Как все прекрасно, по-медведевски демократично, начиналось. В начале 2011 года стало очевидно, что Кремль сделал выводы из опыта поддержки безальтернативной власти лидеров Южной Осетии и Приднестровья. Сперва Игорю Смирнову, затем – Эдуарду Кокойты дали понять, что Москва больше не будет спонсировать их президентскую карьеру. Но непризнанные большим миром сателлиты России оказались куда более самостоятельны и независимы, чем могли предполагать кремлевские чиновники, расслабленные имитацией политической борьбы внутри России.
Границы политического влияния России сужаются
Как все прекрасно, по-медведевски демократично, начиналось. В начале 2011года стало очевидно, что Кремль сделал выводы из опыта поддержкибезальтернативной власти лидеров Южной Осетии и Приднестровья. Сперва ИгорюСмирнову, затем – Эдуарду Кокойты дали понять, что Москва больше не будетспонсировать их президентскую карьеру. Но непризнанные большим миром сателлитыРоссии оказались куда более самостоятельны и независимы, чем могли предполагатькремлевские чиновники, расслабленные имитацией политической борьбы внутриРоссии.
Начнем с Приднестровья, которое вслед за Южной Осетией может жесткопротестировать российскую политику 11 декабря выборами приднестровскогопрезидента. Еще зимой 2010-го Москва поставила вопрос о способах распределенияи расходования целевых траншей, направляемых ЦБ РФ в непризнанную республику.Смирнова обвинили в недобросовестных операциях и отмывании доходов. К концулета Следственный комитет РФ нашел все признаки уголовного дела в отношенииближайших родственников президента – сына Олега и невестки Марины. Аргумент былтаким: семья Смирновых управляла местным Газпромбанком, на счета которого ипереводилась российская помощь. В свою очередь, лидер Приднестровья не сталпытаться искать компромисса с Москвой – за 20 лет власти он чувствует себяхозяином положения – и выдвинул свою кандидатуру на пост президента в пятыйраз. Тогда Москва заявила, что в ходе выборов будет поддерживать председателяВерховного совета республики Анатолия Каминского. Почему ставка делается именнона Каминского? По какой причине игнорируется более популярный оппозиционныйполитик, бывший спикер Евгений Шевчук? Не окажется ли ситуация в Тирасполеповторением цхинвальской драмы, где ставленником Москвы оказывается непопулярнаяи конфликтная фигура? Ответы ясны – дело не в политических взглядах тех илииных фигур, которые в регионе все – пророссийские, просто Кремль, как этоповелось, делает ставку на тех, кого можно контролировать в большей степени.При этом выбор местного населения Москву не интересует, как и при назначенияхроссийских губернаторов.
Вернемся на Кавказ. В Кремле понимали, что Кокойты зависим от Москвы дажебольше лидеров иных регионов Северного Кавказа. Он не мог себе позволитьсмирновской вольницы. Но кроме самого Кокойты есть и окружение, котороеотчаянно держится за власть. Инициативная группа его сторонников веснойзаявляла о планах провести референдум по продлению его полномочий на третийсрок. Кокойты на этот вариант не пошел и с весны начал поиск надежногопреемника. Парадокс южноосетинского микрогосударства – в колоссальнойподвижности и непостоянности клановых раскладов. К примеру, за полгода довыборов имя Анатолия Бибилова не включали в условный список преемников. Выборглавы МЧС ЮО в качестве кандидата от власти скорее компромисс, навязанныйМосквой клану Кокойты. Масса свидетельств указывала, что люди, близкие Кокойты,в частности, генпрокурор Южной Осетии и, возможно, министр обороны, выступаютпротив такого «кандидата Москвы». Кокойты просто вынудили публично поддержатьБибилова, к тому же к октябрю у него не было выбора, учитывая, что против негооткрылся второй фронт. Речь идет уже о реальных политических противниках, скоторыми мало шансов договориться о сохранении прежних источников доходов. Таксложилось, что Алла Джиоева вышла вперед и стала олицетворением перемен. Клинчоказался неминуем. Если Кокойты сдержит напор оппозиционных осетин, он сможетсохранить свой пост до конца марта. И вероятно, попытается предложить квесенним выборам своего кандидата вместо Бибилова. Затем перейти на должностьруководителя правительства. И тем самым остаться у власти, обыграв Кремль.Альтернативный сценарий с легитимизацией победы Аллы Джиоевой также не несетникаких бонусов Москве: все они проиграны, главное, сохранить лицо, а это оченьсложно в сложившейся ситуации.
Подход чиновников администрации российского президента к выбору «своих»кандидатов в сопредельных странах, к сожалению, зависит не от политическихсоставляющих. Как видно, огромную роль в этом выборе играют финансовые интересыбизнес-групп, фокусирующих свою деятельность на данных регионах. Но тем самымМосква игнорирует, во-первых, местную политическую реальность, а во-вторых,топит долгосрочную политику в меркантильной конъюнктуре. Несогласные с такимраскладом граждане автоматически записываются в революционеры. Ситуацию в ЮжнойОсетии прекрасно иллюстрирует следующее сравнение. Представьте себе стадион на30 тыс. человек. Два сектора в нем топают и свистят против власти. Это непросто свист веселых болельщиков в адрес Путина, а мощные моральныемотивированные реплики сплоченной этнической группы, живущей на границе своенным противником России. То есть буквально на ровном месте мы получили сразуи зону нестабильности, и регион социально-политического разочарования. Наочереди Приднестровье?
