От Актау до Жанаозена сто двадцать километров пути. Причем часть дороги идет по дну высохшего миллионы лет тому назад моря. А вдали нависают угрюмые скалы, бывшие в доисторические времена морскими берегами.И оттого возникает непередаваемое ощущение – как будто тебя все еще сдавливают тонны давно уже исчезнувшей воды. Для полноты картины не хватает только призраков акул и скатов, проплывающих в воздухе рядом с машиной. Ландшафт просто неземной.
Что на самом деле происходит сегодня на нефтяных приисках Жанаозена и Каражанбаса
От Актау до Жанаозена сто двадцать километров пути. Причем часть дороги идет по дну высохшего миллионы лет тому назад моря. А вдали нависают угрюмые скалы, бывшие в доисторические времена морскими берегами.
И оттого возникает непередаваемое ощущение – как будто тебя все еще сдавливают тонны давно уже исчезнувшей воды. Для полноты картины не хватает только призраков акул и скатов, проплывающих в воздухе рядом с машиной. Ландшафт просто неземной.
А что же касается самого города нефтяников Жанаозена, первое, что приходит в голову на подъезде к нему, это события 1989 года, приведшие к конфликту между приезжими кавказцами и местными жителями, показавшие солидарность горожан. Однако сами жанаозенцы больше вспоминают девяностые годы, когда им за их работу на нефтепромыслах зарплату выплачивали картошкой и макаронами.
На центральной площади…
Цель моей командировки – увидеть собственными глазами, что происходит сегодня на нефтяных приисках Жанаозена и Каражанбаса, где все еще продолжается противостояние между частью бастующих нефтяников и администрацией предприятия РД "КазМунайГаз". Поэтому утром следующего дня я выхожу на центральную площадь города Жанаозена, чтобы переговорить с теперь уже бывшими сотрудниками предприятия, уволенными администрацией за прогулы. Хотя сами забастовщики-нефтяники себя уволенными по закону не считают.
Я подхожу к небольшой группе людей, сидящих здесь же на площади на матрацах, представляюсь, и у нас с ними завязывается неспешный разговор. А в это же время, узнав, что приехал журналист из Алматы, к нам подтягиваются все новые и новые рабочие. И вот уже вокруг меня собирается толпа. Становится горячо, звучат громкие претензии в адрес руководителей предприятия РД "КазМунайГаз". "Как одновременно можно уволить две тысячи четыреста человек? – раздаются недовольные голоса. – Ведь среди нас есть заслуженные работники, проработавшие по двадцать и больше лет на одном предприятии. Немало специалистов, награжденных орденами и медалями за свой труд. А с нами вот так обходятся. Набрали неквалифицированных гастарбайтеров, а нас выставили за дверь".
В разговор вступает водитель предприятия "Озенмунайгаз" Бактыбай Жылкыбаев. По его словам, главное требование забастовщиков – восстановление на рабочих местах и включение отраслевого коэффицента 1,8 при начислении заработных плат. Он рассказывает, что с учетом стажа работы, премиальных и тринадцатой заработной платы у нефтяников "Озенмунайгаза" зарплата действительно доходит порой до трехсот пятидесяти – четырехсот пятидесяти тысяч тенге. Но так зарабатывают далеко не все. Лично он, Бактыбай, редко когда получает больше ста пятидесяти тысяч тенге.
А между тем самое время ехать на нефтепромысел Жанаозена. По словам сопровождающего меня местного специалиста Газиза Сермагамбетова, это одно из старейших в нашей стране месторождений углеводородов, запасов нефти которого хватит еще лет на сорок. По дороге Газиз мне рассказывает: "Да, – говорит он, – это правда, что еще в начале девяностых зарплату на предприятии "Озенмунайгаз" выдавали картошкой, макаронами и овощами. Но с тех пор многое изменилось. У нас сегодня рабочие места нефтяников оборудованы всем необходимым. Есть современные душевые кабины, установлены кондиционеры, открыты прачечные, построены новые столовые для рабочих – словом, делается все для улучшения быта сотрудников "Озенмунайгаза".
