Пока вырисовывается только две альтернативы. Первое решение обращено в неизвестное будущее и имеет мало шансов на реализацию – можно анализировать гипотетическую возможность сегрегации Кавказа в административном и экономическом смысле, анализировать сценарии ограниченного режима апартеида. Обсуждать этот вариант в кругу сторонников и противников. Второе – пытаться практически работать с реальным Кавказом, предлагать свои корректировки действующего курса в рамках того как это понимают в Москве в данный исторический отрезок времени.
ВВЕДЕНИЕ
Дилемма Кавказа:кормить нельзя отпустить.
«Кавказские тезисы» националистов, опубликованные настраницах журнала «Вопросы Национализма» и сайте АПН.ру, очевидно наиболеесильные из набора критических аргументов в отношении действующей власти. Дажебез относительно приближающихся дней «русских маршей» и парламентских выборовэта тема будет фонтанировать новыми сюжетами долгие годы, и запятая в заголовкестатьи долго не найдет свое место. Кавказ в России и Россия на Кавказе –конечно не «проблема» путинских лет, это скорее исторический тест, в разныепериоды показывающий состояние дел в российском государстве. Поэтому из широкоизвестного рядя лозунгов, взятых на вооружение как либеральной так и правойоппозицией («Хватит кормить бюрократию!», «Хватить плодить коррупцию!», «Заправа и свободу коренного населения России!» и т.д.) кавказские лозунги вобралив себя максимальное количество острых проблем социально-экономической жизниРоссии, хорошо понятных широким слоям.
Отношения Россия-Кавказ, являясь крайне сложнойконцептуальной проблемой, в тоже время легко понятны в обывательских суждениях,особенно если эта тема разбирается по понятиям агитационной «справедливости»:хорошо ли так много денег выделять тем регионам, где уважение к русским,русской культуре и российскому государству одно из самых низких, в то времякогда среднерусская деревня загибается в нищете? Как поставить заслонкавказской преступности в российских городах? К чему приведет сверхобогащениекавказских элит? Простой ответ понятен. Запрос на национализм требует топливакак раз такого рода. Для различных союзных групп националистических объединений(РОД, ДПНИ) кавказская тематика является ключом к охвату всей проблематикиполитических, национальных, административных реалий современной России.
Концептуально, система аргументов националистов (доклад«Россия и Кавказ» в журнале «Вопросы Национализма») примерно такова. Онипостулируют доминирование в кавказском менталитете такой особенности как абсолютноенепризнание за «своими» вины (объективность в оценках воспринимается какслабость и даже предательство «своего рода»). Отсюда - высокая агрессивность набытовом уровне, готовность молодежи применять оружие первыми и максимальножёстко, «на поражение». Исторически, от войны «всех против всех», кавказскиенароды защищала выработанная веками система договорённостей, «сдержек ипротивовесов», вошедшая в обычай и закреплённая религиозно, которая удерживалаагрессию в определённых рамках. Националисты уверены, что если из русских всоветские годы были напрочь вытравлены коллективистские начала, то с кавказцамиэтого не случилось (так интерпретируется последствия урбанизации российскихгородов).
Традиционный кавказский менталитет в течение прошлогостолетия также начал разлагаться. И первыми распались именно сдерживающиемеханизмы. Зато такие черты, как родственная солидарность и взаимопомощь какобязанность, нашли себе новое применение - как механизм клановой экспансии.Националисты полагают, что с точки зрения кавказцев русские, не включённые всистему родственно-клановых отношений, воспринимаются Кавказом как люди второгосорта, «статисты», а Россия - как зона криминальной экспансии, свободная оттрадиционных норм и запретов, действующих в своих национальных республиках.Проявление всех этих «диких» черт оказалось возможным в силу возникшего в«новой России» правового и ценностного вакуума. Если во времена Российскойимперии приезжающий, скажем, в Москву кавказец знал, что находится впространстве русского закона, а в СССР - закона советского, то сегодняофициальная мультикультурная концепция «многонационального народа» объективносоздаёт ощущение «ничейности» Москвы и других русских городов, которые, как намсейчас настойчиво внушают, «для всех». Видя отсутствие хозяина, на ценностномуровне, кавказским «пассионариям» ничего не остаётся, как заполнять этот вакуумсобой, своими понятиями и правилами. Таким образом, тенденция, когда в царскойРоссии, да и в СССР представители кавказских элит перенимали у русскихевропейскую культуру, сменилась на противоположную - стремление далеко нелучших выходцев из горных сёл навязать русским свои порядки. И, наконец,аллегорический вывод доклада -- «Чеченец может уехать из аула, но куда уедетаул из чеченца?»
