В заключение хотелось бы отметить, что насущные и актуальные социальные вопросы на сегодняшний день в Казахстане должны не остаться без внимания и должны решаться для того, чтобы они, как в примере с «капитализмом» К. Маркса, не переросли в постоянные «общественные кризисы» в будущем. Недавние рабочие поездки по нефтяным регионам страны и знакомство с профсоюзными и рабочими коллективами группы компаний «АО «НК «КазМунайГаз» показывают, что новый курс в социальной политике компании, направленный на улучшение трудовых условий, материальной и социальной защищенности нефтяников, дает надежду на возможность построения казахской модели «общего блага».
Экономическая модернизация как основа для «всеобщего блага»
«Нынче от одного мудреца требуется больше,
чем в древности от семерых».
Бальтасар Грациан
Во время своей учебы в Великобритании в 2007 году я был поражен и восхищен интенсивным и инновационным путем развития индустриальной модернизации, осуществляемой в Южной Корее, на примере которой нам был показан видеофильм профессором университета в ходе лекции по предмету «Общественное развитие» (Development studies). Как известно, Корея стала второй страной после Японии, которая смогла модернизировать свою экономику и внедрить сильную модель «всеобщего блага», несмотря на пережитую гражданскую войну и разделение Корейского полуострова на два государства, а также разруху после Второй мировой войны.
Удивительным является то, каким трудом и упорством был достигнут успех модернизации корейской экономики. Запоминающимся было интервью пожилого корейского инженера. Он рассказал о том, что когда Корея решила не отставать от добивающейся успеха Японии, корейское правительство начало модернизировать собственную индустрию ускоренными темпами. Когда этот инженер начинал свою трудовую деятельность как бурильщик на карьере, ему и его напарнику выдавали всего одну единицу бурильного станка. В тот момент от них требовалась быстрая и объемная работа. И для того, чтобы этого достичь, им приходилось параллельно изучать инструкцию по применению станка во время бурения. Был случай, когда в спешке корейский инженер и его напарник сломали станок, они попросили бригадира заменить инструмент, на что он им посоветовал продолжать бурение вручную, иначе они не успеют завершить работу к сроку. Так они и поступили. Уникальность случая состоит в том, что корейская модернизация смогла сравняться по уровню технологичности с лучшими мировыми производителями за очень короткое время. В заключение своего интервью инженер отметил, что он к своему пенсионному возрасту имеет обеспеченную старость и в то же время чувствует заботу своего государства. Вместе со страной он сам сформировался как человек. Особенно запомнились его слова, выражающие благодарность своей стране. Важная идея для понимания данного примера лежит в основе успешности предпринятой модернизации и индустриализации экономики, которая заключается именно в улучшении материальной обеспеченности и социальных благ граждан. Тогда индустриализация находит широкую поддержку и, соответственно, лучшую самоотдачу от населения.
***
Однако Казахстану в качестве интересного примера можно изучить японскую модель социальной политики в области трудовых отношений и системы оплаты труда. В своих научных работах профессор социологии Токийского университета Шого Такегава выявил отличительные черты японской модели «всеобщего блага» от европейских аналогов. По его мнению, японская модель является гибридной и состоит из либеральных и консервативных начал. Важно отметить, что на сегодняшний день в мире в среде социологов и экспертов в области государственного управления, общественного развития и экономики интерес вызывают как раз реформы, направленные на дальнейшее совершенствование так называемой «модели японского капитализма» (Japanese style capitalism). Устойчивость и проработанность этой модели, как к мировым кризисам, так и к вопросам внутреннего регулирования социальных, трудовых и экономических отношений, должна быть выявлена в ближайшем будущем.
Причина повышенного интереса к модели японского капитализма заключается в том, что Япония является первой азиатской страной, которая начала модернизацию собственной экономики, внедрила систему «всеобщего блага» и больше всего понесла экономических убытков во время кризисов, циклически повторяющихся с середины 90-х годов прошлого века. И поэтому сегодня именно японская модель социально-экономического развития может объективно показать успешность и невыполнимость конкретных решений и мер.
В своих исследованиях японский ученый Дайсуке Иида Гарвардского университета объясняет причины трансформации «японской модели капитализма» и соответствующие изменения в индустриальной политике Японии как реакцию на вызовы современного конкурентного мира. Поэтому данная практика была применена руководством японского правительства ввиду объективных экономических, социальных и стратегических задач государства.
