Последние события в Афганистане свидетельствуют о новых тенденциях в афганском обществе, которые, в ближайшее время будут лишь усиливаться, активно влияя на формирование не только новой афганской политической реальности, но и на регион ЦА, в том числе и на Казахстан, который под давлением США вынужден послать войска в Афганистан. Недаром ведь, помощник государственного секретаря США по Южной и Центральной Азии Роберт Блейк, совершая свой вояж по курируемому региону, заметил, что «страны Центральной Азии играют крайне важную роль в успешном завершении военной операции в Афганистане».
Александр Князев: «Афганистан всегда рассматривался как зона национальных интересов»
Последние события вАфганистане свидетельствуют о новых тенденциях в афганском обществе, которые, в ближайшее время будут лишь усиливаться, активно влияя на формирование не только новой афганской политической реальности, но и на регион ЦА, в том числе и на Казахстан, который под давлением США вынужден послать войска в Афганистан. Недаром ведь, помощник государственного секретаря США по Южной и Центральной Азии Роберт Блейк,совершая свой вояж по курируемому региону, заметил, что «страны Центральной Азии играют крайне важную роль в успешном завершении военнойоперации в Афганистане».
О том, что сегодня представляет Афганистан, как государство, какие силы играют доминирующую роль, рассказал «RO » известный эксперт, старший научный сотрудник Института востоковедения РАН Александр Князев .
-С Вашей точки зрения, кто сегодня оказывает влияние на ситуацию в Афганистане? Насколько велико сегодня влияние соперника Хамида Карзая оппозиционного лидера Абдулло Абдулло?
-Афганская ситуация настолько многослойна, сложна, динамична, что однозначно назвать даже основные факторы влияния на происходящее довольно трудно. Можно определить самые общие константы, например, отсутствие чьего-либо монопольного контроля над ситуаций даже в Кабуле, не говоря уже о стране в целом…
Яне думаю, что, проиграв последние президентские выборы, Абдулло Абдуллозакончил свою политическую карьеру. Это достаточно перспективная фигура, и, интересная деталь, он наполовину пуштун, наполовину таджик. Для Афганистана, где одним из главных факторов всего конфликта является этнический, в первую очередь - между пуштунами и непуштунами, - это очень важно. Во многих регионах Афганистана таджики очень мощно доминируют, в целом по стране они занимают очень важное место как в экономике, так и в политической и в военной сферах. Я думаю, что вообще он был бы находкой, выступив в роли президента, но только в том случае, если это было бы грамотно преподнесено общественному мнению. Фигура президента как межэтнический компромисс…
Однакона президентских выборах в августе 2009 года, когда Карзай вновь стал президентом, во втором туре Абдулло Абдулло решил снять свою кандидатуру. Помимо всех разговоров о фальсификациях и так далее, важным, определяющим, на мой взгляд, былоотсутствие единства среди таджикских лидеров, которые после гибели Ахмад Шаха Масуда в 2001 году разрознились, потеряли внутреннюю консолидированность. Если бы, когда Абдулло Абдулло шел на выборы, его поддержали все таджикские лидеры, другие непуштунские лидеры, он вполне мог ведь на самом деле и выиграть, учитывая этнополитическую картину сегодняшнего Афганистана…
- Кому было выгодно, чтобы во главе государства остался Хамид Карзай?
