Программные статьи лидеров государств Таможенного союза, с одной стороны, придают новую динамику движению наших стран по пути реализации таких проектов как Таможенный союз и Единое экономическое пространство, а с другой, побуждают некоторых наших коллег из Франции, Англии, Соединённых Штатов задавать российским экспертам «неудобные» вопросы. Мол, зачем вам развивать связи с Центральной Азии и Белоруссией, если Россия – это европейская страна, а значит ваше будущее – не в союзе с «сырьевым Казахстаном», а в принадлежности к «мировой элите», тем государствам, которые будут диктовать правила игры на международной арене в ближайшее десятилетие.
Выступление Алексея Власова на Форуме политологов. Астана. 29.11
Я бы хотел, прежде всего, поблагодарить организаторов конгресса за возможность выступить на столь представительной площадке. Тем более, что в центре внимания нашего форума тема, которая действительно волнует не только учёных и экспертов, но и простых граждан России, Казахстана и Белоруссии.
Что означает для политических элит и гражданского общества трёх стран идея практического евразийства, которая была сформулирована 17 лет назад президентом Казахстана Нурсултаном Абишевичем Назарбаевым, а сейчас воплотилась в такие интеграционные проекты как Таможенный союз и Единое экономическое пространство?
Это вопрос самый актуальный, ключевой, поскольку в настоящее время проект элит, выстроенный под избирательный цикл, как некая Большая идея - на наших глазах превращается в общественный проект, но темпы, динамика позитивного движения от бюрократических игр к реальным практикам в экономике, гуманитарной сфере, безопасности не столь значительны как бы хотелось сторонникам интеграционной идеи.
Возможно,что на данном этапе информационной, экспертной поддержки евразийскому проекту более всего недостает в условиях, когда процесс ещё только-только запущен на практической основе, и его эффект пока невозможно продемонстрировать в полной мере. Для этого потребуется какое-то время. И главный вопрос будет заключаться в том, располагаем ли мы этими временными резервами.
Тема моего выступления связана с тем, что сейчас в среде политологов модно рассуждать о конкуренции проектов. Для Казахстана, вполне возможно, не столь актуален выбор между Евросоюзом и евразийским проектом. Но, например, для Украины эту тему можно назвать наиболее важной.
Актуализация этого вопроса напрямую связана с последними публикациями Владимира Путина, Нурсултана Назарбаева, Александра Лукашенко.
Российский лидер дает свою версию ответа на этот вопрос - Евразийский союз - это клуб потенциально успешных государств на постсоветском пространстве, подразумевающий также «перезагрузку» отношений с этими государствами. Евразийский союз задумывается как «неконфликтное полифункциональное объединение», которое позволит расширить конкурентные преимущества стран, входящих в Таможенный союз. Также Евразийский союз будет служить мостом в азиатско-тихоокеанский регион. С точки зрения Путина это большой универсальный проект, но это не реставрация СССР.
И Путин, и Назарбаев, и Лукашенко воспринимают евразийскую интеграцию, в том числе в контексте новых возможностей для противодействия подступающему финансовому кризису через консолидацию усилий.
Программные статьи лидеров государств Таможенного союза, с одной стороны, придают новую динамику движению наших стран по пути реализации идеи Евразийского экономического Союза, а с другой, побуждают некоторых наших коллег из Франции, Англии, Соединённых Штатов задавать российским экспертам «неудобные» вопросы. Мол, зачем вам развивать связи с Центральной Азии и Белоруссией, если Россия – это европейская страна, а значит ваше будущее – не в союзе с «сырьевым Казахстаном», а в принадлежности к «мировой элите», тем государствам, которые будут диктовать правила игры на международной арене в ближайшее десятилетие.
Вто же время я убеждён, что и нашим казахстанским партнёрам довольно часто внушают нечто похожее, только с обратным знаком – а зачем вам возвращаться в нео-империю, делиться национальным суверенитетом в пользу амбиций российскихлидеров, тогда как у Астаны совершенно иные задачи: продвигаться в русле тех политических и экономических трендов, которые задаёт Запад.
Это, на мой взгляд, весьма важная тема. Некоторые наши соседи объясняют нежелание участвовать в интеграционных проектах на постсоветском пространстве тем, что это якобы противоречит их европейскому выбору.
Если суммировать эти подходы, то за дымовой завесой из общих фраз и рассуждений кроется очень простая мысль: часть западных элит ни в коем случае не заинтересована в том, чтобы Россия и Казахстан избавлялись от статуса мировых бензоколонок всторону больших возможностей. Объединение потенциалов имеет целью создание успешных конкурентоспособных государств.
Поэтому тот выбор, который в 1994 году для себя и как политик, и как человек сделал Нурсултан Назарбаев, только сейчас после длительного движения по намеченному пути методом проб и ошибок обретает реальные очертания. И вполне естественно,что в этой ситуации у проекта появляются как сторонники, так и недоброжелатели.
Но мы в России прекрасно знаем, что именно здесь в Казахстане, в центре Евразии число этих сторонников очень значительно. Не только среди тех, кто сидит сегодня в президиуме и зале, но и среди простых жителей Казахстана. Об этом свидетельствуют не только опросы общественного мнения, но и личные ощущения каждого россиянина, попадающего в Казахстане в среду, которая имеет свои особенности – культурные, ментальные, в среду, которая уважительно относится к своим традициям, языку, культуре.
Но в то же время, открыта ко всем представителям других национальностей и культур.
В этом, я полагаю, и есть главная заслуга Нурсултана Абишевича, который реализовал евразийский проект в масштабах одной страны, пока российские политики ещё решали, по какому пути им идти, – либеральной империи или суверенной демократии. В Казахстане это было решено на уровне каждодневных социальных экономических и политических реалий.
На европейских дебатах наш украинский коллега Дмитрий Выдрин отметил: – «Европа сильна не Евро, а силой духа». Мне кажется, что новый виток интереса к евразийской интеграции не только с точки зрения экономической целесообразности,но и с позиции идеологии как раз и связан с тем, что острый дефицит мотивов и смыслов нашего развития, если мы говорим об общем проекте несколько сдерживал модернизационный потенциал наших стран. Эпоха потребительского общества и голого прагматизма на наших глазах рушится и в Европе, и в Америке.
Но что мы можем дать взамен? Какой духовный опыт может быть востребован новым поколением, у которого нет чётко сформулированных идеалов, и которое по большому счёту лишено опыта «советского общежития»?
Чтобы дать ответ на этот вопрос необходима широкая общественная дискуссия. Необходимо поддержать идею создания Института Евразийской интеграции с центром в Астане. Еще одна важнейшая миссия - развитие молодежных треков. Есть хороший опыт проведения молодежных лагерей в Казахстане, этот опыт необходимо применить и в более широком - евразийском формате.