Тема Кавказа, и конкретно критика кремлевской кавказской политики,показала интересный феномен – определенную солидарность взглядов части лидеров правыхлибералов (Владимир Милов, Алексей Навальный) и идеологов правых националистов(Константин Крылов). Практическая разница в позиции интеллектуалов либеральногокруга и идеологов право-патриотического фланга в том, что пока первые простоанализируют (констатируют) потенциальный общественный запрос российскогообщества на сознательную и управляемую сепарацию части регионов Северного Кавказав связи с негодной политикой Москвы, вторые, активно ищут пути и сценарии этойсепарации, считая ее способом выхода России из кризиса политического инационального самоопределения.
Основной диагноз в отношении Кавказа у правых похож накритику политики властей в отношении остальной России: стремительный ростбедного населения на фоне сверхобогащения элит за счёт финансовых средств,получаемых от Кремля. Поправка на местный менталитет заключается в том, что увеличениедотаций только разжигает аппетиты кавказских элит и «укрепляет их в сознаниисобственную исключительность, право «доить» Россию». Что касается стремительнорастущего населения, его бедность, в сочетании с растущими запросами, буквальнотолкает его на антироссийскую агрессию: Россия представляется слабым, нобогатым обществом, которое можно и нужно грабить.
Сценарий блокирования этого тренда таков: введение особого режимадля Кавказа. Он должен сочетать в себе элементы чрезвычайного положения,политики резерватов (на территории Чечни, Ингушетии, возможно - части Дагестана),а также глубокой и всесторонней реконструкции российского Кавказа, котораяявляется необходимым условием его реинтеграции. По мнению авторов доклада необходимодонести до сознания как самих кавказцев, так и населения России, а такжемирового общественного мнения, что целью объявления чрезвычайного положения неявляется «покорение Кавказа». Напротив, эти меры предприняты во имя прекращенияроссийско-кавказского конфликта и имеют целью обустройство Кавказа по егособственным правилам и законам, в том числе - в вопросе о пребывании в составеРоссии. Русские правые полагают, что в течение пяти лет с момента объявлениячрезвычайного режима, в России и кавказских республиках должен состояться референдумо государственном суверенитете кавказских республик. Вопрос должен стоять так: выбор- суверенитет или реконструкция (на принципах современного демократическогообщества).
Надо сказать, что для экспертов занимающихся Кавказомвозникновение запроса на сепарацию внутри политического пространства России невыглядело чем-то неожиданным. В свое время о такой возможности предупреждалиСергей Маркедонов, Эмиль Паин, Алексей Малашенко, другие специалисты.Безвременно ушедший от нас этим летом Дмитрий Фурман, пожалуй, он был главныйтеоретик постсоветского транзита, так определял свое отношение к возможностисепарации Кавказа: «Мы добились на Кавказе чистой формальности. В низовомрусском массовом сознании присутствует понимание того, что Северный Кавказ –это не Россия. Опросы показывают, что люди Северного Кавказа для простыхрусских людей более чуждые, чем, скажем, украинцы или белорусы. Всякие идеи поограничению миграции относятся к азиатам, представителям азиатских, кавказскихреспублик и к нашему Северному Кавказу тоже. Потому что в культурном отношенииэто абсолютно чужая территория, которую интегрировать по-настоящему невозможно…Распутать кавказские клубки можно, только если не ставить задачу их удерживатьлюбой ценой. Это удержание – формально» (из комментария «Независимой газете»2010 года).
Не просто однозначно оценить сильные и слабые стороны впозиции правых, если, допустим, их сравнивать с подходами и действиямицентральных властей на Кавказе. Власть и правые находятся в разных плоскостях.Понятно, что критические тезисы националистов сильны в отношении регуляторовсоциальной среды и национальной политики. Но, собственно, а где мы можемувидеть действительные плоды этой политики в остальной России? Власти занятыуправлением, экономикой, соответствующими бизнес-схемами, и пока не проводиликомплексной социальной модернизации ни этого этнографического заповедника, ниостальной территории страны. С точки зрения бюрократической логики критиковатьвласть не за что. Если проблема не поставлена, не сформулирована, ее попростунет. На последней встрече президента с членами Совета по развитию гражданского общества иправам человека, Эмиль Паин обратил внимание Дмитрия Медведева на отсутствие вСтратегии СКФО разделов, которые условно можно назвать «социальная»и «гражданская политика». Стадия бурной «обратной» урбанизации региона, да ивсей России, со стороны сельской кавказской молодежи республик требуетспециальной общественно-просветительской деятельности. Особых подходов всистеме образования. Однако работы в этом направлении не наблюдается. Также непонятно, как власти видят свои задачи в сфере межкультурного и межэтническоговзаимодействия. Дифференцированность культурного и образовательногопространства Кавказа с остальной частью России просто потрясающая (на этонакладывается совсем не одинаковая политическая практика регионов Кавказа).Кавказ стал едва ли не зарубежьем внутри России. Эту ситуацию уже невозможноигнорировать. Но до сих пор характерно, что большинство бытовых уличныхконфликтов в отношениях между кавказским группами и славянским населением традиционносписывают на проблемы коммуникаций в молодежной среде. Этим комплексом вопросови ограничиваются, словно не замечая, что возможность ассимиляции Кавказа вРоссии (создание гомогенного общественного политического пространства) заметноснизилась в сравнении с прошлым веком.