-Карзай - изначально ставка американцев. Доктор Абдулло Абдулло был министром иностранных дел в правительстве Бурханутдина Раббани и Ахмад Шаха Масуда с середины 1990-х годов и до Боннской конференции 2001 года,когда в этом же качестве вошел в состав временной администрации Хамида Карзая, в то время он имел тесные связи с иранцами и Россией. Наверное, впоследующее время некоторое недоверие к нему со стороны американцев было, какое-то время сохранялось. Но когда американцы входили в 2001 году в Афганистан, они просто по определению не могли обойтись без поддержки таджиков, без поддержки Северного Альянса. Более того, я сильно сомневаюсь, что им тогда удалось бы самим добиться какого-либо успеха в наземных действиях против талибов. Поражение талибов к зиме 2001-2002-го - это заслуга самих афганцев. Да и по сей день, американцы вынуждены считаться с ними. В то же время, американцы начали активно работать с таджикскими лидерами, находить инструменты влияния на них. Сейчас, по большому счету, таджикские группировки и их лидеры для американцев - инструмент воздействия на Карзая. Исторически в Афганистане военное дело всегда было уделом пуштунов. Но после разгрома талибов сложилось так, что таджики продолжают составлять основу всех силовых структур. Карзай время от времени пытается проводить какие-то «зачистки» в руководящем звене Минобороны, МВД, спецслужб, но принципиально картину изменить не может. Бывший Объединенный Исламский Фронт Спасения Афганистана (Jabha-yi Muttahid-i Islami-yi Milli bara-yi Nijat-i Afghanistan),известный в 1990-х - начале 2000-х годов больше как Северный Альянс, в старом виде утратил свое значение уже в начале 2002-го года. Вапреле 2007-го года было объявлено о создании Национального Фронта Афганистана, в который вошли практически все лидеры бывшего Северного альянса, а также целый ряд функционеров бывшей Национально-демократической партии, НДПА времен президентства Наджибуллы, и крыла так называемых «западных технократов», в частности, внук экс-короля Захир-шаха Мустафа. Но это образование оказалось рыхлым,малоэффективным, недолговечным, хотя и вызвало поначалу нескрываемый страх со стороны действующей власти, Хамид Карзай тогда открыто заявлял:«За созданием нового политического альянса … стоит ряд соседних стран ипосольств в Афганистане». Были еще попытки структурирования каких-либо консолидированных движений, партий, но все это происходило, будучи детерминировано тактическими задачами, в основном под очередные электоральные кампании, и терпело неудачу…
Нов любом случае, в политической жизни Афганистана есть такой, размытый внастоящее время, потенциально мощнейший центр - панджшерские таджики. Это действительно реальная сила.
К примеру, Вилайят Панджшер - одна из тридцати четырех провинций Афганистана, расположенная в одноименном ущелье в 150 кмк северу от Кабула. В годы советского военного присутствия в Афганистане был одним из оплотов моджахедов, советские войска несколько раз проводили масштабные военные операции в Панджшерском ущелье против таджикских отрядов полевого командира Ахмада Шаха Масуда. Панджерцы составляли ядро Северного альянса, воевавшего в 1990-х годах против движения «Талибан».
Проблема в том, что после гибели Ахмад Шаха Масуда панджшерцы раздробились. Бывший президент Бурханудтин Раббани (к слову, сам он не панджшерский, а бадахшанский по происхождению) поддерживал Карзая, Юнус Кануни вел и ведет свои игры, там зашкаливают лидерские амбиции. Маршал Фахим погряз в коррупционной активности, фактически серьезный политический потенциал сохранился только у Абдулло Абдулло, к которому близки брат покойного Ахмад Шаха Масуда Ахмад Вали Масуд, бывший начальник Управления национальной безопасности Афганистана Амрулло Салех, бывший начальник масудовской разведки Мохаммад Ариф Сарвари и ряд других лидеров…
Информация к сведению: В 1980-х годах Мохаммад Юнус Кануни был одним из идеологов создания «Шурйа-е-незор» («Наблюдательный Совет), организации, действовавшей зачастую самостоятельно под командованием Ахмад Шаха Масуда в рамках «Джамиат-е Исломи Афгонистон» («Исламское Общество Афганистана», старейшая из афганских политических партий, одна из ведущих до начала 2000-х годов). После падения режима Наджибуллы, в 1992 году Ахмад Шах Масуд стал министром обороны образованного Исламского Государства Афганистан, а Кануни под его началом - политическим руководителем армии. После захвата Кабула талибами, в 1996 году Кануни дважды возглавлял делегацию, представлявшуюправительство Бурхануддина Раббани на встречах в Риме с бывшим королем Афганистана Захир Шахом. Также в это время он неоднократно выезжал в Германию с целью создания «Объединенного фронта», где встречался с известными соотечественниками. После образования в Кабуле временного правительства во главе с Хамидом Карзаем, Юнус Кануни стал министром внутренних дел. Однако перед созывом Лойя-Джирги Кануни неожиданно отказался от этой должности министра. В переходном правительстве Афганистане, образованном после проведения Лойя-Джирги, Кануни стал министром образования и просвещения. На прошедших в 2004 году президентских выборах Кануни выставлял свою кандидатуру и набрал 16.3% голосов избирателей. В декабре 2004 года Кануни объявил о создании оппозиционной правительству политической партии «Новый Афганистан», а в марте текущего года возглавил политическую коалицию «Фронт национальногопонимания Афганистана», объединяющую двенадцать оппозиционных партий.
