Хорошо известно, что объединенная Европа возлагала большие надежды на президентские выборы в Беларуси, проходившие в декабре 2010 года. Европейские лидеры и еврочиновники не ждали чуда; вопрос был не в том, переизберут или нет Александра Лукашенко. Но при всех положительных изменениях в ходе избирательной кампании закрыть глаза на непрозрачный подсчет голосов и брутальный разгон оппозиционной демонстрации Евросоюз не мог.
Марина Рахлей Отношения Беларуси и Евросоюза всегда отличались стабильной нестабильностью. Но сегодня мы находимся в принципиально новой точке на кривой взаимодействия. Да, новые рамочные условия не меняют статус-кво: мяч на белорусской стороне поля. Но Брюссель уже не тот. Хорошо известно, что объединенная Европа возлагала большие надежды на президентские выборы в Беларуси, проходившие в декабре 2010 года. Европейские лидеры и еврочиновники не ждали чуда; вопрос был не в том, переизберут или нет Александра Лукашенко. Но при всех положительных изменениях в ходе избирательной кампании закрыть глаза на непрозрачный подсчет голосов и брутальный разгон оппозиционной демонстрации Евросоюз не мог. Сегодня брюссельские чиновники только машут рукой: с Беларусью, мол, перепробовали уже все кнуты и пряники. Санкции? Было. Предложение отмены санкций, возращение преференций, кредиты, масштабные проекты? Было. Ноль результата, никакого движения в сторону реформ. Минск снова дает обещания и начинает их выполнять? Было, после него последовало 19 декабря. «Арабская весна» заставила ЕС уточнить ориентиры Принципиальность и новизну в отношения Минска и Брюсселя добавил не только своеобразный курс внешней политики Беларуси. «Арабская весна», как любая кризисная ситуация, показала слабые стороны внешней политики ЕС и стала важным уроком. Со странами Северной Африки у Евросоюза отношения складывались по-разному. Марокко, например, направляло даже заявку на вступление в ЕС, а Ливия - противоположный пример. Полковник Муамар Каддафи считал свой режим достаточно процветающим, чтобы не сотрудничать с объединенной Европой даже в рамках политики добрососедства. Правда, в начале 2000-х он пошел на сближение, от которого выиграл скорее не ливийский народ, а компании отдельных стран ЕС, получившие хорошие нефтяные контракты. Революционная волна Северной Африки докатилась до восточной границы ЕС эхом о фундаментальной важности прав человека. Стабильность - не значит политическая стабильность любой ценой, подумали еврочиновники; нужна долгосрочная стратегия развития гражданского общества. В июне 2011 года была одобрена реформа Европейской политики добрососедства, которая описывала предыдущие годы реализации этой политики с таким количеством слов «более», что фактически признала ее фиаско. Брюссель готов предложить соседям индивидуальные программы сотрудничества с «более коротким списком приоритетов, а также с четким указанием последствий тех или иных мер». Кроме того, стороны определят «более четкие цели и более точные ориентиры» (а что было до этого?.. неясные цели и нечеткие ориентиры?..). После арабских революций возникает вопрос: как быть со странами, которые не хотят сотрудничать на условиях ЕС, - например, с Беларусью? Брюссель готов протянуть руку только тем странам, которые «хотят осуществить реформы и эффективно сотрудничать с ЕС во всех сферах». Помощь «может быть пересмотрена там, где реформы не осуществляются». Новая максима внешней политики для соседей проста: «чем больше - тем больше, чем меньше - тем меньше». Посмотрите на Украину, говорят еврочиновники, - революцию невозможно навязать. Если наши соседи хотят демократии и сотрудничества, мы будем рады, но чем меньше они станут проводить демократических реформ, тем меньше будет наша поддержка. Во главу угла Брюссель ставит ценности, на которых и был основан. В чем сегодня принципиальная позиция Брюсселя? - ЕС выступает за диалог и оставляет, что называется, дверь открытой: контакты с белорусскими властями не прерваны; Европа верит, что у Минска нет другого варианта, кроме как налаживать отношения; - начало политического диалога с белорусским режимом возможно только после того, как будут освобождены и реабилитированы все те, кого Запад считает политзаключенными; пока никакой стратегии по Беларуси у