Отличительной чертой японской модели капитализма явилось то, что она изначально была направлена на стабилизацию и удержание рабочих коллективов на конкретных производствах и сферах деятельности. Внедрение такой социальной политики было вызвано тем, что Япония начала масштабную индустриализацию своей экономики позже (только в начале XX века), чем в европейских странах и США. И по этой причине японским крупным индустриальным компаниям приходилось ускоренно внедрять современные технологии, вследствие чего эти компании испытывали нехватку как рабочей силы, так и профессиональных управленцев. Это привело к принятию следующих мер: внедрению понятия «долгосрочного (постоянного) трудоустройства» на промыслах; градации оплаты труда согласно выслуге лет; обеспечению карьерного роста молодых сотрудников в зависимости от вклада и эффективности их работы; постоянному обучению специалистов и повышению их уровня знаний; сильному пенсионному и социальному обеспечению.
Естественно, подобные меры, стимулируя экономический рост, одновременно сняли возможные очаги будущего социального недовольства внутри трудовых коллективов.
Согласно Шого Такегаве, уникальность японской модели общественного регулирования заключается в том, что партия консерваторов (партия власти) после прихода к управлению страной (и это длилось около 50 лет после Второй мировой войны) в отличие от своих европейских коллег-правительств (где именно рабочие профсоюзы и либеральные, социал-демократические партии являлись инициаторами и борцами за модель «всеобщего блага») сама первой внедрила данную модель в Японии. Необычайным было и то, что в Японии именно институты власти стали разработчиками и модераторами модели «всеобщего блага» для граждан, тогда как оппозиционные партии и профсоюзы, наоборот, были противниками данной идеи. Впоследствии, когда модель «всеобщего блага» показала свою эффективность в решении социальных вопросов и в обеспечении стабильного курса развития, население стало доверять в основном политике правительства. Именно этим обстоятельством Такегава объяснил успех консервативной партии, которая управляла Японией в спокойном и гармоничном режиме. В то время как многие европейские государства постоянно охватывали протестные выступления, стачки и забастовки рабочих объединений против правительственных решений.
Следовательно, активизация профсоюзной деятельности и работы политических партий (в том числе либеральных, социал-демократических и даже оппозиционных) в Казахстане может привести только к укреплению и усилению роли государства в вопросах социально-экономического регулирования. Поэтому вопрос заключается только в том, какая из сторон (правительство или оппонирующие политические партии) первой предложит и внедрит модель «всеобщего блага» для граждан Казахстана.
***
Рекомендации для «казахской модели капитализма»
«Историю цивилизации можно выразить в шести словах:
чем больше знаешь, тем больше можешь».
Эдмонд Франсуа Абу
Изучение международного опыта на примере модели японского капитализма в построении бесконфликтной социальной политики показывает, что создание компромиссной и прогрессивной модели «всеобщего блага» возможно при экономически обеспеченной стране, что приблизит к понятию благополучного «конституционного общества» Аристотеля.
Реализуемая в настоящее время в Казахстане Государственная программа форсированного индустриально-инновационного развития по своим целям, задачам и ожидаемым результатам напоминает ускоренную индустриальную модернизацию в Японии. Успешность форсированного индустриально-инновационного развития предполагает запуск новых производств и создание дополнительных рабочих мест, что должно благоприятно отразиться на социальном благополучии граждан страны. Для этого необходимы новые сферы перспективного роста экономики, которые смогут в будущем материально поддерживать потенциальную « казахскую модель капитализма» (или казахскую модель «всеобщего блага»). Пример Японии показывает, что одной из главных причин стагнации японской экономики, начиная с 1990-х годов после бурного развития индустрии, была политика государства, направленная на поддержание всех сфер экономики (включая убыточные производства) с целью сохранения рабочих мест японских граждан. Впоследствии убыточные предприятия потянули вниз потенциал экономического роста Японии. Следовательно, важно определить перспективные направления, сферы или кластеры дальнейшего экономического развития Казахстана. Например, во время рабочей командировки по Мангистауской области и в город Жанаозен в апреле текущего года нас сопровождал молодой водитель одного из дочерних предприятий национальной компании «КазМунайГаз». Молодой человек оказался открытым, и мы поддерживали живую беседу. Как рассказал нам водитель, он со своим автотранспортом был нанят компанией на определенный период времени. Это оказалось обычной практикой в Мангистау. Это и есть мультипликативный эффект идеи кластера, когда одно крупное предприятие развивающейся отрасли обеспечивает работой множество мелких и средних фирм, индивидуальных предпринимателей и просто обычных граждан по разным направлениям своей деятельности.