Мохаммад Касим Фахим- выходец из Панджшера (местность Хенч), воевалпротив Советской Армии, считался заместителем Ахмад Шаха Масуда по военным вопросам. В начале 2000-х - один из вице-президентов Афганистана, был министром обороны.
Инженер Мохаммад Ариф Сарвари ,также известный как «инженер Ариф», вступил в антисоветское сопротивление в 1982 году. В 1992 году, после падения режима президента Наджибуллы, был назначен начальником службы безопасности Кабула, первым заместителем Национального управления безопасности. Когда талибы захватили Кабул, он присоединился к силам Ахмад Шаха Масуда, после американского вторжения в Афганистан в октябре 2001 года он был главной фигурой в координации действий с ЦРУ, после освобождения Кабула от талибов он и его организация взяли на себя функции афганского Национального управления безопасности, был отстранен президентом ХамидомКарзаем в начале 2004 года и заменен Амрулло Салехом.
- А с чем связано возращение в политику Гульбеддина Хекматияра ?Он был достаточно известный в Советское время полевой командир, которыйприносил немало неприятностей войскам СССР. На какое-то время он исчез,но после 2005 года он нем снова заговорили. Хекматияр поставил очень жесткие условия по выводу всех иностранных войск из страны .
- Хекматиар - лидервторой по хронологии после «Джамиат-е Исломий-е» оппозиционной Исламской партии Афганистана («Хезб-е Исломий-е Авгонистон», или ИПА), один из родоначальников движения моджахедов с начала 1970-х, еще задолгодо ввода советских войск, он и остается влиятельной фигурой. Он северный пуштун, родом из окрестностей города Имамсахиба в провинции Кундуз, это прямо на границе с Таджикистаном. Он обладает мощнейшей поддержкой пуштунского населения и на севере, в пуштунских анклавах, и во многих провинциях на востоке и юго-востоке Афганистана. История его деятельности позволяет предполагать наличие у него двух - весьма противоречивых - каналов внешней поддержки. Полагаю, что у него сохранились весьма прочные связи с определенными силами в Иране, ну, а Служба межведомственной разведки Пакистана всегда держала его своей креатурой, естественно, это означает наличие и «британского следа», в Пакистане в военных кругах и в спецслужбах без этого не бывает просто поопределению...
- Как-то странно - контакты с Ираном. Насколько я знаю, афганцы - сунниты?
-Тем не менее. Традиционно в Афганистане иранцы всегда протежировали хазарейцев, просто в силу того, что хазарейцы - это основное шиитское меньшинство в стране. Буквально несколько дней назад в Кабуле я разговаривал с людьми, которые меня убеждали в том, что иранцы теряют влияние на хазерейцев. Американцы чрезвычайно активно после 2001-го годастали работать с хазарейской молодежью, очень в высокой степенью вероятности допускаю правоту этих слов. Но только как тренда - это выглядит реальным для молодежи, воспитанной проамерикански и включающейся в общественную и политическую жизнь. Но при всем при этом, уиранцев сохраняются и еще очень долго будут сохраняться чрезвычайно мощные позиции в Афганистане. Иранцы ведь свой ресурс в Афганистане до конца не использовали до сих пор, несмотря на все антагонизмы с американцами. Шииты отличаются от суннитов очень высокой степенью организованности и подчинения авторитетам. Если аятоллы дали бы команду начать войну с американцами, там весь Афганистан горел бы уже синим пламенем. Но они этого пока не сделали, они пока очень лояльны к американскому присутствию и к американской активности в Афганистане. Возможно, просто приберегают ресурс.