ЕС нет; - только после шага навстречу, когда будут освобождены и реабилитированы политзаключенные, ЕС готов начать обсуждать с Минском ту самую программу сотрудничества с «более коротким списком приоритетов, а также с четким указанием последствий тех или иных мер»; никакого меню, не говоря уже о десертной карте; - расширение взаимодействия будет прямо пропорционально демократическим реформам и диалогу власти и гражданского общества: чем больше прав человека, тем больше помощи. Что ЕС может предложить белорусским властям? Брюссель еще даже не рассмотрел проекты, которые Беларусь, Литва и Украина направили в рамках политики «Восточного партнерства». С другой стороны, Минск набрал в рот воды по другому вопросу. Беларуси летом официально предложили начать переговоры по соглашениям об упрощении визового режима и о реадмиссии, чтобы снизить стоимость шенгенских виз для белорусов. Минск молчит. Потому что имеет теперь острую потребность в валюте? Так же и со вторым раундом диалога о правах человека, который стартовал в Брюсселе в июне 2009 года и должен продолжиться на белорусской земле. Преимущества от дружбы с ЕС декларируются все те же: Брюссель может помочь в модернизации белорусской промышленной инфраструктуры, благословить МВФ и Европейский инвестиционный банк на сотрудничество с Беларусью. Но сначала страна должна начать реформы, деньги будут потом... Но ведь ЕС обещал белорусским властям миллиарды евро! Нет, таких денег у Евросоюза нет. На всю обновленную Европейскую политику добрососедства запланировано в течение ближайших семи лет выделить 16,1 млрд. евро. Интересно, что не существовало даже 3 миллиардов евро, которые накануне выборов обещали в Минске министры иностранных дел Германии и Польши Гидо Вестервелле и Радослав Сикорски. Оказалось, это была польская импровизация на тему «выбери меня». Еврочиновники и брюссельские аналитики сразу высчитали, что миллиардов на Беларусь у ЕС нет. Но знали ли об этом белорусские власти? Поэтому маловероятными кажутся и последние слухи о 2 миллиардах евро, которые якобы снова были обещаны белорусской власти за демократическое поведение. Между тем, потихоньку расходуется фонд в 87 млн. евро, собранный странами ЕС вместе с США (!) для белорусского гражданского общества. Европа будет ждать? Да. Евросоюз обжегся и будет ждать. Куда движется Беларусь? Таможенный союз с Россией и Казахстаном уже закрыл для страны возможность заключить с ЕС соглашение о зоне свободной торговли, такое же, как Брюссель обсуждает сейчас с Киевом, способное принести доверие инвесторов и возможности модернизации. Кроме того, у ЕС сегодня слишком много своих, очень серьезных внутренних проблем, которые требуют внимания. Не хватает сил и ресурсов не просто на Беларусь - на международную арену в общем и целом. Разочаровавшись революционной сменой власти по американским традициям и вдохновившись событиями в Северной Африке, Брюссель сегодня надеется на то, что экономическая и политическая ситуация вынудит самих белорусов требовать больше прав и свобод, а власти - их расширять. Брюссель пеняет на отсутствие солидарности внутри третьего сектора в Беларуси: борьба за контакты, контракты, слишком мало объединений и сотрудничества. Мол, дружить против общих проблем белорусы еще не могут. Но и среди стран ЕС сложно говорить о согласии и общей внешней политике. Так, до сих пор европейские столицы не могут определиться с официальным приглашением, кто возглавит белорусскую делегацию 29-30 сентября на саммите «Восточного партнерства» в Варшаве. Приведенное выше - сумма моих впечатлений от встреч с чиновниками евроструктур и брюссельскими аналитиками. Конечно, они не всегда договаривают. Но однозначно понимают, что внешняя политика ЕС в отношении Беларуси в том виде, в котором она существовала до сих пор, потерпела фиаско. Кроме того, внешнюю политику ЕС определяют не еврочиновники, они лишь вносят предложения, а решения принимают сами страны ЕС. Но ведь и эти товарищи, в которых мало согласия, за последний год много чему научились. По-крайней мере, не только МИД Германии и Польши. Новый подход ЕС вдохновляет именно тем, что оставляет свободу выбора, никакого давления. Разве не на этом всегда настаивали белорусские власти? источник: Белорусские новости
