в непосредственной близости от так называемого«полумесяца нестабильности». Сможет ли Турция довести задуманную концепцию доконца и закрепиться на достигнутых рубежах – покажет время.