Владимир Путин выходит на первый план, и в какой-то степени этот факт снимает многие вопросы, которые возникали относительно механизма принятия решений в период президентства Дмитрия Медведева. Российскому чиновнику очень сложно воспринимать полицентрическую систему, когда руководящие сигналы шли одновременно из Кремля и Белого дома. Теперь иерархия восстановлена. Более того, Путин, как мне кажется, сохраняет значительное влияние и на процесс формирования кадрового состава Кабинета министров. Но Дмитрий Медведев за годы президентства также нарастил «аппаратную мускулатуру», и мне кажется, ему не грозит участь «технического премьера». Судя по всему, за ним будет закреплено направление модернизации в самом широком контексте и работа с партией власти, которая также нуждается в системном апгрейде. Профессиональные кадры – это, без преувеличения, штучный товар
Россияостается стратегическим партнером для Казахстана. Между нашими странамибыли установлены тесные интеграционные связи, активно развивался не только совместный бизнес и товарооборот, но прежде всего политические связи.
На фундаменте доверия и взаимоуважения страны выстроили крепкие и долгосрочные экономические связи. Для Казахстана события, происходящие в соседней стране, имеют большое значение, тем более когда речь идет об очередном президентстве Владимира Путина. Изменится ли внешнеполитический курс Москвы или сохранится статус-кво? На этот и другие вопросы газете «Литер» сегодня отвечает директор информационно-аналитического центра по изучению общественно-политическихпроцессов на постсоветском пространстве МГУ Алексей Власов.
–Владимир Путин снова стал президентом Российской Федерации, вместе с тем тандем Путин – Медведев сохранился. Какие он теперь будет выполнять функции в политической системе России? – Владимир Путин выходит на первый план, и в какой-то степени этот факт снимает многие вопросы, которые возникали относительно механизма принятия решений в период президентства Дмитрия Медведева. Российскому чиновнику очень сложно воспринимать полицентрическую систему, когда руководящие сигналы шли одновременно из Кремля и Белого дома. Теперь иерархия восстановлена.Более того, Путин, как мне кажется, сохраняет значительное влияние и напроцесс формирования кадрового состава Кабинета министров. Но Дмитрий Медведев за годы президентства также нарастил «аппаратную мускулатуру», имне кажется, ему не грозит участь «технического премьера». Судя по всему, за ним будет закреплено направление модернизации в самом широком контексте и работа с партией власти, которая также нуждается в системномапгрейде. Думаю, что новая версия тандема – это всерьез и надолго. Те эксперты, которые полагают, что новый состав кабинета продержится не дольше чем до осени, упускают один очень важный момент: Владимир Владимирович, так же как и Нурсултан Назарбаев, никогда не принимает решений, навязанных ему чьим-то мнением. Чем больше будут говорить об отставке Медведева, тем более долгим будет срок жизни кабинета. –Известно, что президент Владимир Путин не поедет в США на майский саммит «восьмерки», вместо него представлять Россию будет премьер-министр Дмитрий Медведев. Решение Кремля стало полной неожиданностью для Вашингтона. Какие причины, на ваш взгляд, способствовали принятию главой России подобного решения? И не означает ли это «замораживание» российско-американских отношений? – Нет, я не думаю, что речь идет о каком-то системном похолодании между Москвой и Вашингтоном. Путин показал, что российско-американские отношения – это, конечно, очень важно, но это далеко не единственный приоретет нашей дипломатии. Евразийский проект и развитие отношений со странами Азиатско-Тихоокеанского региона – тема ничуть не менее важная, нежели контакты с президентом США Бараком Обамой. Все чаще кремлевские чиновники говорят о том, что G8 и G20 – это уходящая форма. Необходимо расширять пул государств, имеющих право голоса в принятии важнейших международных решений. И если Вашингтон может демонстрировать внекоторых вопросах, что китайское направление для него важнее, чем российское, то почему бы Путину в достаточно мягкой форме не показать, что, в принципе, на диалоге с Вашингтоном свет клином не сошелся. –Уже известно, что Путин совершит первый визит в Индию. Необычное решение. С чем оно связано? С попыткой создать