Поэтому успешность работы крупных предприятий влияет на социальную обстановку в регионах. Например, когда на третий день пребывания в Мангистауской области состоялось посещение месторождения Каражанбас, мы были поражены масштабом территории месторождения и численностью производственных блоков. Это целый «нефтяной» город. В то же время напрашивался вопрос: что будет со всеми этими мощностями через 30 лет, когда нефть на этом и других месторождениях закончится?
Сегодня нефтегазовой отрасли в лице национальной компании «КазМунайГаз» необходимо усилить работу по социальной политике и поддержке рабочих коллективов, в том числе и по поддержке социальной инфраструктуры в нефтяных регионах и на самих месторождениях. Рабочие поездки по нефтяным регионам стали подтверждением тому, что люди на местах не чувствуют комфорта и благоустроенности жизни. Например, в нефтяном городе Жанаозене не оказалось ни одного культурного или социального объекта массового увеселительного характера. В городе нет ни одного кинотеатра, парка развлечений или аттракциона. Поэтому неудивительно, что события 16 декабря прошлого года вызвали среди молодежи любопытство и заинтересованность в связи с элементарным отсутствием интересных событий в их обычной жизни.
В свое время Маргарет Тэтчер говорила, что в современном мире лидером становится та страна, которая уделяет внимание «дизайну», то есть немаловажное значение для благоприятного настроения в обществе имеет вопрос развитой инфраструктуры и социального комфорта. Сегодня национальной компании «КазМунайГаз» (и всем крупным предприятиям страны) необходимо создавать/развивать не только инфраструктуру для населения, но и активно поддерживать уровень жизни населения путем, так скажем, «впрыскивания»/вложения значительных средств, так как проблем социально-бытового характера в обществе накопилось немало. К тому же, как уже отмечалось выше, жизнедеятельность и развитие общества в регионах зависят от крупных сырьевых предприятий. По этой же причине большая часть населения, не вовлеченная в деятельность данных предприятий (как эффект мультипликации кластера), имеет очень низкие доходы или (опираясь на ситуацию в Южно-Казахстанской и Мангистауской областях) практически не имеет их. Примечательно то, что такую ситуацию в 1762 году Жан-Жак Руссо в своем труде «Социальный контракт» (или же способность граждан достигать согласия в обществе) описал следующим образом: общество – это целостный живой организм (его известное описание body politic), и если один из органов недомогает или испытывает боль, тогда и весь организм начинает болеть. Поэтому, согласно Руссо, трудности, которые существуют в отдельном конкретном предприятии или коллективе, необходимо стараться решать всем обществом, всей страной.
В свою очередь жизнь в нефтяных регионах Казахстана напоминает опять же человеческий организм, но перевязанный жгутом вокруг туловища. Кровь (то есть основные доходные средства) крутятся в центральных органах, в то время как конечностям ничего не доходит. Не трудно догадаться о продолжительности существования такого организма. Поэтому, если граждане нефтяных регионов (и не только) обращаются, к примеру, в «КазМунайГаз» (или другим крупным компаниям) за финансовой (благотворительной, спонсорской) помощью, то необходимо стараться ее оказывать. Ведь, если обращаются с такими просьбами, значит, люди действительно нуждаются. Естественно, специальные комиссии должны проверять правомерность таких обращений. Однако «связанность организма» в регионах очевидна, социальная активность в упадке, сужается спектр деятельности и интересов граждан ввиду «обескровленности» регионов из-за отсутствия доходных средств у населения. Вероятно, понимание данной ситуации и вызвало предложение лауреата Нобелевской премии по экономике Эдварда Прескотта в ходе V Астанинского экономического форума о перечислении государством сверхсредств от продажи нефти на депозитные счета казахстанцев, чтобы они могли инвестировать эти деньги в экономику страны. Такой метод смог бы быстро убрать «жгуты с частей организма».
Эти примеры также подтверждаются исследованиями и данными статистики Федерации профсоюзов Республики Казахстан, которые выявили, что актуальными вопросами, требующими скорейшего разрешения, в социальной сфере остаются следующие: повышение размеров минимальной и реальной заработной платы и ее своевременная выплата; замена базового должностного оклада, используемого в системе оплаты труда, на минимальный размер заработной платы; недопущение дискриминации в оплате труда; ежегодная индексация заработной платы для работников бюджетных отраслей и другие.
