О перспективах, достижениях и издержках евразийской интеграции, а также о том, готовы ли ближайшие соседи России к тесному сотрудничеству, Центру региональных исследований рассказал заместитель декана исторического факультета МГУ, директор Информационно-аналитического центра МГУ по изучению СНГ Алексей Власов.
О перспективах, достижениях и издержках евразийской интеграции, а также о том, готовы ли ближайшие соседи России к тесному сотрудничеству, Центру региональных исследований рассказал заместитель декана исторического факультета МГУ, директор Информационно-аналитического центра МГУ по изучению СНГ Алексей Власов.
- Алексей Викторович, какова судьба Таможенного союза, какие перспективы и чего уже удалось добиться в рамках этого проекта?
- Перспектива Таможенного союза связанна с расширением поля евразийской интеграции. Уже с первого января 2012 года мы живем в едином экономическом пространстве. Затем планируется, что в Таможенный союз и ЕЭП войдут Киргизстан, Таджикистан и возможно Украина. К 2015 году будет сформирован полноценный Евразийский экономический союз. Так что Таможенный союз сейчас можно рассматривать как один из элементов, как один из этапов продвижения к более высокой форме евразийской интеграции.
- Насколько он будет успешен?
- Таможенный союз уже, если брать экономики России, Казахстана и Белоруссии, показывает достаточно хорошие результаты. Например, с точки зрения увеличения объемов взаимного товарооборота. На 40-70 и более процентов внутри треугольника Москва-Астана-Минск идет развитие масштабов взаимной торговли. Если подключится Киргизстан, то будет новый коридор для Таможенного союза, продвижение в южную часть центрально-азиатского региона. Интерес к проекту Таможенного союза проявляет также Турция и ряд других партнерских государств, которые также могут выстраивать отношения с Таможенным союзом и ЕЭП в формате «плюс один».
Есть, конечно, проблемы. Они связанны с вхождением в ВТО России и Казахстана. Потому что надо адаптировать правила Таможенного союза к правилам и нормам ВТО. И надо подумать, как Таможенный союз будет соотноситься с зоной свободной торговли СНГ. Здесь тоже не все вопросы решены, потому что зона свободной торговли СНГ – это либеральная модель пошлин, а Таможенная – протекционистская. Так что тут нужно будет искать какие-то адаптационные механизмы.
Пока преждевременно говорить о том, какое влияние Таможенный союз оказал на социальные измерения интеграции. Пока очень мало успешных бизнес-историй. Условно говоря, нет таких людей, которые могли бы прийти и сказать, что «мы заработали первый миллион рублей в СНГ за счет того, что встроились в нишу Таможенного союза». Это пока самое слабое звено в этом контексте евразийской интеграции.
- Нет ли противоречий между ВТО и единым экономическим пространством?
- Мы же еще не вошли в ВТО. Мы только подписали документы, сняли противоречия с Грузией. Но, говорить о том, как влияет ВТО на Таможенный союз можно будет только тогда, когда к лету для России все процедуры будут завершены. Пока мы не знаем, как это будет действовать, потому что переговоры о вступлении в ВТО шли несколько лет, и мы за эти несколько лет так и не подготовились даже на экспертном уровне. Мы не можем до конца ответить на вопрос «Что же будет на самом деле?»
- Украина присоединится к единому пространству?
- Я думаю, что сейчас возможен формат, о котором я говорил - «три плюс один». Но здесь любопытно, куда совершит первый визит Владимир Путин в качестве президента. У меня есть ощущение, что как вариант Киев возможен. Если да, то значит площадкой для переговоров будет как раз участие Украины в проектах евразийской интеграции Таможенного союза. Для Украины есть интерес. Косвенно они его уже подтверждают. Например, украинский Минфин объявил, что часть валютных резервов Украина будет держать в рублях. Глава Нацбанка подтвердил эту информацию. То есть, взаимные шаги уже происходят.
