Александр Лукашенко, как человек менее склонный к методологии и отталкивающийся от более прагматичных вещей, честно и откровенно пишет, что евразийская интеграция – это в том числе реакция на подступающий финансовый кризис. И, конечно же, спасение может быть найдено только «в формировании ёмкого общего рынка и балансе интересов».
Что же касается идеологии, то путинский текст – это трансформер, который при желании можно использовать многофункционально. Точно также можно сказать, что любой гражданин России может найти в путинских изречениях какие угодно близкие ему смыслы. Именно это обстоятельство наталкивает меня на мысль, что цель обращения к евразийской теме, безусловно,выходит за рамки информационного обеспечения операции по возвращению Владимира Владимировича в очень большую власть.
Вообще за последние годы наши политики разучились играть сложные партии на идеологическом поле. Всё больше говорилось о здоровом прагматизме, о деидеологизации и потому примерно ясны истоки универсальности этого текста. Это своего рода пробный шар в ситуации, когда результаты игры пока что не очевидны.Об истоках идеологии практического евразийства за 17 лет все уже подзабыли и возможный эффект от заданной темы столь же не ясен, если, конечно, верить в то,что евразийский союз наша элита попытается строить всерьёз и надолго.
И все же получается, что наша элита на протяжении последующих нескольких лет постоянно говорит о неком прагматизма как об основе принятия решений, я вполне допускаю, что именно в этот раз Владимир Владимирович решил сыграть на идеологическом поле. И результаты этот игры пока что не очень очевидны. Всё равно остаётся довольно много вопросов.
Вопрос номер один – чем отличается новое прочтение Евразийства трактовки Владимира Путина от первого обращения к идеепрактического евразийства в версии Нурсултана Назарбаева, скажем, образца весны 1994 года?
Действительно, во время визита в Великобританию, 17 лет назад, Назарбаев впервые заявил о необходимости развития интеграции между странами СНГ. Это во-первых. А во-вторых, спустя некоторое время, в Москве, встенах Московского университета была озвучена идея создания ЕАС – Евразийского союза. Оставим в стороне вопрос о том, какая политическая необходимость определяла обращение Назарбаева к этой идее со ссылками на великие имена Гумилёва, Вернадского и прочих философов и общественных деятелей первой половины двадцатого века.
Обратимся к тексту, который был озвучен на встрече с преподавателями МГУ. Что бросается в глаза?
Я цитирую: «Евразийский союз необходим», - заявил Президент Казахстана, – «потому что страны Европы с многовековой государственностью идут на объёдинения и там всё чаще звучит слово конфедерация. Мы – республики бывшего Союза, историей и судьбой подготовленные к сообществу. Вопрос в том,что у некоторых политических лидеров существует боязнь возрождения империи. Но на это уже никто не пойдёт. Нам не нужно бояться слова «союз». У нас в СНГ народы хотят объединения, а политики отстают. Мы могли бы начать объединение в ЕАС с Казахстана и России».
Спустя 17 лет Нурсултан Назарбаев в статье – реакции напутинский материал уже не обращается к слову конфедерация и только образно и метафорично пишет о том, что Казахстан и Россия – это локомотивы интеграционных процессов. И что не менее важно, его предложения о Евразийском союзе никогда и не предполагали передачу политического суверенитета. Это был, прежде всего, экономический союз, который обеспечивает так называемую интеграцию.
За прошедшие 17 лет Президент Казахстана стал много более философичен, тогда как его выступление 1994 года апеллировало к более простым и понятным для граждан бывшего Советского Союза вещам. Сейчас мы видим, что в статье идут суждения о Евразийском сообществе наций и евразийской идентичности,т. е. о тех вещах, которые невозможно, грубо говоря, потрогать руками. В их существование необходимо верить или напротив категорически отрицать, но тогда разговор со скептиком не имеет никакого смысла.
Александр Лукашенко, как человек менее склонный к методологии и отталкивающийся от более прагматичных вещей, честно и откровенно пишет, что евразийская интеграция – это в том числе реакция на подступающий финансовый кризис. И, конечно же, спасение может быть найдено только «в формировании ёмкого общего рынка и балансе интересов».
Также прагматично Лукашенко подходит к оценке причин,которые побудили Путина написать эту статью – нет, это вовсе не конъюнктурщина, как утверждают некоторые, это перезагрузка со стороны Путина всей стратегии развития. Вот так, ни больше, ни меньше. Поскольку, по мнению Лукашенко важна не только экономическая интеграция, но и прочные отношений с соседями, без которых безопасность Россиии Белоруссии не может быть гарантирована.
Итак, Назарбаев привычно философичен. А Лукашенко предсказуемо конкретен, ибо признаёт: ситуация настолько плоха не только для Белоруссии, но для большинства постсоветских стран, что выход из этого положения можно искать только на коллективных началах.
Теперь обратимся к каноническому тексту: «Новый интеграционный проект Евразии – будущее, которое рождается сегодня». В отличие от более жёстко структурированного текста Назарбаева, статья Владимира Владимировича несколько более аморфна. Ключевые символы текста разбросаны повсему его объёму. Правда, сам объём не такой большой, и это, в общем-то, незатрудняет вычленения каких-то базовых компонентов рассуждений премьера.Большая часть статьи посвящена Таможенному союзу и единому экономическому пространству, но реляции об успехах этих интеграционных проектов, должен подвести читателя к мысли о том, что интеграцию необходимо углублять и следующий шаг вполне логичный и закономерный – это и есть создание Евразийского союза.
