При этом нельзя сказать, что в Казахстане не сформировался протестный электорат или же что средний класс и жители двух столиц апатичны – наоборот, очередной виток дискуссии о статусе русского языка или же обсуждение вспышки радикализма показал, что казахстанцы готовы принимать участие в политической жизни страны. В этом плане показательна реакция жителей Астаны и Алматы на события в Жанаозене, ставшая примером того, что действия руководства страны и существующий политический консенсус устраивает если не всех казахстанцев, то большинство. Более того, сами по себе события в Жанаозене были практически лишены той политической подоплеки, которую им хотели придать иностранные и радикально-оппозиционные СМИ.
Выборы в Казахстане: на нынешней стадии развития общества существующая конфигурация власти – оптимальна
15 января в Казахстане прошли досрочные выборы в Мажилис, нижнюю палату парламента республики. Если прошлый состав парламента был однопартийным, на выборах 2007 года, набрав 88% голосов, победила партия «Нур Отан», то на ближайшие пять лет в парламенте Казахстана будет представлено уже три партии: все та же партия власти «Нур Отан» (80,99%), а также праволиберальная партия «Ак Жол» (7,47%) и Коммунистическая народная партия Казахстана (7,19%).
Мнения иностранных наблюдателей, как это происходит далеко не в первый раз, разделились – если наблюдатели от ШОС и СНГ признали результаты и подтвердили законность и прозрачность процедуры волеизъявления и подсчета голосов, то БДИПЧ/ОБСЕ (Бюро по демократическим институтам и правам человека) крайне негативно оценили выборы в Казахстане. Государственный департамент США, согласившийся с докладом ОБСЕ, заявил о готовности работать с новым парламентом и властями страны.
Западные наблюдатели, как в официальных заявлениях, так и в комментариях для СМИ продолжают заявлять о нарушениях демократических процедур на выборах в Казахстане, России, Украине, Беларуси и других странах. Политическая мотивация такой резкой критики электорального процесса в странах бывшего СССР очевидна.
Неудивительно, что представители оппозиционных партий, в особенности руководство партии ОСДП, не согласились с результатами выборов, пообещав вывести людей на улицы. Однако оппозиция не представила сколько-нибудь убедительной аргументации – к примеру, неконкретные упоминания неких нарушений электорального процесса, обещания показать видеосъемки «каруселей» и вбросов бюллетеней в урны.
Давайте попробуем сравнить выборы в Казахстане с выборами в России, в которых участвовало такое же количество партий, а победу одержала партия власти. Результаты экзит-поллов в Казахстане практически не отличались от представленных ЦИК РК цифр по итогам голосования, чего нельзя сказать о России – расхождение между официальными результатами и экзит-поллами было заметным не только в Москве, но и регионах.
Конечно, невозможно сравнивать и волну массовых протестов, прокатившихся по всей России и объединивших десятки, если не сотни тысяч человек, с вялой акцией ОСДП, которая собрала в Алматы, по разным оценкам, от 200 до 500 человек. Распространившиеся по социальным сетям рассказы очевидцев и видеозаписи фальсификаций на выборах в России убедили значительно больше граждан, чем риторика казахстанских оппозиционеров. Эти факты убедили ранее апатичный российский средний класс, самоустранившийся из политической жизни, выйти на улицы протестовать против фальсификации выборов, против неготовности власти идти на диалог с обществом и закостенелости политической системы. Протесты в России охватили всю страну, чего нельзя сказать о Казахстане, где результаты выборов не оспаривали ни западные, ни южные области.
При этом нельзя сказать, что в Казахстане не сформировался протестный электорат или же что средний класс и жители двух столиц апатичны – наоборот, очередной виток дискуссии о статусе русского языка или же обсуждение вспышки радикализма показал, что казахстанцы готовы принимать участие в политической жизни страны. В этом плане показательна реакция жителей Астаны и Алматы на события в Жанаозене, ставшая примером того, что действия руководства страны и существующий политический консенсус устраивает если не всех казахстанцев, то большинство. Более того, сами по себе события в Жанаозене были практически лишены той политической подоплеки, которую им хотели придать иностранные и радикально-оппозиционные СМИ.
Помимо этого необходимо отметить, что технически, в нынешнем составе парламента Казахстана представлено больше политических партий, чем в Конгрессе США. 8 мандатов получила праволиберальная партия, готовая отстаивать интересы предпринимателей и, в особенности, малого и среднего бизнеса, доказательством чему служит деятельность лидера «Ак Жол» Азата Перуашева на посту руководителя национальной экономической палаты Казахстана. Напомню, что в России интересы бизнеса защищаются по остаточному принципу, а партии, которая могла бы стать выразителем их чаяний, так и не было создано.
Последней импликацией казахстанских выборов является вопрос о евразийской интеграции. Победа партии «Нур Отан» стала еще одним доказательством того, что в обществе существует запрос на интеграцию и укрепление связей между Казахстаном, Россией, Беларусью и, в перспективе, другими государствами постсоветского пространства. В условиях хаотизации международных отношений и растущей нестабильности на Западе евразийский вектор является наилучшим внешнеполитическим и геостратегическим выбором как для Казахстана, так и для России.
Отсутствие массовых акций протеста, волны возмущения в Интернете и, в целом, бессистемность действий оппозиции, не способной выступить единым фронтом и представить политическую альтернативу показывает, что на нынешней стадии развития казахстанского общества существующая конфигурация власти – оптимальна. Конечно, дальнейшее развитие страны потребует модификации политической парадигмы, однако этот вопрос может встать только в среднесрочной, если не в долгосрочной перспективе. В данный же момент значительно больший интерес у наблюдателей вызывает вопрос о кадровых перестановках в высших эшелонах власти Казахстана, что становится еще более актуальным в свете приближающегося кризиса.