баланс Китаю или с политикой «определенных ожиданий»? – По моей информации, география путинских визитов будет выглядеть примерно следующим образом: евразийский вектор (Минск – Астана – Ташкент), Европа (Париж – Берлин) иазиатско-тихоокеанское направление (Пекин – Дели). Очередность здесь нетак важна. Рассматривать географию визитов нужно, скорее, по блокам. Ното, что 31 мая Путин совершит поездку в Минск, отказавшись от визита в Кемп-Дэвид – вот это более показательно. Я думаю, что все продумано очень четко и география поездок действительно тесно связана с приоритетами российской дипломатии в эпоху возвращения Владимира Путина. – В России намерены снизить порог регистрации партий. Насколько данная мера будет эффективной для достижения поставленных перед ней целей? – Мне кажется, вопрос не в каких-либо пороговых величинах, а в самом состоянии партийного поля. Все по-прежнему очень аморфно, политические партии больше напоминают группу сопровождения конкретных политиков, нежели партии в классическом понимании. Активизация внесистемной оппозиции во многом связана с тем, что оппозиция парламентская представляет далеко не весь спектр оппозиционных взглядов. После снижения порога регистрации появится возможность для участия в выборах большего числа оппозиционных партий. Но качество этого оппонирования – большой вопрос. Думается, что нечто похожее мы наблюдаем и в Казахстане. – В прошлом году вы сказали, что победа на президентских выборах Нурсултана Назарбаева способствовала стабильности элиты. Интересно было бы узнать ваше мнение по поводу парламентских выборов в Казахстане. Какие выводы вы бы могли сделать по их итогам? – Парламентские выборы в Казахстане прошли достаточно спокойно, и победа партии «Нур Отан» была во многом предопределена очень сильной работой партийного менеджмента во главе с Нурланом Нигматулиным. Но в отличие от прошлого состава мажилиса у партии власти появились оппоненты в лице коммунистов и партии предпринимателей «Ак жол». Эта конфигурация способствует политической устойчивости, поскольку оппозиция получает доступ к парламентской трибуне. Ну а дальше вопрос качества депутатского корпуса, насколько народные избранники оправдают надежды избирателей. Если парламент будет расширять свои полномочия не на словах, а на деле, то это потребует более высокого уровня законотворческой деятельности. Будем надеяться, что мажилис-2012 к этой миссии готов. Ну и, конечно, яркая фигура спикера нижней палаты. Мне довелось на нескольких мероприятиях встречаться с Нурланом Нигматулиным. Могу сказать, что среди российских управленцев очень мало организаторов такого уровня, как Нигматулин. Так что залог сохранения устойчивости системы – это институты, но не в меньшей степени это люди. –В этом году Нурсултан Назарбаев обратил внимание на необходимость формирования президентского кадрового резерва. Чем обусловлена данная инициатива? – Мне кажется, что Нурсултан Назарбаев очень большое внимание уделяет подготовке кадрового резерва. «Скамейка запасных» у казахстанской управленческой элиты не столь велика. Поэтому профессиональные кадры – это, без преувеличения, штучный товар. И нужно отдать должное казахстанскому президенту, который, начиная с программы «Болашак» и заканчивая последними инициативами, формирует слой молодых управленцев, обкатывая их на должностях в регионах, а затем продвигая навысокие посты в Акорде и правительстве. – В России тоже есть федеральные и региональные кадровые резервы. Способствуют ли они росту эффективности государства и госаппарата? – Мне кажется, что если есть система подготовки кадров, то это в любом случае плюс для государства. Тем более для такого, как Россия. Сейчас основу кадрового резерва составляют те, кому 28–32 года. По сфере деятельности это в основном представители федеральной власти и бизнеса. Высокий уровень кадровой ротации для России – одно из основных условий для развития государства в целом, поскольку появляется возможность для профессионального и личностного роста. Но, как справедливо заметил Дмитрий Медведев, включение в кадровый резерв – это полдела. Гораздо важнее повышение качества профессиональной подготовки, стремление к инновациям. В этом отношении у России и Казахстана есть поле для сотрудничества в целях формирования евразийской управленческой бюрократии. – Спасибо за интервью!