Афганистанвсегда рассматривался как зона национальных интересов. Само текущее геополитическое положение Ирана ограничивает его возможности для маневров в сфере безопасности страны. Иранское правительство обеспокоеноприсутствием американских войск вблизи своих границ. Исключительно в силу этого несколько лет назад в Южном Хорасане иранцы построили базу ВВС «Гулом Мохаммад», где установлены современные радиолокационные системы для мониторинга активности США в западных областях Афганистана, где наибольшую опасность представляет для Ирана американская авиабаза в Шинданд. Политика Ирана в Афганистане направлена на укрепление своего влияния в западных провинциях, в поиске потенциальных союзников в противодействии Западу, в создании буферной зоны вдоль ирано-афганской границе для своей собственной безопасности, особенно в отношении незаконного оборота наркотиков. В Афганистане Тегеран имеет два канала влияния. Во-первых, это общины шиитов в Афганистане - в провинции Бамиан, в центре страны, а также в Балхе, Фарахе, Кандагаре, Кабульской провинции и других местах. Потенциально эти шиитской общины могут быть мобилизованы в интересах Ирана. Второй канал влияния - «таджикский». В 1990-е годы Тегеран и Москва вместе с Россией были основными союзниками Северного альянса. Иран с пониманием относится к сохранению российского лидерства в регионе, признавая, что только сильная Россия может быть гарантом стабильного баланса интересов в Центральной Азии.
- А как тогда идет передислокация американцев?
- Говоря о наиболее актуальных тенденциях американской политике, я бы хотел обязательно сказать о statebuilding'e.
Есть, скажем, проект «Независимый Белуджистан», декларируемая задача которого - объединить в единое государствобелуджское население Афганистана, Пакистана и Ирана. В первую очередь, этот проект направлен на хаотизацию ситуации в Пакистане и Иране. Виранской провинции Систан и Белуджистан компактно проживают около одного миллиона белуджей, провинция в целом не очень развита, значительную часть ее территории занимают пустыни и полупустыни, и основная часть населения занимается скотоводством и земледелием, но в провинции ведутся большие работы по модернизации социально-экономическойсферы. Белуджского вопроса как такового в Иране не существует, несмотряна активную работу антииранских сил по дестабилизации ситуации в районах, населенных белуджами, по фрагментации этнополитического состояния страны. Основную работу в этом направлении ведут исламские организации «Моджахеддин-е Халк» и «Федаян-е Халк». Позиционировавшие себя когда-то как партии левого толка, а «Федаян-е Халк» - даже как марксистская, к нынешнему времени обе организации де-факто могут быть отнесены к экстремистским и террористическим, обе успешно контактируют сЦРУ США и иракской спецслужбой «Мухабарат». Идеи национализма и тенденции сепаратизма наиболее развиты в Восточном, пакистанском, Белуджистане,где проживают около 4 миллионов белуджей. Белуджские общественно-политические организации за рубежом основаны главным образомвыходцами из Пакистана, и именно они пытаются провоцировать этнические настроения в иранском Белуджистане. ВАфганистане белуджей значительно меньше, но тема актуальна и с точки зрения сохранения целостности Афганистана как государства.
Вообще,федерализация Афганистана рассматривалась в свое время еще в советском руководстве - как вариант урегулирования межэтнических, этнополитическихпроблем и стабилизации ситуации в стране после вывода наших войск. От идеи быстро отказались - это не реально. На юге страны масса непуштунского населения, целыми анклавами, в сердце так называемого «Пуштунистана», Кандагаре, есть большие шиитско-хазарейские анклавы, в считающемся пуштунским Нангархаре - масса таджиков. Есть проблема дариязычных пуштунов, это что-то вроде русскоязычных казахов… На севере страны -крупные анклавы переселенных пуштунов. А ведь там еще живетогромное количество узбеков, туркмен, кызылбашей, аймаков, есть еще памирские народности, есть нуристанцы... Есть масса дисперсно расселенного населения, представляющего десятки этнических групп… Вообще, данная идея, на мой взгляд, это своего рода индикаторэтнополитического состояния афганского общества. В истории нет ничего нового, каждый раз эта проблема актуализируется тогда, когда пуштуны какгосударствообразующий этнос теряют военно-политическую монополию в стране.
-Понятно, что ситуация в Афганистане довольно «разношерстная» и афганское общество трудно объединить. Кстати, вроде бы один из западноевропейских вариантов развития Афганистана предполагает «афганский Туркестан» сделать витриной Афганистана, а остальные районы должны подтягиваться самостоятельно.
