«Какой кошмар! Европа явно дрейфует вправо», – тревожно предупреждают политические эксперты, оценивая результаты очередных европейских парламентских выборов. Популистские, а иногда и откровенно националистические партии за последнее время мощно рванулись вперед даже в таких исторических оплотах демократии, какими раньше считались североевропейские страны: Швеция (успех Шведских демократов на парламентских выборах в сентябре 2010) и Финляндия (19% голосов, поданных за партию Истинные финны в апреле 2011). Ожидается, что и в Латвии роспуск парламента и новые выборы пойдут на пользу не только умеренному Центру согласия или Союзу зеленых и крестьян, но и блоку «Всё для Латвии!» — «Отечеству и свободе/ДННЛ», идеологию которого умеренной никак не назовешь.
| Николай Мейнерт
«Какой кошмар! Европа явно дрейфует вправо», – тревожно предупреждают политические эксперты, оценивая результаты очередных европейских парламентских выборов. Популистские, а иногда и откровенно националистические партии за последнее время мощно рванулись вперед даже в таких исторических оплотах демократии, какими раньше считались североевропейские страны: Швеция (успех Шведских демократов на парламентских выборах в сентябре 2010) и Финляндия (19% голосов, поданных за партию Истинные финны в апреле 2011). Ожидается, что и в Латвии роспуск парламента и новые выборы пойдут на пользу не только умеренному Центру согласия или Союзу зеленых и крестьян, но и блоку «Всё для Латвии!» - «Отечеству и свободе/ДННЛ», идеологию которого умеренной никак не назовешь. В коричневых тонахТолько давайте не будем говорить о неожиданностях и сюрпризах. Настроения в Европе вызревали давно и постепенно, а разного толка националистические партии претендуют на места во власти уже более десятка лет. Крупный успех Австрийской партии свободы под руководством Йорга Хайдера датируется 1999 годом, а в упомянутой Скандинавии, в Норвегии, решительно настроенный лидер Партии прогресса Карл Хаген, неоднократно попадавший под огонь прессы за свои популистские высказывания, с 2006 по 2009 занимал пост вице-спикера норвежского парламента. Его партия с 1997 года и поныне с небольшими перепадами остается второй по значимости политической силой в стране. Всего же в европейских парламентах насчитывается сейчас 17 партий, в той или иной степени подпадающих под определение националистически ориентированных. Очень наглядную карту распространения их влияния незадолго до апрельских парламентских выборов в Финляндии опубликовал немецкий журнал «Шпигель» (www.spiegel.de/international/europe/bild-757299-136031.html). В каждом конкретном случае ещё необходимо разобраться, насколько именно данная отдельно взятая позиция может представлять опасность для сложившегося в Европе порядка вещей, и где же именно проходит граница между популизмом и национализмом, консерватизмом и ксенофобией. Карл Хаген, например, позиционировал свою партию как «народно-либертинскую» и даже консервативную либеральную. Но это не помешало сторонникам демократических ценностей громко бить тревогу и обвинять «либертинцев» в нетерпимости. Перекрасить в розовое Без внимания со стороны политических аналитиков новые тенденции, разумеется, не остаются. На одном из Круглых столов под названием "Формирование гражданского общества: Социальные запросы и электоральные предпочтения", проходившем в Будапеште в конце мая, глава Европейского центра геополитического анализа в Польше Матеуш Пискорский назвал четыре возможных способа «укрощения» строптивых политических радикалов. Способ первый – изоляция. На практике это означает отказ от сотрудничества и политического партнерства. А если альянса никак нельзя избежать, то уж в правительство не пускать ни в коем случае. Ради такой цели многие, казалось бы, непримиримые политические силы в ряде стран соглашаются объединиться в борьбе с новым опасным общим соперником. Эффективность, как правило, оказывается не очень высокой, даже наоборот: изолированная партия-изгой с легкостью получает дополнительную поддержку сочувствующего населения, особенно, в период экономических неурядиц, и, рано или поздно, способна переродиться в такую силу, которую не только не удастся проигнорировать, но которой, возможно, даже придется подчиниться. В Норвегии долгое время упорно «сдерживали» Партию прогресса, но добились лишь роста её популярности до 23%, и теперь она считается почти желаемым партнером по коалиции после следующих парламентских выборов 2013 года. Способ второй – использовать идеологию популистов себе на пользу. Правящая политическая элита берет на вооружение в своей предвыборной кампании те лозунги радикальных и националистических партий, которые выглядят наиболее приемлемыми. Отголоски подобного подхода можно найти в заявлениях президента Франции Николя Саркози и даже лидера британских консерваторов, нынешнего премьера Великобритании Дэвида Кэмерона. Правящая сейчас в Венгрии партия Фидес тоже отдала должное политическим оппонентам из быстро растущей ультраправой националистической партии Йоббик («За лучшую Венгрию»), позаимствовав кое-что из её националистической риторики. Кстати, Йоббик на данный момент имеет 47 мест из 386 в национальном парламенте и трех депутатов в парламенте Европейском. Способ третий – коалиция. Способ, надо сказать, иезуитский: пригласить радикалов в правительство, а там они либо сами себя дискредитируют в глазах избирателей, либо переродятся в умеренных под давлением объективных экономико-политических обстоятельств. Вошла же Австрийская партия свободы в 2000 году младшим партнером в коалиционное правительство консервативной Народной партией тогдашнего канцлера Вольфганга Шюсселя. Шуму такая раскладка наделала немало, некоторые страны призывали к бойкоту Австрии, даже отзывали своих дипломатов. Шюссель, однако, не сдался. И что? Очень быстро всем стало ясно, что политика страны практически не изменилась, зато начались раздоры среди соратников Хайдера, обостренные его выходом из партии в 2005 году и гибелью в автокатастрофе три года спустя, их популярность упала, авторитет заметно пошатнулся. Критиковать – одно дело, а править – совсем другое. Искушение властью способны выдержать далеко не все ярые популисты. Наконец, способ четвертый, который Матеуш Пискорский считает самым желательным – диалог. Правильно поставить общие задачи, и совместными усилиями взяться за их реализацию. Вот только что делать, если говоришь с собеседником, а он тебя не слышит и слышать не желает? Возможно, у польского политолога есть ответ и на этот вопрос… Или кто-то из заметных фигурантов на латвийской политической сцене подскажет нам другие варианты во время предстоящих выборов в Сейм, коль скоро они будут? Плохой – хорошийЧто бы ни происходило с национал-популистами в Европе в дальнейшем, пока их роль выглядит в чем-то даже полезной. Слишком спокойно живущий, привыкший к своей непоколебимости европейский политический истэблишмент иногда нуждается в хорошей встряске. Иначе начинается застой, и кризис правящих элит выглядит гораздо опаснее темнеющей полукоричневой окраски. Возможно – это только пока. Но непродуманность экономических программ, утрата ведущими европейскими партиями своих социальных платформ и, как следствие, доверия избирателей, в значительной степени создают почву для распространения радикальных, а иногда и экстремистских настроений. Чувствительный удар со стороны национал-популистов становится поводом для многих ведущих европейских политиков взглянуть на себя со стороны – пока ещё не поздно.