Для программ социальной модернизации необходимысоответствующие статьи расходов, и не только на Кавказе, но и по всей России. Вближайшие дни правительство должно поставить финальную точку в вопросефинансирования СКФО до 2025 года и определить стоимость разработанной дляокруга госпрограммы -- дойдет ли она до рекордной отметки в 5,5 трлн. руб. илиже под давлением Минфина и Минэкономики будет стабилизирована в районе 4 трлн.руб. Тем не менее, характер расходов уже известен – система образования, скореевсего, останется без внимания (на якобы «модернизацию» образования выделяетсявсего 2,6 миллиарда рублей).
По высказываниям Путина и Медведева видно как они видятразрешение кавказской проблемы в стратегической перспективе. Для них дело не вмолодежной политике, и не в образовании. Огромная сумма дотаций на их взглядпозволит утихомирить регион, «накормить» элиту и постепенно поднять уровеньжизни основной массы, модернизировать уклад. На взгляд Медведева, дотации - этовынужденная мера до тех пор, пока там не начнет работать конкурентоспособныйчастный и государственный промышленный сектор, нормальная сфера услуг. Отсюдаупор, который сделан на создание рабочих мест (в ряде республик безработицасреди молодежи составляет 30–40%). В качестве главной задачи Стратегии СКФОпостулируется необходимость создать свыше 400 тысяч новых рабочих мест иснизить уровень регистрируемой безработицы с 16% до 5%. Того же мнения и Путин-- «менталитет горцев будет меняться пропорционально растущему состоянию». Вавгусте, на встрече с участниками молодежного форума "Машук" упремьера состоялся весьма показательный диалог на эту тему. Услышав от парня,что горский менталитет не позволяет его гордым носителям заниматься работой всфере обслуживания, премьер предложил им отказаться от стереотипов, если онихотят зарабатывать деньги у себя дома, и добавил: «при общении с туристамиследует учитывать разницу культур и с пониманием относиться к поведению гостей,а не щипать туристок «за мягкие места». Если убрать за скобки путинскиешуточки, то вовлечение населения в урбанистическую деятельность и культуру длявласти и есть тот ключ, который снимет кавказские противоречия.
Очевидно, что Путин согласен получить «кадыровскую систему»на Кавказе, подкармливать подобные институты власти в обмен на стабильность.Вероятно, он уверен, что Россия получает меньшее зло в сравнении с Кавказом1990-х. Такова его концепция. Здесь уже не важно, что оппозиция уверенна вобратном – в преступном характере ошибок такой политики. Власть исходит изсвоего видения: прикормится элита, укрепится население, изменится хозяйственныйпрофиль регионов, а затем – качество и природа социальных отношений. Чтокасается смычки право-либералов и националистов, то в случае нарастанияполитических трений в связи с кавказским вопросом, всегда можно будетперехватить часть их программы – ужесточить комплекс мер безопасности и«закрутить гайки» не только по Кавказу, но и по всей России. Как показалсоветский опыт, межэтнический мир лучше достигается при более сильном давлениивнутри котла. Путин это отлично помнит.
В конечном итоге, пока вырисовывается только двеальтернативы. Первое решение обращено в неизвестное будущее и имеет мало шансовна реализацию – можно анализировать гипотетическую возможность сегрегацииКавказа в административном и экономическом смысле, анализировать сценарииограниченного режима апартеида. Обсуждать этот вариант в кругу сторонников ипротивников. Второе – пытаться практически работать с реальным Кавказом,предлагать свои корректировки действующего курса в рамках того как это понимаютв Москве в данный исторический отрезок времени.