Помимо этого, предприятие оплачивает медицинскую страховку на одного работника и трех членов его семьи. Дети нефтяников ежегодно направляются на отдых в Крым или в санатории Алматы. Руководство помогает своим сотрудникам как с обучением их детей в высших учебных заведениях, так и с дальнейшим трудоустройством закончивших вузы студентов по избранной специальности. Кроме того, из кассы предприятия выплачиваются ссуды на различные мероприятия, будь то похороны или свадьбы. При этом суммы, затрачиваемые на социальные нужды, составляют в среднем один миллион двести тысяч тенге ежегодно на одного сотрудника. И это не считая зарплат и тех средств, которые предприятие "Озенмунайгаз" переводит в бюджет города".
Что же касается забастовщика Бактыбая Жылкыбаева, то, по словам того же Газиза, не все специалисты на нефтяном месторождении получают одинаковую зарплату. И зарплата водителя, конечно же, не может идти ни в какое сравнение с заработной платой оператора нефтяной качалки…. Впрочем, в этом я имел возможность убедиться и сам.
На рабочем месте…
Недалеко от города Жанаозена, в голой степи по обе стороны дороги раскинулся лес нефтяных качалок, работающих без остановки днем и ночью. А между ними стоят вагончики, домики. "Вот новая столовая", – говорит сопровождающий меня в этой поездке Газиз Сермагамбетов, показывая на большое строение, выкрашенное в синий и белый цвета, на что я только киваю головой.
А вот и конечная цель нашего путешествия – цех по добыче нефти. Хотя, пожалуй, цех – сказано слишком громко. Это несколько огороженных забором вагончиков, оснащенных кондиционерами и компьютерами. Внутри помещений прохладно, работают за мониторами операторы пульта управления Айкумис Кудабаева и Жолдас Толебаев. По словам Айкумис, в сентябре ее чистая зарплата составила 218000 тенге. Жолдас в этом же месяце получил 226000 тенге. Словом, своей работой и Айкумис, и Жолдас довольны.
Рассказывает мастер цеха по добыче нефти Бекадиль Коспаев. У него пятеро детей. В прошлом и позапрошлом году его старшие сыновья отдыхали в Крыму, в Евпатории, вернулись домой загорелыми, отдохнувшими, полными новых сил и впечатлений. Сам Бекадиль на должности мастера получает триста тысяч тенге, работает в "Озенмунайгазе" с 1992 года, помнит трудные времена, когда зарплату не выплачивали по пять- шесть месяцев. Поэтому полагает, что надо благодарить Аллаха за сегодняшний день, и говорит "тауба, канагат", что в вольном переводе означает "надо знать во всем меру".
И теперь к сказанному остается только добавить, что в этот день мы побывали и у бригады нефтяников, занимающихся подземным ремонтом скважин. Зарабатывают здесь рабочие по триста пятьдесят тысяч тенге, но и работа у них тяжелая. В жару и зимнюю стужу они обеспечивают нормальное функционирование нефтяных качалок.
В акимате…
Что касается самого Жанаозена, многие дома в городе еще старой советской постройки. Город открыт всем ветрам, наметающим со степи песок. Поэтому местным коммунальщикам приходится едва ли не круглосуточно подметать тротуары и дороги. Не скажу, что жить здесь комфортно, и тем не менее население Жанаозена увеличивается с каждым годом. Подрастают ребятишки, приезжают оралманы. И если раньше, в советское время, в этих краях проживали в основном казахи рода адай, то с обретением независимости их ряды сильно разбавились приезжими казахами из Каракалпакии и Узбекистана.
И об этом, как и о многом другом, мы разговариваем с акимом города Жанаозена Ораком Сарбопеевым.
ЛИТЕР-Неделя: Орак Куангалиевич, как бы вы могли сегодня охарактеризовать социальное положение жителей Жанаозена?
О.С.: Если сравнивать с 2005 годом, положение значительно выправилось. В 2005 году наш бюджет составлял один миллиард девятьсот тысяч тенге. В 2010 году мы закрыли бюджет на четырнадцать миллиардов тенге. Еще одна цифра: если в 2005 году налоговые поступления составляли 16-17 процентов, то сегодня налоговые отчисления предприятий в городском бюджете доходят до 70 процентов. И это, разумеется, дает свои положительные результаты. Пришли реальные деньги, что находит свое воплощение в строительстве новых школ и детских садов, в новых дорогах, в замене коммунальных и электрических сетей. Поэтому когда некоторые наши деятели говорят, что государство не работает, это, конечно, пустые слова. Картину надо видеть в целом, а не доверять той же однобокой оппозиции.
