Жизнь, блин, не игра!

В годы моей юности расхожим был слоган, мол, вся жизнь – игра. И это была даже не фраза, а некая философия жизни.

Помню, культовым романом нашего поколения считался опус Гессе «Игра в бисер». Сейчас я его смутно помню; осталось только ощущение, что в этой развернутой притче как раз и проводилась аналогия жизни с некой бессмысленной, бессодержательной игрой в нечто малозначимое типа игры в бисер.

На самом же деле все обстоит не так. Жизнь как раз не игра, поскольку настоящая игра всегда имеет три возможных исхода – проигрыш, выигрыш и ничья. А жизнь всегда имеет один исход. Есть такая грустная фраза: если любую историю рассказать до конца, то она всегда заканчивается смертью. И жизнь, как игра, всегда имеет один известный результат. Здесь даже ничья невозможна.

Поэтому в концепции «жизнь – игра» мы всегда лузеры. Но это не так. И поэтому жизнь все же не игра. Жизнь – это суперигра. Да, в ней нельзя выиграть, но зато можно не проиграть! Или, по крайней мере, можно создать ощущение не проигрыша, а значит не жить сплошным лузерством. И для этого у каждого народа есть свои рецепты.

В частности, латиноамериканцы, чтобы не думать о конце (последнем Проигрыше), загружают жизнь до предела гедонизмом: изощренный секс, изысканная еда, белый пляжный песок, изумрудные пальмы и дядя – кокаиновый король в Боливии.

Немцы играют, а точнее воюют с бессмысленностью смерти, максимальной осмысленностью жизни. Их кредо – заполнить все витальные ниши и пустоты распорядком и логистикой. Все вместе это называется немецким порядком и немецкой классической философией.

Братья-русские житие свое делают сплошной игрой в изощренной пох…изм, где вся жизнь – сплошной перегон «Москва-Петушки», бесконечная станция, но с вечным пьяным надрывом загадочной и непонятой души.

Японцы попытались всех перехитрить, и вообще по-самурайски не замечают тяготы жизни, а только любуются цветением сакуры и с мрачным сладострастием ждут конца…

А что делать украинцам? Я думаю, мы уже интуитивно близки к своей модели Суперигры, которая называется «салоизм». Суть нашей глобальной игровой стратегии – так глубоко и плотски вгрызться в жизнь, чтобы даже не было видно, что находится за ее пределом. Так червяк вгрызается в сочное яблоко настолько глубоко, что ему не страшны даже смертельные враги – грачи, как ангелы червячной смерти барражирующие над яблоневым садом.

Наши политики говорят об украинском пути в Европу или в Россию, хотя на самом деле мы в себя давно интегрировали и Европу, с ее немецкой логистикой, и Россию, с ее шапкозакидательским пох…измом, и даже латинский гедонистический мир, а вдобавок – и Японию. Единственное различие в том, что они сидят под цветущей сакурой с томиком танки, а мы – под созревшей яблоней с добрым шматом сала и початой «четвертью».

«Салоизм» – это внешне простоватая, но на самом деле великая философия Суперигры, когда на Конец забивается «конец», поскольку сало еще не кончилось, а жизнь пока продолжается.

«Салоизм» – это украинский вариант юмовского солипсизма. Только последний предполагал, что в мире существует только Юм, а все остальное – его эманация и имманация.

А в нашем варианте кроме тебя самого существует только кум, конечно, если сала хватает и на него, а все остальное – игра воображения. Даже пресловутый Конец.