-Да, план по созданию Белуджистана, о котором я упомянул, вторичен, в проектировании раздела Афганистана главные звенья - Пуштунистан, а на севере - Афганский Туркестан. Есть еще более дробные схемы. Все они эксплуатируют главное - нерешенность проблемы этнополитического баланса встране. Яркий, кстати, урок всем любителям концепта «титульного этноса», абсолютно, на мой взгляд, тупикового. Вот прямо сейчас инициируемая окружением Карзая и нарастающая пуштунизация госструктур уже вызывает отрицательную реакцию непуштунского населения, что в косвенных признаках было очевидно в ходе электоральной кампании 2009 года, и очень ярко проявилась по результатам парламентских выборов 2010 года, когда пуштуны потерпели скандальное фиаско, уступив определяющее большинство в парламенте другим этническим группам. Дальнейшая пуштунизация государственной власти способна привести только к усложнению конфигурации конфликта в целом, а значит, и к сужению поля потенциального переговорного процесса. Но и раздел страны - никакое не решение проблемы.
-Любопытная ситуация наблюдается с противостоянием крупных игроков по производству и распространению наркотиков. Не раз российские политики выступали с резкими заявлениями против афганского наркотика. А США - за.Почему?
-Это же колоссальные деньги. В самом общем виде, если, к примеру, себестоимость килограмма героина на территории Афганистана обходится в сумму около 3 тысяч долларов, то в Москве килограмм героина доходит до 150 тысяч. Такую степень прибыльности не имеет ни один товар в мире.
-Если исходить из истории с наркотиками, то получается, что сейчас в стабилизации ситуации в Афганистане никто и не заинтересован.
-Россия и страны нашего региона объективно в этом заинтересованы - та жепроблема наркотрафика для всех нас жизненно важна, в отличие от США, куда афганские наркотики не идут системно. Но одно дело национальные интересы страны, и другое дело, интересы правящих элит. К примеру, в России, на мой взгляд, есть две противоположные позиции в отношении афганской проблематики. Одна заключается в том, что американцы, якобы, выполняют в Афганистане задачи борьбы с терроризмом и являются, де, одним из гарантов и российской нацбезопасности на этом направлении. Естьтакой российский политолог Сергей Караганов, еще в 2001-м году возглавивший в медиа-пространстве обслуживание этого тезиса. Для меня такая позиция - полное предательство национальных интересов России, совпадающих, к слову, в данном случае с национальными интересами всех стран Центральноазиатского региона. Другая точка зрения, к которой я полностью присоединяюсь, заключается в том, что США решают в Афганистанесвои геополитические и геоэкономические задачи, а борьба с терроризмом не более чем повод. Более того, сам терроризм за исключением отдельных проявлений является одним из инструментов американской политики. Вот из этого следует все остальное.
- Как тогда ситуация в Афганистане может сказаться на регионе ЦА?
-Я полагаю, что оптимизм исключен. Существует промежуточный проект, согласно которому линия таджикско-афганской границы сейчас достаточно условно охраняется силами самого Таджикистана, являясь заодно - через призму наркотематики - источником доходов для таджикистанской элиты. Линия таджикско-киргизской границы еще более условна. Та нестабильность,которая началась в августе прошлого года в Таджикистане, позволяет условно говорить о двух причинных пластах. По всей видимости, Рахмонов решил додавить остатки бывшей оппозиции, выдавить их из госструктур и изсфер, непосредственно контролирующих наркотрафик. Те, понятное дело, сопротивляются. Но вот произошедшие взрывы на дискотеке в Душанбе, в здании РУБОПа в Худжанде - это совершенно иной почерк. Я думаю, что это другие силы, которые ближе к Исламскому движению Узбекистана (ИДУ) или каким-то другим группировкам, связанным с Афганистаном. В случае если вожди найдутся, а они видимо найдутся, то сформировать новую оппозицию вТаджикистане - дело нетрудное, тем более что опыт вооруженной борьбы есть… Не исключено, что в ближайшее время в Таджикистане начнется военно-политическая активность. Успешно или не успешно, это другой вопрос. В любом случае, это будет определенная нестабильность в регионе иобеспечение коридора нестабильности в строну Киргизии и Узбекистана...
- А что сейчас происходит в Киргизии, которая как говорят, вновь находится на грани возгорания конфликта?