ЛИТЕР-Неделя: Я понимаю – есть нефтянка. И она практически закрывает большую часть городского бюджета. Но какие еще создаются рабочие места в городе и в ближайших к нему населенных пунктах?
О.С.: В рамках инновационно-индустриальной программы мы завершили строительство железной дороги Озен – Туркменистан. Это огромный проект стоимостью шестьдесят пять миллиардов. Сейчас ведутся строительно-монтажные работы по всей протяженности дороги. Это две станции и пять разъездов. Уже построены двухэтажные дома для железнодорожников, детский садик на пятьдесят мест, школа.
С другой стороны, вы видите, сколько у нас пустующих земель. Почва плодородная, но нет в достатке воды. Сегодня компания "Казтрансойл" подготовила проект реконструкции и расширения водопровода Астрахань – Мангышлак. Он поднимет пропускную способность водного канала, идущего к нам из России, с девяноста тысяч до двухсот восьмидесяти тысяч кубометров воды в сутки, что должно закрыть полностью потребность области в питьевой и поливной воде. А значит, создаются наиболее оптимальные по республике условия для развития сельского хозяйства в прилегающих к городу районах, если принимать во внимание, что у нас дешевые энергоносители и избыточные трудовые ресурсы. Так, за двадцать лет, с 1991-го по нынешний год, в наш город приехало двадцать пять тысяч оралманов. За это же время родилось сорок шесть тысяч детей. Даже по сравнению с 2000 годом у нас рождаемость увеличилась в два раза. Каждый день у нас на свет появляются десять новорожденных. Поэтому демографический пресс будет всегда нависать над нами. А значит, возникает потребность в создании новых рабочих мест, в открытии новых производств.
ЛИТЕР-Неделя: И здесь мы переходим к разговору о нынешней забастовке. Насколько возможен компромисс? На мой взгляд, и рабочим, и администрации предприятия необходимо сделать шаги навстречу друг другу.
О.С.: Позавчера приезжала к нам группа общественных деятелей. Они хотели выступить посредниками в переговорах. Мы пригласили все заинтересованные стороны. В принципе разговор, как я считаю, получился, но где-то в середине этого процесса представители забастовщиков с чем-то не согласились, встали и ушли. Ну есть такое в характере наших людей. Или делайте, как мы скажем, или никак. Конечно, были и ошибки со стороны СМИ в подаче материала, кто-то глубоко не просматривал тему, давая только позицию одной стороны, но все равно надо договариваться.
ЛИТЕР-Неделя: Я был на площади, разговаривал с людьми. И у меня сложилось впечатление, что и те, кто сегодня оказался уволен, понимают, что они оказались в патовой ситуации. И что надо садиться за стол переговоров.
О.С.: Да, но больше всего меня успокаивает то, что есть работа в самом городе. И в нефтянке, и в других сферах. Сегодня в том же "Озенмунайгазе", скажем, сформировано шестьдесят бригад подземного ремонта скважин. А требуется восемьдесят. Налицо недокомплект. Но самое главное здесь, конечно же, это незнание законов. Как мы видим в случае с требованием начисления заработной платы с учетом отраслевого коэфициента 1,8. Ведь тот же коэффициент начисляется.
ЛИТЕР-Неделя: И, наконец, последний вопрос. Как вы считаете, чего сегодня не хватает вашему городу? Куда еще требуются денежные средства?
О.С.: Чего не хватает в Жанаозене?
ЛИТЕР-Неделя: Да.
