В любом случае Москва постарается не оставить этот объект. Несмотря на появление более практичных и экономичных станций нового типа «Воронеж- ДМ», габалинский объект позволит иметь козыри в игре вокруг Ирана. Кроме того, станция останется инструментом регионального влияния, и конечно символом присутствия, своеобразным «Севастополем» на Южном Кавказе. Баку также имеет очевидные интересы в пролонгации российского присутствия. Уход России из Габалы несет опасность слома сложившихся балансов многовекторной политики азербайджанского руководства. Таким образом, все останутся при своих интересах, но за несколько иную финансовую цену вопроса.
Перспективы Габалинской станции
Переговоры о пролонгации военного присутствия России на тех или иных зарубежных объектах интересны тем, что показывают реальную стоимость геополитических амбиций Москвы. Иными словами, готовность платить за статус региональной сверхдержавы. Сейчас это удовольствие куда дороже абстрактных тезисов предвыборных газетных публикаций.
За двадцать лет, с того момента, когда военное доминирование России ограничилось границами СНГ можно выделить несколько поворотных моментов. После заключения беловежских соглашений практически все военно-технические объекты оказались в собственности новых независимых государств. Россия платила за аренду объекта плюс «коммунальные платежи». Но в каждом конкретном случае, стоимость аренды оговаривалась в зависимости от политических обстоятельств, изачастую списывалась в счет погашения различных долгов перед Москвой, напримерза газ. Положение всех устраивало.
При Путине ситуация усложнилась. С приходом США в Афганистанна постсоветском пространстве образовался своеобразный рыноквоенно-транспортных и военно-технических услуг. Москва столкнулась сконкуренцией. При этом вновь возникло желание вернуть утраченные военно-стратегические позиции. К примеру, в 2004 году Москва получила в собственность комплексоптико-электронной космической разведки «Окно» в Таджикистане. Двухтысячные ознаменовались,во-первых, повышением финансовой стоимости аренды и обслуживания подобных комплексов, а во-вторых, взвинтили ставки геополитической значимости. Нынешнее истекающеепо срокам соглашение с Баку об аренде станции «Дарьял» в Габалинском районеАзербайджана было подписано как раз на волне того комплексного «удорожания» статуса державы в 2002 году.
Высокие запросы Азербайджана являются следствием еще одного обстоятельства. Москва сама взвинтила ставки по этой станции в 2007 году, предложив Вашингтону использовать этот объект для совместно слежения за Ираном, интегрировав в глобальную систему ПРО. С тех пор в Баку рассматривали будущеестанции через призму такой возможности, не исключая и других вариантов, в частности консервации объекта в связи с влиянием на экологию близлежащих территорий (Габалинский район республиканский лидер по инвестициям в этно-туристический сервис).
Вынося за скобки технические детали и дискуссии по возможной интеграции систем ПРО, нужно констатировать, что совестный российско-американскийвариант использования стал бы неплохим содержательным вкладом в «перезагрузку». Но, кажется сейчас шансов на этот сценарий не много. В любом случае Москва постарается не оставить этот объект. Несмотря на появление более практичных и экономичных станций нового типа «Воронеж- ДМ», габалинский объект позволит иметь козыри в игре вокруг Ирана. Кроме того, станция останется инструментом регионального влияния, и конечно символом присутствия, своеобразным «Севастополем» на Южном Кавказе. Баку также имеет очевидные интересы в пролонгации российского присутствия. Уход России из Габалы несет опасность слома сложившихся балансов многовекторной политики азербайджанского руководства. Таким образом, все останутся при своих интересах, но за несколько иную финансовую цену вопроса.