При том, что если Назарбаев отталкивался от своих собственных рассуждений 17 летней давности имог бы сказать «посмотрите вокруг – это то, что сделано при моём непосредственном участии», то Владимир Владимирович как будто бы начинает рассуждения о высшей форме Евразийской интеграции с какой-то новой, нулевой точки отсчёта. Сразу оговариваясь, что мы не намерены воссоздавать СССР, мы строим неконфликтную модель объединения, а значит дорога к сотрудничеству с Европейским союзом для нас не закрыта и что, на мой взгляд, очень важно, мы не собираемся ограничивать проект трёхсторонним форматом. Это открытая система. И мы, прежде всего, готовы пригласить к вступлению в неё Кыргызстан и Таджикистан, что позволит нам создать конкурентное преимущество, вписаться вглобальную экономику и более чётко определить контуры будущего.
Внимательно перечитав эти три текста, понимаешь, что многие эксперты вкладывают в комментарии к изысканиям наших вождей те смыслы, которые вполне возможно в них изначально отсутствовали. Например, мы говорим о большом проекте для Евразии, о мобилизационной мотивации, которую Путин предлагает своим коллегам по СНГ, о клубе успешных государств, в который войдут пока ещё более слабые страны Центральной Азии, перед которыми нельзя закрывать калитку, но, по большому счёту, эта логика более или менее отчётливо присутствует в статье Назарбаева. Путин говорит об этом только лишь как об одном из важных обстоятельств, побудивших его обратиться к данной теме. Но это не главная причина.
То же самое касается фиксации конкурентных преимуществ. Да, соединение потенциалов постсоветских стран создаёт такие возможности, но и об этом у ВВП прописано как-то вскользь без опоры на необходимую в данном случае конкретику. Отсюда и вывод о том, что задача, которая стояла перед Путиным вовсе не заключалась в том, чтобы рисовать законченную картину светлого Евразийского будущего. Он пишет о том, что подготовительный этап к новому уровню интеграции завершен - с 1 января 2012 года стартует ЕЭП, милости просим, высказывайтесь. Все остальные детали должны дополнить прочие участники проекта– не только Лукашенко и Назарбаев, но и Единая Россия, министерство экономики и другие бюрократические, и не бюрократические ведомства.
Так что, с одной стороны, это пропагандистский документ, который в полном соответствии теории и практической народнической революции вызвал брожение умов от Вашингтона до Брюсселя и от Пекина до Токио. Все вдруг стали агитировать российскую элиту: «Давайте к нам! Не нужны вам диктаторские режимы, а нужна демократия и высокие стандарты качества жизни».
Но и Лукашенко с Назарбаевым тоже в деталях писали в основном о своих собственных желаниях и проблемах. Например, о переносе Евразийского центра в Астану к 2015 году, Евразийской Ассамблее, Евразийской Торгово-экономической палате и проч.
Обозначены лишь самые общие контуры счастливого будущего, которые можно будет достичь через строительство Евразийского сообщества.
В Казахстане, и в меньшей степени в Белоруссии, появление статей Путина, Лукашенко и Назарбаева вызвало и обратную реакцию – консолидацию оппозиционного поля, которое в 2010 году активно протестовало против Таможенного союза, а сейчас переходит к тотальной критике всех договорённостей по ЕЭП.
Тем более, что казахстанская элита находится под постоянном прессом вопроса о преемственности и горизонт стратегического планирования у большинства чиновников распространяется не дальше нескольких месяцев. Тут уж как говорится не до проблемы 2015 года.
Но и в России старт Евразийского проекта – это в том числе и аппаратные перестановки, поскольку можно предположить, что ведомство Христенко и другие структуры, реализующие Евразийский проект, будут переходить чиновники из нынешнего состава правительства.
Время моего выступления ограничено, но даже из такого обзора нового прочтения Евразийской интеграции следует, что и в России в большей степени, в меньшей степени в Беларуси и Казахстане, открылись окна новых возможностей.
У нас пока на самом деле нет пока четвертного, точнее пятого участника. Я имею ввиду евразийскую бюрократию, которая постепенно могла бы зафиксировать в этом проекта комплекс своих собственных интересов. Есть Таир Мансуров, но таких людей должно быть в разы больше.
Иными словами, мы анализируем тот процесс, который находится как говорят в футболе, в полупозиции – ни в защите, ни в нападении.
Но как правильно отметил Александр Караваев, эксперты не должны быть в роли догоняющих или довольствоваться ролью комментаторов. Они должны выступать в роли разработчиков определённых сценариев, которые, как заметил один из казахстанских экспертов пока что сводятся к трём возможным вариантам: потере суверенитета тех, кто войдёт в альянс с Россией, успешная реализация интеграционной модели.
Или же третий вариант, когда теория столкнётся с практикой ввиде коррупции, дефицита кадров и последствиями мирового экономического кризиса. В этом случае, в лучшем соответствии с исторической традицией не произойдёт ничего.
Времени осталось не так много в распоряжении и хорошо, что ВВП и Назарбаев попытались пробудить искру в спящем бюрократическом болоте.