О.С.: У нас в городе очень много молодежи. По статистике Минтруда, у нас в Жанаозене молодежи намного больше, чем в целом по республике. Поэтому РД "КазМунайГаз" построил у нас физкультурно-оздоровительный комплекс. Но у нас в городе число детей до пятнадцати лет приближается к тридцати пяти тысячам. Следующая категория молодежи, от пятнадцати и до двадцати девяти лет, насчитывает тридцать семь тысяч. Поэтому нам категорически не хватает спортивных площадок, тех же малых футбольных стадионов, турников, спортзалов, библиотек. Конечно, предприятия помогают городу, но денег этих не хватает. И если теперь занять нашу молодежь спортом, то и родителям нашим было бы спокойно за своих детей, и казахстанскому спорту была бы немалая польза. Только в прошлом году мы построили при школах десять футбольных площадок с искусственным покрытием. Но если б мы могли поставить внутри новых микрорайонов такие же искусственные футбольные поля, было бы здорово. Спорт, идеология, воспитание, образование – вот те вопросы, которые у нас сегодня находятся в центре внимания. Вы же видите, что творится в сфере религии. Тот религиозный вакуум, что существовал в советское время, сегодня спешат заполнить всякие религиозные секты, несущие угрозу нашей молодой государственности.
Причина забастовки
Утром следующего дня состоялась у меня еще одна встреча. На этот раз с бастующими работниками предприятия "КаражанбасМунай". Причем сами участники акции поясняют, что это у них не забастовка, а локаут. На что, впрочем, никто со стороны внимания не обращает. По крайней мере, в местной прессе в ходу чаще слово "забастовка".
И вот здесь уже картина начинает проясняться. Начнем с того, что и "КаражанбасМунай", и "Озенмунайгаз" входят в единую структуру РД "КазМунайГаз". Но если нефтяники "Озенмунайгаза" за последние годы шесть раз выходили на забастовки и сумели добиться для себя приемлемых условий труда и заработной платы, то рабочие "КаражанбасМуная" до этого не бастовали ни разу. Именно такая пассивность, считают сотрудники этой организации, и привела к тому, что их зарплаты в разы отличаются от зарплат их коллег из "Озенмунайгаза". И если в "Озенмунайгазе" оператор по ремонту подземных скважин получает на руки не меньше трехсот пятидесяти тысяч тенге, то на "Каражанбасе" на этой же должности зарплаты куда меньше, порядка ста восьмидесяти тысяч.
Рассказывает монтажник Малик Мендыгалиев: "Почему встали рабочие "Озенмунайгаза"? Исключительно из солидарности с нами. То есть у них зарплата больше, чем у нас, им выплачивается коэффицент 1,8, но они в основном встали из солидарности с нами. А когда наше начальство говорит, что нефтяники "КаражанбасМуная" получают от двухсот пятидесяти тысяч до трехсот тысяч тенге, то мы такой зарплаты и в глаза не видели. Сами подумайте, если б мы получали такие деньги, разве вышли бастовать?"
Прийти к пониманию
К сожалению, в газетном формате трудно передать все то ожесточение в сердцах, которое накопилось сегодня и в среде забаставщиков, и среди руководителей предприятия РД "КазМунайГаз", когда ни одна сторона не намерена идти на компромисс. И, разумеется, то, что на предприятии "Озенмунайгаз" такой боевой профсоюз, и то, что он сумел пробить хорошие социальные условия для своих работников, в том числе и приличную зарплату, может только приветствоваться. Но нельзя же бастовать вечно. Лично я не видел, где бы еще в нашей стране рабочие получали триста пятьдесят тысяч тенге. Да даже двести тысяч тенге немногим работягам снились. Поэтому я понимаю и резоны руководства РД "КазМунайГаз", заявляющего, что если так пойдет дальше, им остается только официально объявить предприятие банкротом. И кому тогда будет хуже?
Ну и больше всего, конечно, не повезло сотрудникам "КаражанбасМуная". Они всего-то единственный раз за всю свою историю забастовали. Но забастовали, как видим, не в то время и не в том месте. Они вышли на акцию протеста тогда, когда руководство РД "КазМунайГаз" уже для себя решило – хватит забастовок, надо работать…
Так какой из всего этого выход? А он только один. Не митинговать и не ругать друг друга, а договариваться. Создавать переговорную группу, куда бы от рабочих и работодателей вошли не крикуны и демагоги, а адекватные люди…. И вместе садиться за стол переговоров. Какими бы затяжными они ни были.