-В целом можно и так сказать. Активной частью прошлогоднего конфликта была киргизская сторона, а пострадавшей - узбеки, которых при совершеннобездоказательно обвинили в сепаратизме. Сегодня наблюдается мощное выдавливание узбеков из республики. В основном люди выезжают в Россию, некоторые в Узбекистан и Казахстан. Киргизско-узбекский конфликт не урегулирован, он просто загнан в латентное состояние. В результате с узбекской молодежью с прошлого лета очень активно работают радикальные исламистские группировки. В прошлом году, когда хоронили погибших узбеков, кроме «Аллах акбар» звучало еще и«Джахад келамиз», «Идем в джихад», комментарии излишни... В августе прошлого года лидер ИДУ Усмон Одил объявил джихад киргизскому государству. Надо полагать, что эта активность лишь усилится. Ведь и в самой Киргизии есть политические силы, которые заинтересованы в этом конфликте.
- Каковаже с Вашей точки зрения основная цель дестабилизации в регионе? В Казахстане, например, ходят слухи о том, что казахстанские войска уже находятся на территории Афганистана, как и было, обещано.
-Есть довольно популярная в последнее время теория «управляемого хаоса»,еще недавно известная лишь узкому кругу специалистов. Если следовать ейкак сценарной гипотезе, то можно понять, что все будет зависеть от степени лояльности интересам американской политики той или иной страны, той или иной из политических сил. Пока как мне кажется, Казахстану ничего не угрожает. И посылку того же контингента войск можно расценивать как плату за стабильность, или как демонстрацию этой самой лояльности. Полагаю, что любой здравомыслящий политик в Казахстане в обозримой перспективе будет вынужден балансировать между интересами сильных игроков. Я думаю, что и в Вашингтоне - не «ястребы», те же неоконы, а более разумные головы (они там, наверное, есть?), также понимают и то, что, скажем, Нурсултан Назарбаев не может позволить себе войти, к примеру, в конфронтацию с Китаем и Россией. Но посылая войска вАфганистан, Казахстан - хотят этого в Астане, или не хотят, - вовлекается в конфликтные процессы в самом Афганистане и в те, что имеютили будут иметь отношение к Афганистану… Наблюдается своего рода относительно мягкое, но все-таки давление, на те страны, которые могут стать перспективе реальными конкурентами в регионе, или союзниками этих явных, потенциальных или даже мнимых конкурентов…
- Если мы уже говорим о влиянии сильных игроков на мировую политику, то, наверное, стоит вспомнить и о Единой Европе.
- Единой Европой, можно манипулировать, используя как раз это единство. Но с другой стороны сильная Единая Европа для американцев это еще очередной конкурент.
Инструментами ослабления Европы как конкурента в афганском контексте являются International Security Assistance Forces, Международные силы содействия безопасности, ISAF.Присутствие ISAF в Афганистане, является бессмысленным, если рассматривать его в контексте проблем афганского вектора центральноазиатской безопасности и решения афганской проблемы в целом. Главная из угроз безопасности региона - производство и незаконный оборотнаркотиков - за время присутствия ISAF выросла в десятки раз. Формальноже, с учетом принципа общей и разделяемой ответственности, НАТО, являющееся наполнением ISAFс конца 2006-го года, должна нести всю полноту ответственности за нормализацию ситуации в Афганистане, включая ликвидацию наркопроизводства. В целом существующая архитектура безопасности является не просто неэффективной, но, более того, работает с отрицательным результатом. Этот отрицательный итог, в свою очередь, базируется на том факте, что возрастание военной активности и переход ISAF к оборонительной тактике свидетельствуют о неспособности сил НАТО реализовать задачу военного подавления. ISAF в Афганистане, при его рассмотрении в категориях Realpolitik, - это форма легитимизации долгосрочного прямого военного присутствия НАТО в регионе в рамках геополитической и геоэкономической конкуренции США и их союзников с Китаем, Россией, Ираном. Афганистан в этом процессе выполняет функцию прецедента.