- Украина заинтересована в этом? Или она будет продолжать балансировать?
- Украина не заинтересована ни в чем, что бы однозначно определяло ее выбор в сторону Евразии или в сторону Европы. Конечно, Украина будет и дальше также балансировать. Но, нужно помнить, что бесконечно эти игры продолжать невозможно исходя из сложной экономической ситуации, в которой находится сама Украина.
- То есть в какой-то момент она будет вынуждена сделать этот выбор?
- Да. В любом случае когда-то она этот выбор должна будет сделать.
- А когда?
- Я думаю, что поскольку украинская политика связана с экономикой, то к моменту следующих парламентских выборов, скорее всего. Или президентских. То есть два-три года Украина будет еще делать этот геополитический выбор.
- А какие силы сильнее внутри Украины?
- Я думаю, что все-таки те, которые нацелены на более тесную интеграцию с Россией и на евразийский проект. Но, дело в том, что мы сами не должны отталкивать Украину и не превращать наши интеграционные переговоры с Украиной в элементарный торг. Например, флот в обмен на газ. Или, южный или северный поток, а мы вас вообще отключим от транзита. Такие подходы они мешают, они создают негативный фон для двухсторонних отношений.
-Каких позиций придерживается президент Янукович?
- Таких же как и вся украинская элита. Но мне кажется, что он где-то тяготеет к российской властной вертикали, переносу ее на украинскую почву. Поэтому, я скорее скажу, что в душе он наверно ближе к России.
-Тем не менее, он все-таки как-то должен считаться со своим населением?
- Электорат неоднороден. Часть голосует в духе идей евроинтеграции, часть выступает за интеграцию евразийскую. Возможно, именно поэтому выбор не делается. Потому что он понимает, что Украина – это цивилизационно разделенная страна. Однозначный выбор как сделаешь? Кого-то оттолкнешь, а это уменьшает твои электоральные шансы. Поэтому Януковичу сейчас выгодно держать не Тимошенко в качестве главного оппонента, а Тягнибока. Но тот ярый националист, там все понятно. Тимошенко могла бы хитрее играть на тех же площадках, что и сам Янукович. Но, это уже чисто украинская политика.
-А Белоруссия? Они готовы войти в интеграционную с нами структуру?
- Смотря, что вы имеете под словом «они»? Если белорусы, то да. Если Лукашенко, то у него свой интерес. Интерес получать дешевые энергоносители и за счет этого кормить дотационную экономику.
-Так он и так их получает.
- Мы обговорили условия вхождения Белоруссии в Таможенный союз и адекватно все будем делать.
-До какой степени он готов дойти в своем интеграционном порыве?
- Мы же даже создали союзное государство в 1996 году. Вопрос не в декларациях и заявлениях, вопрос в том, что будет строиться реально. А здесь возможны варианты.
-То есть пока не известно?
- Я думаю, что пока вам никто не даст однозначного ответа. Понятно, что экономически Белоруссия без Москвы существовать не может.
-В принципе, Лукашенко тоже ведь балансирует между Востоком и Западом?
- Нет. Уже нет. После того как ЕС внесла в черные списки белорусских чиновников, стало ясно, что пока движение на Запад для Лукашенко перекрыто.
-Вы хотите сказать, что он сделал окончательный выбор?
- Окончательный в масштабах двух-трех лет.
-Почему произошел недавний скандал с высылкой европейских послов из Белоруссии?
- Там скорее отзыв европейских послов в ответ на соответствующие шаги Белоруссии. Скорее всего, там была неприятная история с черными списками Минюста Белоруссии и правоохранительных органов. Потому что «батька» расценил это как вмешательство во внутренние дела Белоруссии. Мне часто приходится контактировать с поляками. Там тоже нет единства в отношении Белоруссии. Кто-то говорит: «Давайте представим так. Белоруссия – это геополитический мост между Россией и Западом, а Лукашенко – это внутреннее дело белорусов. Пусть они с ним разбираются сами».