Показательным можно назвать и тот факт, что при изучении некоторых трудовых споров, имевших место в дочерних организациях АО «НК «КазМунайГаз», основной причиной спора являлась несвоевременная индексация оплаты труда работодателем, что на фоне роста цен на продукты и товары на рынке, безусловно, вызывало возмущение работников.
Согласно данным Федерации профсоюзов Республики Казахстан, еще одним фактором роста недовольства среди граждан страны является вопрос о совершенствовании методики определения величины прожиточного минимума, так как эта величина, рассчитываемая в соответствии с действующей методологией, занижена и не отражает реальных расходов и уровня жизни населения. Текущее соотношение продовольственной части потребительской корзины устарело и не соответствует реальным жизненным потребностям граждан. Этот факт подтверждается уровнем недовольства и заметного снижения покупательской способности населения в регионах.
Более того, в Казахстане закрепилась практика несвоевременной выплаты долгов по заработной плате работников. Таким образом, на 1 октября 2011 года задолженность перед рабочими по стране составила около 96 миллиардов тенге. Данный факт только доказывает, что огромная сумма денежных средств, предназначенных для покрытия нужд рабочих, не доходит до них, вызывая тем самым как социальное напряжение, так и замедление экономической активности.
В свою очередь, для фиксации и разрешения социальных и трудовых моментов оперативным образом необходимо усилить работу профсоюзов на предприятиях АО «НК «КазМунайГаз». Более того, нужно создавать специальные отделы, департаменты по социальной политике/поддержке, так как выяснилось, что на сегодняшний день на многих предприятиях группы компаний «КазМунайГаз» они были сокращены.
***
В целом, для того чтобы выстроить в Казахстане благополучную социальную политику, мы должны знать будущее состояние нашей экономики и ее отраслей. Поэтому, чтобы избежать тех ошибок, которые были допущены в экономической политике Японии, и чтобы обеспечить казахстанцев прогрессивными социальными условиями, необходимо уже сегодня трансформировать и модифицировать направления нашего развития.
Важно также не забывать о том, что согласно данным Агентства по статистике Республики Казахстан за 2011 год, естественный прирост (то есть чистый рост) населения Казахстана за прошедший год составил около 200 тысяч человек. Это означает, что в пятилетней перспективе увеличение численности граждан составит около одного миллиона казахстанцев. Поэтому в скором времени модернизация индустрии Казахстана должна быть готова к покрытию социальных нужд граждан.
Сегодня национальная компания «КазМунайГаз» и нефтегазовый сектор Казахстана в целом могли бы начать работу по перераспределению определенных доходных средств для создания «базы будущего роста» нефтегазовой индустрии, что предполагает внедрение наукоемких и технологичных производств для получения большей отдачи от добываемого сырья в виде нефти и газа. Данные меры стали бы значительным вкладом в ускоренную и масштабную реализацию Государственной программы форсированного индустриально-инновационного развития и толчком для открытия новых производств и, соответственно, рабочих мест (например, в том же городе Жанаозене и в других регионах). Для этого необходимыми мерами могли бы стать: во-первых, масштабное повышение квалификации сотрудников группы компаний «КазМунайГаз» и даже подрядных и субподрядных организаций, населения производственных регионов и прилегающих территорий (если их сочтут потенциальными работниками в будущем), как это было сделано Keiretsu в Японии для широкой модернизации индустрии. Во-вторых, аналогично системе Haenuki в Японии было бы полезно продвигать профсоюзных деятелей на управляющие позиции на предприятиях, так как подобная практика способствует кооперации и гармонизации отношений администрации предприятий с работниками производства. В-третьих, это продвижение лучших сотрудников компании из низшего и среднего звена на управленческие позиции. В-четвертых, это поддержание практики «долгосрочного трудоустройства» рабочих на нефтяных промыслах, как это сегодня практикуют 90% крупных предприятий Японии. В-пятых, это развитие корпоративного духа в компании (когда каждый сотрудник является ценностью как для компании, так и для коллектива) с улучшением социальной защищенности персонала.
В заключение хотелось бы отметить, что насущные и актуальные социальные вопросы на сегодняшний день в Казахстане должны не остаться без внимания и должны решаться для того, чтобы они, как в примере с «капитализмом» К. Маркса, не переросли в постоянные «общественные кризисы» в будущем. Недавние рабочие поездки по нефтяным регионам страны и знакомство с профсоюзными и рабочими коллективами группы компаний «АО «НК «КазМунайГаз» показывают, что новый курс в социальной политике компании, направленный на улучшение трудовых условий, материальной и социальной защищенности нефтяников, дает надежду на возможность построения казахской модели «общего блага».