Стех пор, как командование силами ISAF перешло к Североатлантическому альянсу, ситуация в военно-политической сфере и в сфере производства и трафика наркотиков с каждым днем ухудшается. Разные страны, участвующие внатовской миссии, придерживаются своих собственных отдельных стратегических и тактических подходов и зачастую могут даже не обмениваться разведывательной информацией. В последнее время силы НАТО вАфганистане начали устанавливать сепаратные связи с местными полевыми командирами, иностранцы для завоевания их лояльности поставляют им продовольствие, а порой - и оружие. Все эти схемы, так или иначе, связаны с наркотрафиком - либо при оплате, либо с долевым участием и использованием транспортных возможностей военных ISAF.
- Тем более, что страны так называемой старой Европы уже вышли из кризиса. Тогда как Штаты все еще нет.
- Обратите внимание на нефтяные потоки. В связи с событиями на Ближнем Востоке и в Северной Африке, идетпереориентация на увеличение добычи в странах-поставщиках, сохраняющих стабильность, и повышение цен, что в краткосрочном измерении выгодно России. Но с другой стороны это сродни тому, как если еще не законченного наркомана посадить на чистый героин.
Аведь есть же еще и просто Африка, которая находится под влиянием североафриканских стран. Дестабилизация в них, тоже ударяет по интересам, находящихся там основных игроков - США и Китаю. Но у США естьеще западное полушарие, у Китая его нет, хотя и в Латинской Америке не все просто и однозначно.
- Но тогда в игру вступает Индия.
-Да. На нее мало обращается внимание во всех нынешних публичных анализах, но там зреет любопытный потенциал мирового значения. В Суринаме, к примеру, население индийского происхождения составляет до 70%, это учитывается в Нью-Дели и в той же самой Латинской Америке та жеИндия стремительно наращивает свои позиции. И хоть она сегодня имеет довольно сильный крен в сторону Америки, но это тоже потенциальный участник мировой политики из тех, кто окажется в первом ряду...
- Наверное, не зря сегодня многие говорят о переделе мира?
-Не зря, конечно, ничто не возникает на пустом месте. Первая и вторая мировые войны были инструментами подобного. Развал СССР и прекращение существования двуполярного мира деструктурировали мировую систему международных отношений, установив на короткое время однополярное доминирование США, но однополярность - тупик, развитие не может происходить вне конкурентной среды, в ее отсутствие. К счастью, это продолжалось недолго, американское мировое господство успело лишь обозначиться, но никак не стало системным, состоявшимся. С начала 2000-хгодов существенно возросла роль России, пусть и не в полной мере, но все-таки вспомнившей о своих национальных интересах. Колоссально изменилась роль Китая в мире, это обстоятельство не требует в нашем контексте особых комментариев. Серьезные изменения произошли в исламскоммире. Контурно наметившаяся к концу XXвека консолидация исламского мира стала жертвой целенаправленных антиисламских операций - начиная с истории об Усаме Бен Ладене, и заканчивая, наверное, сценариями по сталкиванию исламских стран друг с другом в ходе нынешней волны так называемых «революций» на Магрибе и Ближнем Востоке. Чрезвычайно интересные с точки зрения формирования новой конфигурации будущего мироустройства процессы происходят в Латинской Америке.
Развалялтинско-потсдамской системы международных отношений, вполне успешно работавшей с окончания второй мировой войны и до начала 1990-х годов ужесвершился, прецедентов вторжения в существующую политическую географию достаточно. Восточный Тимор, Югославия (и, как особый прецедент, Косово), развал СССР (и тупиковые проблемы Приднестровья, Нагорного Карабаха), признание Россией Абхазии и Южной Осетии, находящиеся на пороге объявления своей независимости Курдистан иПалестина, на грани развала - Ирак, Афганистан, Пакистан… Все это говорит о затянувшемся транзите - ялтинско-потсдамская система, основанная на принципе нерушимости границ, исчезла, международное право исоответствующие ему структуры типа ООН - мертвы… Новой какой-то системы, новых - четких и всем понятных, эффективно действующих правил игры – в мире не возникло. Действует только одно право - право силы, в случаях агрессий против Ирака, Афганистана, Ливии, отталкивающееся от узкоэгоистических интересов олигархических кругов небольшой группы стран, в первую очередь - Великобритании, США, да проституирующих вопреки национальным интересам своих стран правящих кругов Франции, Италии и т.п. Мир же стремительно погружается в почти первобытный хаос…