-Почему он так жестко отреагировал? Ведь там, по сути, расширили этот вписок всего на 20 человек.
- Все равно Лукашенко – это человек, которые всегда будет резко реагировать на такого рода действия. Я думаю, в Брюсселе отчасти это понимали и может быть спровоцировали его на такую немотивированно жесткую реакцию.
-Тогда в чем выгода Брюсселя?
- Показать еще один раз Лукашенко несерьезным и нерациональным партнером.
-Не показывает ли это то, что визовые санкции (эффективность их многие ставят под сомнение) на самом деле эффективны?
- Я думаю, что санкции и черные списки – это все позавчерашний день. Представьте себе, одно дело санкции против Каддафи (условно говоря), которому можно массу претензий предъявить по части диктаторства и всех прочих вещей. И другое дело, государство, которое находится в центре Европы. Что добьется Евросоюз с помощью черных списков? На какой результат они рассчитывают? А что, Украина, которая преследует Тимошенко в этом плане более демократичное государство? Двойные стандарты. Я считаю, что визовые санкции ничего не дают, никакой перемены в самом формате режима мы не наблюдаем.
-Просачивались сведения, что миллиардер Пефтиев предлагает 1 млн. долларов тому, кто поможет ему выйти из этого черного списка.
- Если рассматривать этот список, как список для чиновников и посредников нажиться, то это замечательно. Я рад, что у людей есть такой бизнес. Но, к политике это отношения не имеет.
-Как вы считаете, что-то изменится в наших отношениях после прихода вновь в Кремль Путина?
- Не думаю, что что-то изменится кардинально. Потому что, Медведев по сути проводил путинскую политику. Другое дело, что некоторые лидеры его не воспринимали его как сильного президента и Путин, возвращаясь приходит со своей сложившейся харизмой и со сложившимся форматом отношений с лидерами других стран, в том числе и стран СНГ. Но, кардинальных изменений не будет. Да и предпосылок для этого нет, ни финансовых, ни экономических, ни военно-политических.
-Что выгоднее для нашей страны? Хорошее отношение Белоруссии с Европой или изоляция Лукашенко?
- Я думаю нам сейчас выгоднее мягкая холодная война. Потому что мы не хотим, чтобы Белоруссия превратилась во вторую Киргизию, где любой президент сразу начинает нас шантажировать «Или даете деньги или я сохраняю американскую военную базу». А так Лукашенко пока ограничен. Но, с другой стороны, создавать жесткое противостояние с Евросоюзом тоже не в наших интересах. Потому что, все-таки при Медведеве мы стали выбирать такие компромиссные ходы. Я думаю, что такой компромиссный вариант в отношениях Белоруссии и Евросоюза был бы выгоден и при новом президенте.
-Как достигнуть его?
- Россия должна выступать посредником между Минском и Евросоюзом. Отчасти это уже происходит, потому что Белоруссия – это часть таможенного союза и экономически мы выступаем как единое целое. Может быть, в каких-то политических моментах это тоже следовало бы делать.
-Вы можете дать прогноз на ближайшее будущее, как устроятся наши отношения с Белоруссией и Белоруссии с ЕС?
- В ближайшие два года в наших отношениях никаких особо острых проблем не будет. Пришел Путин, были скидки на газ и нефть и пока Лукашенко подписывает все какие только можно документы по евразийским проектам. Какая будет ситуация с ЕС все будет зависеть от того, какая будет ситуация внутри самого ЕС. Потому что если кризис еврозоны продолжиться, ему будет просто не до Лукашенко.
-Нас устраивает такая позиция?
- Пока да. Нас по многим позициям устраивает схема «ни рыба, ни мясо», потому что определятся по позициям – это чаще всего конфликт. А мы сейчас хотим осуществлять нашу политику, не привлекая к этому повышенного внимания, более мягкими средствами.
